Вся сложившаяся обстановка уже свидетельствовала о близящемся проигрыше Канариса. Генерал Кампос Мартинес отказался от встречи с ним во Франции.

Кризису в Испании предшествовали похожие события в испанском Марокко. Там генерал Оргас под давлением союзников, войска которых стояли на восточной границе, потребовал убрать из страны все подразделения абвера. При этом была не только разрушена резидентура, но и ликвидирована специальная сеть абвера «Анти-Атлас».

В сложившейся критической обстановке Канарис неожиданно потерял своего самого могущественного защитника в нацистском лагере. Против него выступил Генрих Гиммлер, но не для того, чтобы подмять под себя абвер, как того желал его подчиненный Шелленберг, а для того, чтобы снять угрозу своей собственной разведывательной службе, которая при таком неблагоприятном развитии ситуации привела бы к более серьезным последствиям, чем просто дипломатический скандал.

Бегство с терпящего удар за ударом корабля Гитлера началось задолго до того, как он начал тонуть. Даже младшие чины разведки были лучше остальных информированы о ходе событий и о том действительно серьезном положении, в котором оказалась Германия.

Первыми крысами, воспользовавшимися обстановкой беспорядка и суматохи, стали агенты абвера. Дезертирство назревало в Швейцарии и Португалии, однако первый случай произошел в Турции, где три офицера стамбульского отделения сдались англичанам. Гораздо более серьезный провал случился почти одновременно в подразделении Людвига Мойзиша, представителя СД, курировавшего операцию «Цицерон». Личный секретарь Мойзиша молодая женщина по имени Нелли Капп перебежала к американцам и выдала Цицерона.

Служба СД была серьезно скомпрометирована. Для того чтобы замять скандал в собственном ведомстве, Гиммлер принялся раздувать дело о случаях предательства в абвере, возложив персональную ответственность за это на Канариса. Неожиданно адмирал обнаружил, что находится под перекрестным огнем многочисленных противников. Для того чтобы противостоять этому, ему необходимо было, мобилизовав всю свою былую хитрость и умение плести интриги, доложить о случившемся фюреру, изложив события в выгодном для себя свете, и тем самым спасти положение. Аванпост в Испании мог бы быть сохранен, а смертельный удар по абверу предотвращен, имей Канарис малейшую волю к борьбе. Но он был почти полностью сломлен. Его ближайшие соратники – Пикенброк, Лахузен и Бентивеньи – были отправлены служить на Восточный фронт, а с новыми людьми, заменившими их, он чувствовал себя неуютно. Совещание в Биаррице 10 февраля закончилось полной и безоговорочной капитуляцией адмирала. Его больше не интересовало, что будет в дальнейшем с абвером, да и с ним самим.

Описывая совещание, посол Дикхофф в бесстыдно-ликующем тоне писал в своем отчете в Берлин:

«Адмирал Канарис согласился реформировать в соответствии с моими пожеланиями и рекомендациями г-на министра иностранных дел филиал абвера в Испании».

Да, он готов сократить штат до абсолютного минимума! Да, он готов убрать своих людей с территории посольства! Да, он готов передать радиоцентр и подразделения радиоперехвата в подчинение МИДа!

Всего только один раз за время совещания на мгновение появился прежний Канарис, когда он раздраженно заявил фон Бибре: «Конечно, моим долгом будет проинформировать командование армии, ВМС и люфтваффе о том, что в свете изменившейся ситуации в будущем станет невозможно выполнить ни одну из поставленных абверу разведывательных задач». Однако и это было пустой угрозой.

Биарриц стал Ватерлоо для Канариса. Несмотря на то что он ехал на совещание с намерением согласиться лишь на небольшую реорганизацию испанского филиала, пришлось сдать так много позиций, что его последователям во главе с полковником Георгом Гансеном если и удалось спасти что-то из руин, то очень немногое. Через неделю после возвращения из Франции Канарис оставил свой пост. Спустя еще три месяца по специальному указанию Гитлера изрядно потрепанные остатки того, что прежде было абвером, были переданы под полный контроль нацистской машины. Во вновь созданную централизованную разведывательную службу, возглавляемую Шелленбергом, то, что осталось от абвера, вошло под наименованием Militaerisches Amt (Военное бюро).

Уход Канариса означал больше чем смену руководства. Абвер был его детищем, а сам он был плоть от плоти абвера. Без Канариса абвер можно было сравнить с судном, совершающим бесцельный и опасный дрейф без рулевого. Разрушение абвера в этот критический для Германии час было одним из проявлений самоубийственного психоза, который все больше довлел над Гитлером по мере приближения логического финала великой драмы. Как только силы союзников изготовились для нанесения решающего удара, сбор разведывательной информации стал для Германии вопросом жизни и смерти, а абвер превратился в первую линию обороны страны. Без него Гитлер был слеп, как легендарный Самсон в Газе. Решение непосильной задачи по выявлению намерений и планов союзников легло на другие плечи. Однако оно не было возложено на Шелленберга, который все еще не чувствовал себя полным хозяином в обновленном разведывательном ведомстве. Эта работа стала тяжким бременем человека, которого Канарис обещал снабдить полной и всесторонней информацией, касающейся подготовки вторжения. Полковнику Генерального штаба фон Рёне теперь приходилось самому решать полный цикл обработки данных: от накопления сырой информации до построения окончательных прогнозов.

Полковник был уверен, что самостоятельно пришел к мысли о том, что главный удар союзников будет нанесен в Па-де-Кале. Однако это не совсем так. Можно сказать, что идея была имплантирована ему извне. Такое внушение оказалось возможным благодаря заранее подготовленной дезинформации, причем работа над планом прикрытия велась так же тщательно и скрупулезно, как и подготовка основного плана вторжения.

Позже Черчилль написал:

«Главное, в чем нам удалось обмануть противника, было внушение ему мысли о том, что мы собираемся наступать через Па-де-Кале. Даже сейчас [писалось в 1955 году] было бы неверным описывать все методы обмана врага, однако применялись такие классические приемы, как ложная концентрация войск в Кенте и Суссексе, использование макетов кораблей, проведение учений войск по десантированию на близлежащем побережье, резкое увеличение радиообмена в интересующих противника районах. Конечный результат превзошел все ожидания».

Переправа через Ла-Манш получила кодовое название «Нептун». Операцией «Оверлорд» правильнее называть действия союзных войск, начиная с высадки на побережье Франции и кончая полным овладением двумя плацдармами: Омаха и Юта. Хитроумный план прикрытия также подразделялся на две самостоятельные операции. Первая называлась «Бодигард», вторая – «Фортитьюд».

Целью операции «Бодигард» было ввести немецкое Верховное командование в заблуждение относительно стратегии союзников в Европе, тем самым заставив его неверно расположить собственные силы и средства. Согласно плану прикрытия «Фортитьюд», предполагалось убедить противника в привлекательности для союзников варианта нанесения главного удара через Па-де-Кале с десантированием на ближайшем побережье Франции.