Я ничего не смогла придумать. Но как ужасны эти крики, я слышу, что Флоримель тоже плачет, я не могу на нее смотреть даже сквозь пелену своей слепоты. Во всяком случае, я почти ощущаю ее мысли, ее ужас от того, что я сделала.

Греки в городе. Троя горит и умирает.

Да простит меня Бог, я — троянский конь.

Код Дельфи. Закончить здесь.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/РАЗВЛЕЧЕНИЯ: Проблемы «Оболоса» углубляются.

ГОЛОС: Этот год был тяжелым для «Оболос Энтертейимент», рейтинги их самых популярных передач падали, кроме того, компания решила подать судебный иск на своего конкурента из третьего мира в отношении интеллектуальной собственности, но худшее еще впереди. Во французский суд подано заявление, что во время конференции в Марселе в прошлом году двое сотрудников из руководящего состава принимали участие в так называемой «охоте на бекасов» — они загоняли и убивали уличных мальчишек.

(изображение: представитель компании Сигурд Фолпинжер)

ФОЛЛИНЖЕР: «Заявления, конечно, ужасны, но пока обвинение не доказано, наши сотрудники считаются невиновными. Все в „Оболос“ очень огорчены, потому что благополучие детей — всех детей — наша работа…»

ГОЛОС: «Оболос», крупнейший производитель развлекательных программ для детей, немало потрудился, чтобы удержать свое лидирующее положение, но наблюдатели сомневаются, что этот корабль выдержит бурю такого масштаба…

Пол и Рени подошли к Фредерикс, плачущей над телом Орландо.

Сим Ахилла лежал лицом вниз на ногах Гектора, его голова превратилась в кровавое месиво, на которое невозможно было смотреть без содрогания. Пол повернул голову Орландо, чтобы видеть лицо, наклонился и поднес одну из отполированных пластин своих доспехов ко рту поверженного героя.

— Он еще дышит, — сообщил Пол Рени. — Так что же будем делать?

— Что делать? Нам нужно попасть в город и найти остальных. Мы понесем его.

В нескольких сотнях метров греки уже входили в город, прорвавшись в распахнутые Скаянские ворота. Крики победителей сливались с воплями ужаса жителей, загорелись первые дома.

Когда Рени склонилась, чтобы поднять ноги Орландо, Фредерикс впервые заметила их присутствие, Она ударила Рени по рукам.

— Кто ты такой? Оставь его в покос.

— Это я, Фредерикс, — Рени Сулавейо.

— Но теперь ты мужчина… — Глаза Фредерикс расширились от удивления, в следующий миг Рени оказалась в ее крепких объятиях — Ох, Рени, это я во всем виновата! Он помчался мне на помощь, но ведь я все сделала, чтобы его оставили в покос… потому что… — Фредерикс снова заплакала, а Рени принялась вытирать кровь с распухшего от слез лица Фредерикс ее же собственной одеждой.

— У тебя на голове рана, правда неглубокая, — ласково сказала Рени, — но она сильно кровоточит.

— Орландо жив, его нужно отнести в город. — Пол старался говорить резко, чтобы вернуть Фредерикс к реальности. —

Нам нужна твоя помощь — иначе мы его не утащим. Соберись. Ты нужна ему.

Фредерикс помолчала, всхлипывая, потом опустилась на землю около Орландо и коснулась прекрасного лица.

— Он умирает.

— Мы знаем, — ответила Рени.

— Но он прожил бы дольше, если бы не моя глупость! Я… я решила, что пришло мое время сделать… что-нибудь.

— Ты сделал все, что мог, — успокоил ее Пол. — Ты храбрый парень.

Фредерикс неожиданно рассмеялась, чем удивила Рени и Пола.

— Замечательно! Это… просто класс! Я ведь вовсе и не парень, на самом деле я — девочка.

Рени пришла в изумление, но для Пола это было не важно.

— Это ничего не меняет. Давайте снимем с него эти дурацкие доспехи, а потом попробуем поднять.

Смеясь и плача, Фредерикс снимала золотые пластины ножных лат, а Рени с Полом стягивали нагрудные пластины. Когда уже можно было поднимать Орландо, Фредерикс задумалась.

— Ему понадобится его меч, — ласково сказала она, вынула рукоять из руки Орландо и засунула клинок себе за пояс.

Рени и Пол взяли тело Орландо под мышки и подняли, Фредерикс ухватила его ноги. Орландо был без сознания, но застонал, когда его понесли к воротам. Пол скорее почувствовал стон, чем услышал, потому что из-за стен города неслись громкие предсмертные вопли.

Все оказалось еще хуже, чем Пол думал. Детей и стариков выгоняли из домов и натыкали на копья, как зверей, или сжигали заживо в их домах под хохот победителей. У Пола не укладывалось в голове, как благородные солдаты Агамемнона могли в считанные секунды превратиться в страшных чудовищ.

— Старайся не смотреть, — посоветовал Пол Фредерикс, чье бледное лицо приняло странное выражение, словно она уходила от них куда-то в другой мир. — Если нас остановят какие-нибудь греки, позволь мне с ними поговорить. Они все меня знают.

Группка завоевателей образовала шумный кружок вокруг старика, они бросали трупик ребенка у него над головой, а тот умолял их остановиться. Этот жуткий спектакль перегородил улицу. Пол и Рени прислонились к стене в тени и ждали, когда грекам надоест их развлечение и они уйдут.

— Куда мы идем? — спросил Пол у Рени. Он пытался убедить себя, что все кошмары происходят не на самом деле, но не преуспел в этом. — Есть мысли?

Она тоже выглядела не лучшим, образом.

— Когда мы вошли в город, то попали в один из двориков дворца. Думаю, стоит идти во дворец.

Пол заворчал:

— Конечно, туда же, куда идут все греки.

— Я убила его, — скорбела Фредерикс. Пол проверил дыхание Орландо.

— Ты не убила его, он еще жив. А ты сделала то, что смогла. — Он поморщился. — Господи, кажется, у меня иссякает фантазия.

Из боковой улочки неожиданно выскочил кто-то и схватил Рени за руку. Рени вскрикнула, а Полу показалось, что его сердце перестало биться навсегда, но это было не так. Он схватился за меч.

— !Ксаббу! — Рени обвила руками перемазанное сажей привидение. — Как… замечательно снова тебя увидеть.

— Как Полосатая Мышь нашел Жука, я всегда найду тебя, Рени. — !Ксаббу улыбался, но лицо его выражало муку. — Как пчела-разведчик находит мед, так и я всегда найду тебя. — Он глянул на Орландо, потом посмотрел на Фредерикс — Неужели это Фредерикс? Я догадался только по тому, что ты немного меньше ростом, как и в прошлый раз.

Фредерикс смотрела на него своими красными от слез глазами, лицо ее обрамляла полоска крови, которую не смогла стереть Рени, из-за чего оно походило на маску.

— Да, это я, !Ксаббу. А ты ведь был обезьяной. Он шагнул к ней и обнял.

— Как замечательно снова видеть тебя, молодой человек. А как Орландо?