– Да, я в их дела не вмешиваюсь, – согласился Бог. – Но ведь я же сказал, что совесть – это стыд передо мной. Перед кем же они будут стыдиться, если меня не будет? Но этот стыд передо мной человек нередко чувствует как стыд перед другим человеком. И это хорошо. Это ему должно напоминать: человек – мое подобие. Но самый сильный стыд человек испытывает ночью наедине со мной. Когда затихает мир, совесть слышней.

Из века в век человечеством обычно управляли бессовестные люди, и они заставляли людей убивать друг друга, чтобы возвысить самих себя.

– А почему не самые совестливые управляли человечеством? – спросил дьявол. – Они что, не работоспособные?

– Эта вечная драма, – печально сказал Бог. – Чтобы проникнуть во власть, надо пройти длинный вонючий коридор. Затаив дыхание, этот длинный коридор пройти невозможно, а дышать этим вонючим воздухом совестливый человек не может. Надо дождаться, чтобы народ стал достаточно совестливым, и тогда этот вонючий коридор исчезнет и самые совестливые придут к власти. Червивая вечность политики кончится.

– Но если совесть идет от тебя, надо полагать, ты всех людей снабдил равной дозой совести. Куда она потом подевалась у многих? Что-то здесь не стыкуется у тебя, – заметил дьявол.

– Вопрос сложен, – отвечал Бог. – Семена совести, которые я вкладываю в души людей, равноценны. Но неравноценна почва души, в которую ложится семя. Неравноценен разум людей, которые пытаются понять сигналы совести. Неравноценно окружение людей, с которых разум человека берет пример и тем самым то заглушает голос совести, то, наоборот, усиливает его.

– Если ты такое значение придаешь почве души, в которую вкладываешь зерно совести, разве не от тебя зависит изменить эту почву?

– Нет, это случайность рождения. Я ее не могу изменить. Сила моего замысла как раз состоит в том, чтобы из реальных, разных людей создать полноценное человечество, а не выдумывать искусственных людей. Для этого у меня достаточно ангелов. Я бы мог людей заменить ангелами, но это неинтересно, к тому же ангелы не размножаются. Совесть развивается в борьбе со злом, и будущее добра обеспечивается бдительной памятью о побежденном зле.

– Ну, а как ты относишься к коллективу? – вдруг спросил дьявол.

– Плохо. Коллектив не краснеет. Человек краснеет один. Всякий коллектив опускает мысль до уровня самых глупых.

– А почему люди склонны собираться в коллектив?

– Чтобы не краснеть. Они жаждут освободиться от бремени своей совести и передать ее вожаку.

– Ты хочешь сказать, что человек – это штучный товар?

– Я хочу сказать, что человек – это вообще не товар.

– Но почему-то его можно купить, – весело отозвался дьявол, – я в этом тысячи раз убеждался. Товар – деньги – товар. Что ты думаешь о Марксе? Его учение много шуму наделало в последнем столетии.

– Его учение ошибочно, – ответил Бог. – Если бы рабочий в глубине души отказывался разбогатеть, пока не разбогатеют все бедняки, классовое учение Маркса было бы правильным. А так как мы знаем, что такой психологии у рабочего нет, его учение вредно, оно озлобляет людей друг против друга. Маркс родил Ленина, Ленин родил Сталина, Сталин родил Гитлера, Гитлер родил Муссолини, Муссолини родил Франко…

– Наши захватили полмира! – не выдержал дьявол. – Скажи честно, это ты потом вмешался и все разрушил?

– Нет, – сказал Бог со скромной гордостью за человека, – тут люди сами проявили отвагу и ответственность.

– Вот ты все говоришь: совесть, совесть, – напомнил дьявол, – но ведь ясно, что человечество живет совсем другими страстями! А совесть… Так… Провинциальное воспоминание из времен твоего сына.

– Да, человечество в основном пока живет другими страстями. И бессовестность имеет почти полную власть. Но обрати внимание на одно обстоятельство: бессовестность пытается доказать, что она совестлива, а не совесть пытается доказать, что она бессовестна. Даже полная, абсолютная власть бессовестности не осмеливается прямо объявить о своей бессовестности. И так тысячелетия! Это грозная память о первозданном замысле моем, который я вложил в человека. Она когда-нибудь бурно прорвется! А ты не тоскуешь по совести?

– Той самой, которую ты забыл вложить в меня? – ехидно напомнил дьявол. – Ни малейшей тоски. Если б ты знал, скольких я соблазнил! Особенный кайф я испытываю, совращая людей с солидным общественным авторитетом. И как легко! Иногда даже хотелось сказать им: да посопротивляйтесь хоть немного моим соблазнам, тогда мне приятней будет вас совращать! Хотя не скрою, были люди, которых я не одолел. И, представь себе, я испытывал к ним уважение, но не за совесть, а за упрямство.

Но не только ты, я тоже, представь, полезен людям. На Земле любовь, братство, дружба – все, все само собой, без моего участия, кончается прахом и тленом! Я только ускоряю события.

Вот влюбленная пара молодых людей. Они собираются пожениться. Но я подталкиваю молодого человека к соблазну, и свадьба расстраивается. Ужас! Ужас! А разве лучше было бы, если б он женился, всю жизнь прожил с этой дурой, а в старости в полной безнадежности сказал бы себе: «Господи, на ком я женился! На кого угробил свою жизнь!» Разве это лучше? Расстроив свадьбу, я даю ему время поумнеть!

– А откуда ты знаешь, что его следующая женщина будет лучше? – спросил Бог.

– По крайней мере, я ему дал время поумнеть! – гордо сказал дьявол.

– Удивительней всего, что даже дьявол иногда ищет свое оправдание в добре! – воскликнул Бог. – Мой замысел непобедим!

– Но, скажи, ты в самом деле так любишь людей? Оставил бы их мне. Пусть себе копошатся!

– Странный вопрос тому, кто отдал людям на гибель своего единственного сына… Но я уже тебе говорил об этом.

– Да! Да! Но я бываю забывчив. Вот и про великий потоп забыл. Но скажи мне, в чем главная тайна человека? Только не повторяй мне банальностей о любви к человеку. Слышать не могу!

– Мое учение о любви люди редко правильно понимают. Это учение о полноте внимания к человеку. Сокровенная, сжигающая душу тайна человека, о которой он редко догадывается, это неосознанная жажда полноты внимания к нему другого человека. Никакие сокровища мира, никакие почести его так не воодушевляют, как полнота внимания к нему лично. Вернее, и почести, и сокровища он добывает из ложно понятого стремления достичь полноты внимания к его личной душе. Но не достигает и тоскует.

Человек – сирота и в толпе, и нередко у себя дома, но не понимает причины своего сиротства и от этого тоскует. Но причина сиротства – отсутствие полноты внимания к его душе.

И вдруг он попадает к хорошему врачу или к хорошему священнику и сразу же чувствует какой-то прилив сил и надежд. Этот врач или священник воодушевил его полнотой внимания, а человек при этом наивно думает, что дело в каких-то профессиональных секретах.

Не только человек, но и все живое чувствует и расцветает от полноты внимания. Ты замечал, что в заброшенных крестьянских усадьбах, где хозяева куда-то переехали, фруктовые деревья дичают, плоды сморщиваются. В чем дело? Хозяева этой усадьбы не окучивали деревья, не срезали высохших веток, а деревья, оставшись без хозяев, хиреют. Через десять лет они дички. Оказывается, даже этим фруктовым деревьям не хватает любящего, заставляющего благодарно и старательно плодоносить взгляда хозяина и особенно его детей.