Двери лифта отворились, пролив яркий свет на полутемную площадку, и Женя, войдя в кабину, вдруг испытала невероятное, мощное, готовое разорваться прямо сейчас, колюще-режущее, зудящее и выворачивающее ее наизнанку чувство, даже подавшись спиной к зеркальной стене, чтобы не упасть от слабости… Ну что же это, что же это…

Сережа вошел следом, сложив руки на груди и хмуро встав напротив Жени, глядя на нее внимательным взглядом…

А Женя, благодаря этому головокружительному чувству, вдруг очнулась… Она все поняла, все! Все поняла!

Сережа пришел забрать ее… Он хотел предотвратить этот исход, он первым выкупил путевки… Да как он вообще узнал об их договоре?? Не важно… Сердце Жени разрывалось в груди, чувствуя еще остаточную злость и отторжение от всего, что только что произошло и происходило ранее… Но она не могла оторвать от него глаз… Как же она тосковала по нему, просто до ужаса, до крика, до истерики!..

– Застегнись. – строго приказал он ей, а его взгляд вдруг упал ниже, на ее грудь, на ее красивое белье, на ее живот и выше, к шее, вспыхнув мощным огнем страсти, опалив ее кожу, заставив Женю покраснеть и испытать то самое, заветное, жгучее трепыхание бабочек внизу живота… Да… Это ни с чем не сравнится и никогда не встанет рядом со взглядом человека, который тебе безразличен… Как физика… Положительный и отрицательный заряд… Плюс и минус… Только притяжение, никаких иных вариантов.

Женя взялась за пуговицы рубашки, не отрывая от него глаз, ужасно желая, почему-то, улыбаться, улыбаться, даже смеяться от неимоверного счастья… Почему?? Зудящее, болезненное чувство никуда не делось… Почему? Она должна оттолкнуть его… Она же все решила…

– А что? – вызывающе ухмыльнулась Женя, не торопясь застегивать блузку и упиваясь этим взглядом, жадно и очень желанно следящим за ее пальцами и нежно скользящий по ее шее к груди и обратно, постепенно превращаясь в неистовый, страстный, неудержимый… – Опять лифт остановишь? Или я тебя просто смущаю?

Шаг… еще шаг… Женя едва вздохнула, взорвавшись огнем, а его глаза уже совсем рядом, его губы всего в нескольких сантиметрах, его руки… схватили ее блузку и живенько так принялись сами ее застегивать, а Сережа, пылая страстью и не сводя взгляда с ее лица, будто впиваясь в него глазами, будто боясь, что оно исчезнет через секунду, и он не сможет вспомнить его очертания, жадно смотрел на нее…

– Скорее – провоцируешь. Смущать ты начнешь тех, кто сейчас встретится на твоем пути, так что прекращай глупости.

Как же давно она не была с ним вот так, наедине… Как давно она не видела его взгляда, блуждающего по ней с нетерпеливой, поглощающей любовью, как давно не ощущала эту грубую, но такую мужественную энергетику… Женя упивалась его присутствием, опустив глаза и глядя на то, как его руки в опасной и такой желанной близости от ее тела застегивают ее блузку, мечтая оказаться в объятьях этих рук, и… Странное дело… Почему, ну почему она так спокойна, так счастлива??? Почему не отстраняется от него, почему нет боли, нет чувства потери и того, что она никогда не будет с ним??? Что с ней? Что с ней??

Эх, Женька, Женька, неужто ты догадалась, что означало это сверлящее тебя изнутри ощущение, сводящее с ума последние пару месяцев?? Неужто поняла, что это было лишь огромное, болезненное сомнение, раздирающее тебя на части в попытке благородно уступить Сережу маленькой девочке??? А теперь ты, наконец, все поняла, да? Что все эти дни и недели в твоих несокрушимых принципах образовалась гигантская брешь, увеличиваясь с каждым днем и принося тебе все новые всполохи сомнения? Что в этой ситуации играет роль не только твой выбор, но и его, его решение тоже? Как ты себе представляешь существование его семьи в дальнейшем, когда этот брак был основан лишь на холодном расчете, когда Сережа всей душой мечтает вырваться и жить своей собственной, новой, подвластной лишь ему жизнью, как, по-твоему благородному устремлению, ты представляешь его жизнь в прежнем русле?.. И в конечном итоге, если он решил для себя, что уйдет, то ты не в силах будешь остановить его, даже если тысячу раз прокричишь, что не будешь с ним… Это неправильно?.. Все неправильно, ты стала причиной этой ситуации… Возможно, стоило пойти до конца… Но ради чего?..

В конце концов, и за эти решения нас ожидает расплата.

А сейчас Женя понимала лишь одно: он не уйдет. Она не сможет без него. И сейчас, стоя рядом с ним и глядя на него такими ненасытными глазами, она ощущала себя целой, живой, спокойной… Счастливой. И что он чувствует то же самое, как же она могла не замечать этого раньше??

Сережа застегнул ее блузку и поспешно убрал руки в карманы брюк, а Женя вдруг улыбнулась ему и игриво шепнула:

– А в юбочку заправить?

Секунда – его взгляд вспыхнул, чуть прищурился, потемнел стремительней, чем Женя вздохнула, и Сережа, глядя на нее с упоением, любуясь ею и тоже вдруг улыбнувшись, наклонился к ней, горячо шепнув ей в губы:

– Я на это не гожусь. – и тут же более серьезно, чуть вздохнув и взяв себя в руки, строго добавил:

– Прекращай, Женя. Последнее предупреждение.

А лифт все ехал, а Женя все стояла и стояла, легко улыбаясь и слушая пение птиц в своей душе, слушая стук своего сердца, радостный, быстрый, чувствуя, как горит все в ее животе, заставляя ее желать прикосновения, желать чудесного момента поцелуя… Последняя дрожь – и стена обрушена… Назад дороги нет, необратимое свершается, и совершенно непонятно, что будет с ней дальше… Когда она перешагнула, перешагнула… Не стоило… Нельзя… Но это ее выбор и ее сценарий…

Поддавшись на собственное желание, будто не она руководит своим телом, а ее душа, Женя подняла руку и нежно коснулась его щеки, ощутив, какая она колючая… но такая родная… Сережа подался к ее ладони, на секунду закрыв глаза, впитывая магию от ее прикосновения… Женя чувствовала, как сильнее стала жечь его энергетика, услышала его вздох… Его рука потянулась к ее волосам, он хотел зарыться в них, он хотел провести ладонью по ее щеке… Но за мгновение до этого долгожданного момента, когда Женя, сходя с ума от того, что делает все это, от того, что ужасно желанно и нежно ласкает его щеку, он отчаянно зарычал и, сняв Женину руку с себя и быстро наклонившись к ее вспыхнувшему огненным румянцем лицу, тяжело прошептал: