Но теперь правая рука была иммобилизована в куртке при максимальном натяжении. Очень болезненные крайности моды, зато можно остаться в живых.

Он попил плавающей вокруг воды и попытался думать.

Сзади раздалось сварливое мяуканье. С неба скользнул крылатый котенок и устроился у него на груди и здоровой руке. Эзр погладил дрожащее тельце.

– Ты тоже в беде? – спросил он, и слова прозвучали хриплым карканьем. Большие темные глаза котенка смотрели на него в упор, и зверек поглубже закопался между левой рукой и грудью. Странно. Обычно больной котенок пытается спрятаться в каком-нибудь уголке, и это создавало Али проблемы, хотя зверюшки были помечены источниками сигналов. Этот котенок промок, но был вполне бодр.

– Ты хочешь меня утешить, малыш?

Еще шорох крыльев, и еще два котенка. Три. Они висели вверху и раздраженно мяукали, будто хотели сказать: «Что ты сделал с нашим парком?» или «пора обедать». Они кружились вокруг, но не пытались согнать того, который был у него на руках. Потом самый большой кот с рваными ушами взмыл прочь от Эзра и устроился на самой верхней точке развалин. Он сердито посмотрел на Эзра и стал вылизывать крылья. Эта чертова тварь даже не промокла.

Самая высокая точка развалин… алмазная труба почти два метра в диаметре с металлической крышкой. Эзр вдруг понял, на что смотрит: устье туннеля из дома Томаса Нау, скорее всего, самый прямой путь в L1-А. Он поплыл вверх к увенчанной металлом колонне. Котяра присел, не желая уступать Эзру место. Даже сейчас интенсивность чувства собственника у этих зверей не уменьшилась.

Огонек на крышке люка горел зеленым – проход открыт.

Эзр посмотрел на большого кота:

– Ты знаешь, что сидишь на ключе ко всему, друг мой?

Он бережно отцепил котенка от своей куртки и прогнал всю компанию подальше от люка. Люк скользнул назад, открываясь. Неужели эти дурачки попробуют пойти следом? Он махнул им рукой:

– Ребята, что бы вы ни думали, не надо за мной идти. Проволочные пистолеты кусаются.

* * *

Групповой зал Мансарды был забит дополнительными сиденьями, еле хватало места для прохода. И когда Силипан отрубил канал связи зипхедов, зал превратился в дурдом. Траг уклонялся от тянущихся к нему рук, отступая в зону управления наверху.

– Ох не любят они, ох не любят, когда у них работу отбирают!

Это было хуже, чем Фам думал. Если бы зипхеды не были привязаны, они напали бы на него с Трагом. Он оглянулся на эмергента:

– Это надо было сделать. Это сердце власти Нау, и теперь он его лишился. Мы берем власть в лагере L1, Траг.

Силипан вытаращил остекленевшие глаза.

– Во всем лагере? Это невозможно… Фам, ты убил нас всех. Ты убил меня!

К нему частично вернулось осознание происходящего; сейчас он, несомненно, воображал, что сделают с ним Нау и Брюгель.

Фам остановил его свободной рукой:

– Ничего подобного, я намерен победить. Тогда ты уцелеешь. И пауки.

– Чего? – Траг прикусил губу. – Да, отключение поддержки несколько задержит Брюгеля. Может, у этих несчастных пауков будет шанс. – Взгляд его стал на секунду отстраненным, потом резко вернулся к лицу Фама:

– Фам, кто ты такой?

Фам, повысив голос, чтобы перекрыть орущих зипхедов, ответил все же очень спокойно:

– Сейчас я твоя единственная надежда.

Он вытащил из кармана конфискованные скорлупки Силипана и отдал ему.

Траг тщательно распрямил смятый материал и надел их на глаза. После секундной паузы он сказал:

– У нас еще есть скорлупки. Я тебе могу выдать пару.

Фам улыбнулся лисьей улыбкой, которую Силипан еще двести секунд назад ни разу не видел.

– Это не надо, у меня есть кое-что получше.

– А! – почти пискнул Траг.

– Теперь дай мне оценку повреждений. Ты можешь добиться работы от своих людей при отключении их от Нау?

Траг сердито пожал плечами:

– Ты же знаешь, что это невоз… – Он глянул на Фама. – Может быть. Есть кое-какие тривиальные вещи. Будем работать при отключенной сети. Может, удастся обмануть зипхедов, занимающихся числовым контролем…

– Вот и молодец. Успокой этих людей и посмотри, могут ли они нам помочь.

Они расстались. Силипан спустился к зипхедам, говоря успокаивающие слова, ловя в мешки плавающую рвоту – некоторых зипхедов от сильного волнения стошнило. Но крик только нарастал:

– Мне нужна свежая информация по слежению!

– Где перевод ответа Братства?

– Кретин, ты потерял связь!

Фам поплыл под потолком, глядя вниз на ряды сидящих зипхедов, слушая их жалобы. У дальней стены без сознания висели на ручном упоре Анне и другой ее ассистент. С ней там должно быть все в порядке.

Твоя последняя битва уже идет – век спустя после того, как ты думала, что все потеряно.

Зрение за глазами Фама то включалось, то пропадало. Почти во всей Мансарде он смог запустить микроволновое питание локализаторов. В его распоряжении было не меньше сотни тысяч достижимых и работающих локализаторов. Это было как яркий мета-свет, расширяющий его зрение по расчлененным пальцам Мансарды, всюду, куда облако локализаторов доходит живьем и может найти канал для обратной связи.

Диагностика состояния, диагностика! Фам просматривал показания на зипхедах в зале и в его окрестностях. Только немногие оставались запертыми в своих клетушках – специалисты, которые в текущей операции не нужны. Некоторые впали в судорожный транс, когда прекратился поток входной информации для их работы. Фам проник в системы управления и открыл некоторые входные каналы. Во-первых, было то, что ему надо знать, во-вторых, это может снизить дискомфорт у фокусированных. Траг беспокойно поднял глаза: он заметил, что кто-то лезет в его системы.

Фам стал искать за пределами Мансарды, высматривая на поверхности скал проблески локализаторов. Вот! Один-два отдельных образа, низкого разрешения и монохромные. Мелькнул катер, садящийся на голую скалу у Хаммерфеста. Черт побери, шлюз 745! Если Нау смог уговорить этот люк, не приходится сомневаться, что он будет делать дальше.

На исчезающий миг Фам ощутил ошеломляющий страх при мысли о неостановимом противнике. Совсем как снова стать молодым! У него было секунд триста, пока Нау доберется до L1-А. Нет смысла держать что-либо в резерве. Фам отдал приказ связаться со всеми локализаторами в пределах досягаемости – даже с теми, у которых нет питания. Крошечные их конденсаторы содержали достаточно энергии для передачи нескольких десятков пакетов. При разумном использовании – приличный объем ввода-вывода.

За глазами медленно, бит за битом, складывались картинки.

Фам обошел три стены, осторожно оставаясь вне досягаемости зипхедов, иногда уклоняясь от плавающей клавиатуры или питьевого пузыря. Но возобновление потока входных данных какое-то успокаивающее действие оказало. Секция переводчиков почти успокоилась, разговаривая в основном друг с другом. Фам проплыл рядом с Триксией Бонсол. Женщина со свирепым усердием сгорбилась над клавиатурой; Фам всмотрелся в поток данных, идущих с «Невидимой Руки». Оттуда должны идти хорошие новости, Ритцер и его компания увязли в болоте как раз когда собирались начать бойню…