Исаев встал с кресла, дав понять, что беседа окончена. Я последовал его примеру, и мы не спеша перебрались в прихожую, оставив Галю хлопотать по хозяйству.

– И самое главное, Олег, будь настороже! – выдал подполковник прощальное напутствие, понизив голос. – Тарасов кое-что знает, с Егерями дело имел, так что раскусит запросто. Но ему можешь довериться, мужик надежный. Впрочем, это на твое усмотрение. Главное, он тоже может много чем поделиться, так что думай сам. Все, бывай.

Этот разговор произошел неделю назад, а еще через три дня мы заняли двухместную каюту на пассажирской палубе фрегата «Отчаянный». Перелет был коротким – в системе Риггос-2 уже давно функционировал маяк – и ничем не примечательным, разве что на Галю накатила очередная волна черной меланхолии и я чертовски устал за несколько суток в пути. Если бы не Петрович с проверенной временем кототерапией, было бы еще хуже. Сегодня девушку уже слегка отпустило, и она забылась тревожным сном. Я же с трудом дождался выхода корабля на орбиту Ахерона и начала посадочных эволюций, аккуратно пристегнул любимую к лежаку, опутался ремнями сам и приготовился к неизбежному удару отрицательного ускорения: фрегат не челнок, и взлет-посадка с планеты процедуры не самые приятные. Малодушничать и принимать снотворное я не стал, хотя в голове роились не самые приятные мысли. Не предчувствия, нет, просто обычная реакция организма на изменение условий. Что поделать, за последнее время жизнь приучила бояться перемен…

Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7,

17 мая 2538 года

Посадка прошла без эксцессов, даже перегрузку при входе корабля в атмосферу и торможении я перенес легко. Петрович, конечно, мурзился, но я на это внимания не обратил. Главное, что Галя не проснулась и умиротворенно посапывала вплоть до объявления по громкой связи об окончании маневрирования и прибытии в порт назначения. Приятный баритон капитана фрегата все же вырвал ее из объятий Морфея, и она нехотя открыла глаза. Несколько минут лежала, явно не понимая, где находится, потом принялась раздраженно избавляться от ремней. Я к тому времени из собственной сбруи уже благополучно выпутался и занялся вещами.

В главном десантном шлюзе мы оказались последними, все остальные пассажиры уже покинули корабль. Собственно, мы особо и не торопились: Галя еще толком не проснулась, и мне приходилось поддерживать ее за талию. Та еще задачка, если учесть, что на меня навьючено две объемистые сумки да еще сзади волочится огромный чемодан на гравиподвеске. Ладно хоть не на колесиках, а то бы вообще надорвался.

Внешний створ шлюза был распахнут. За бортом день в самом разгаре – яркий, по-настоящему летний. Галя сонно зажмурилась, зевнула, прикрыв рот ладошкой, и неожиданно выдала:

– А здесь красиво!..

– Думаешь? А, черт!.. – Я все-таки запнулся о край аппарели и едва не растянулся на пенобетонном покрытии.

Вот смеху-то было бы! Бравый Егерь, придавленный баулами, а сверху еще и Галя – ее бы я точно утянул за собой. Благоразумно держащийся чуть в стороне Петрович ехидно фыркнул, продублировав мои же мысли, но куда как ярче. Ответить рыжему нахалу я не успел, нас окликнул стоящий у характерного для любого космопорта электрокара мужик в полевом камуфляже с майорскими звездами на фальшпогонах:

– Господин Денисов? Госпожа Рыжик?

– Угу… ф-фухх… это мы и есть. – Я с огромным облегчением забросил «ручную» кладь в багажный отсек машинки и крепко пожал протянутую ладонь. – Олег.

– Тарасов, Александр, – отрекомендовался встречающий и облобызал озадаченной Гале руку. – Галина Юлиановна? Очень приятно. Прошу.

Усадив Галю с Петровичем на заднее сиденье, мы с новым знакомым разместились впереди – он, ясное дело, за рулем – и машинка с легким гудением тронулась в сторону возвышающихся далеко на горизонте ангаров. Из предоставленной Исаевым базы данных я знал, что современный космопорт развернули на месте древней взлетно-посадочной полосы. В самом начале Большой Войны в системе базировалось довольно много войск, в том числе отдельный истребительный полк, поэтому никто выбором нового пункта дислокации заморачиваться не стал. К тому же лишь Чернореченское княжество с ближайшими соседями – Разгуляем и Порт-Владимиром – было относительно безопасно. В любом другом районе неизбежно возникали проблемы с аборигенами-кочевниками. Геноцид же устраивать никто не собирался. Старую ВПП обновили, потратив хренову тучу пенобетона, натыкали по периметру коробки административных корпусов и развернули вездесущие быстроразборные складские модули. Грузопоток на планете пока еще пребывал в зачаточном состоянии – по сравнению, понятно, с мирами Внутренних систем, – и одного порта хватало за глаза. Тут даже специализированного пассажирского терминала не было, весь персонал прибывал на военных транспортниках, а то и вовсе на боевых кораблях, как мы с Галей.

Покрытие нерадивые стройбатовцы положили неровно – видимо, и впрямь торопились, – и наш автомобильчик мерно покачивался на пенобетонных волнах. Но я на это внимания не обращал, украдкой разглядывая своего будущего начальника. Ничего примечательного, молодой, чуть за тридцать, мужик среднего (для десантника, само собой) телосложения, кило так под восемьдесят живого веса. Жесткие черты лица, светлоглазый, из-под лихо заломленного на затылок офицерского кепи проглядывает аккуратный русый ежик. Чисто выбрит, из расхристанного ворота кителя виднеется полосатый черно-белый тельник – ага, морпех! Собственно, чему я удивляюсь, он же бывший штурмовик, самый что ни на есть «marine». В общем, майор Тарасов на изнеженного красавчика из милитари-шоу на ТВ не походил никак. Но и впечатления тупого служаки не производил. Скорее он чем-то неуловимо напоминал подполковника Исаева – видимо, взглядом, таким же твердым и уверенным. Разговор заводить я не торопился, Тарасов тоже помалкивал – приглядывался, а Галя до сих пор от меланхолии не оправилась, сидела, уставившись на собственные коленки, и поглаживала Петровича. Так, в относительной тишине, нарушаемой лишь кошачьим урчанием, мы и добрались до тех самых ангаров, по пути не встретив ничего интересного.

Наконец Тарасов лихо приткнул кар у входа в один из модулей рядом с легким – всего лишь четырехместным – глайдером, выпрыгнул из кабины и галантно предложил руку моей ненаглядной:

– Прошу, Галина Юлиановна. Дальше придется по воздуху, триста километров конец немалый. Вы, коллега, тоже не зевайте.

Второго приглашения я ждать не стал, выбрался из электрокара и принялся перегружать баулы в багажник летательного аппарата. Петрович привычно вымахнул из салона на пенобетон, вальяжно прошествовал к нашему новому транспортному средству и, напустив на себя торжественный вид, пометил правый борт традиционным для котов способом. От глаз майора этот демарш не укрылся, и Тарасов строго глянул на моего напарника:

– Не балуй!

Петрович от игры в «гляделки» не отказался: томно потянувшись, он зевнул во всю свою немаленькую пасть и медленно, прямо-таки демонстративно, принялся точить когти о композит обшивки. Потрясенный Тарасов полюбовался сначала глубокими параллельными царапинами, потом завитушками стружек и глубокомысленно выдал: