Меня, однако, происходящее уже начинало беспокоить. За обедом я внимательно присмотрелась к юной Кэти и заметила на ее прекрасном лице следы тревоги. Девушка едва притронулась к еде, а когда трапеза закончилась, тут же обратилась к хозяину с просьбой позволить ей прогуляться по пустошам.

— Как же вы пойдете, хотелось бы знать? — спросил мистер Николлс, с насмешкой глянув на свою молодую, очаровательную гостью. Он, конечно, был убежден, что она шутит.

— Как обычно, — отозвалась юная леди. — Вы же знаете, сударь, что я люблю прогулки.

Мистер Николлс мгновенно изменился в лице. Поняв, что девушка говорит серьезно, он сразу же оценил всю опасность ситуации и поспешил предупредить возможные последствия кратким, но внятным ответом:

— Нет!

— Но я должна пойти! — настаивала леди Лонгсборн, — Умоляю вас, сэр… позвольте!

Он серьезно поглядел ей прямо в глаза и мрачно произнес:

— Ночная буря смешала землю с небом. Стоит вам только выйти за порог, как вы немедленно заблудитесь и погибнете в суровых просторах Гаворта. Вы что же, хотите собственной смерти?

Молодая леди не произнесла ни слова. Она молча упала перед хозяином на колени и залилась горючими слезами.

Преподобный Артур Николлс нахмурился.

— Что случилось? — спросил он, напряженно глядя на свою юную гостью.

— Моя матушка… — захлебываясь слезами, промолвила несчастная девушка. — Она ПРОПАЛА… Я должна найти ее!.. Я ждала… я надеялась, что она вот-вот вернется!.. Я отчаянно молилась об этом!..

— КАК ЭТО пропала? — в полном недоумении произнес хозяин, и его лицо мгновенно сделалось белым, как полотно.

— Вероятно, она вышла на прогулку по пустошам рано утром, когда я еще спала. Вы же знаете, сэр, у матушки по временам мутится рассудок. Она легко может спутать день с ночью и не обратить никакого внимания на непогоду…

— Исключено! — отрезал мистер Николлс. — Я свято чту традиции этого дома и, следуя примеру своего достопочтенного патрона, каждый вечер перед отходом ко сну запираю входную дверь на засов. Дверь пастората закрыта до тех пор, пока не закончится завтрак. Так было и будет всегда.

Услышав эти слова, молодая леди пошатнулась и упала без чувств. Марта тут же захлопотала подле нее с флакончиком нюхательной соли, пока она наконец не очнулась.

Я дала знак мистеру Николлсу, и мы с ним отошли в сторону так, чтобы наш разговор не достиг ушей юной Кэти.

— Она могла выйти на улицу через мое окно, — напрямик высказала я свое невероятное предположение.

Хозяин смотрел на меня, как на полоумную, и я поспешила объясниться:

— Нынче ночью ветер распахнул настежь створки моего окна. А потом… должно быть, разразившаяся буря вывела из строя мои нервы, и мне стало дурно. Я упала в обморок. Один Бог ведает, сколько времени я провела без сознания. Возможно, что как раз в те страшные минуты леди Кэтрин тайком ото всех спустилась в мою комнату и…

— И выбралась наружу через ваше окно! — договорил за меня мистер Николлс; в его голосе звучал едкий сарказм, — Вы хоть сами понимаете, какую нелепицу вы сейчас сказали?

— Но… иного объяснения тому, что произошло, найти невозможно! — возразила я.

Достопочтенный Артур Николлс смерил меня гневным взглядом, резко развернулся на каблуках и зашагал прочь. Я молча двинулась за ним. Он быстро вошел в прихожую, накинул плащ, надел шляпу и спешно выскочил на улицу, хлопнув дверью.

Я вернулась в гостиную. Там по-прежнему находились юная Кэти и Марта, отпаивающая несчастную леди свежим чаем. Послав в сторону бедной девочки сочувственный взор, я поднялась наверх и, решительно поборов обуздавший меня смертельный страх, заставила себя войти в комнату, где в последние месяцы проживала леди Кэтрин со своей дочерью.

Оказавшись внутри комнаты, я поспешно огляделась. Обе кровати были пусты и аккуратно застелены (должно быть, Кэти взяла на себя труд убрать кровать матери). Никаких следов миледи не обнаруживалось. Я заглянула в шкаф и обомлела: все вещи леди Кэтрин, за исключением ночной сорочки, остались на месте. Зимне-весенний плащ — неизменный спутник миледи в ее прогулках и походах в церковь, горделиво висел на вешалке, а рядом на полке лежал поношенный вдовий чепец.

Дрожа всем телом, я кинулась к письменному столу, в смутной надежде найти хоть какое-то объяснение случившемуся, хоть пару строк, начертанные на прощание рукою миледи.

На этот раз я не ошиблась. В верхнем ящике стола обнаружилось сразу три послания, в которых безошибочно угадывался почерк леди Кэтрин. Вероятно, юная Кэти в своей растерянности и потрясении даже не подумала заглянуть в этот ящик. Что ж, тем лучше. Если, не приведи Господь, случилось самое худшее, я сумею должным образом подготовить девушку к тому, чтобы она смогла это принять — в этом я была убеждена.

Я взяла в руки один из листков добытого мною трофея — тот, что лежал сверху всех прочих посланий, и с жадностью погрузилась в чтение:

«Дорогая Джейн Люси!

Я счастлива! Счастлива так, что этого невозможно выразить в словах! Свершилось, наконец! Я получила Знак, которого ждала всю свою жизнь. В одночасье мне довелось постичь свое Истинное Предназначение и уразуметь приговор Судьбы.

В те благословенные минуты, когда это послание достигнет своей цели и попадет к Вам в руки, надеюсь, я уже буду далеко отсюда и приму иное обличив. Но, прежде чем это произойдет, я почитаю своим святым долгом открыть Вам Великую Тайну моего внезапного исчезновения. Хотя, вероятно, то, что произошло этой Предвечной Судьбоносной ночью в Вашей комнате, уже предоставило Вам определенное представление относительно оного. И тем не менее многое, несомненно, осталось за гранью Вашего понимания, а потому требует моего внятного и, по возможности, доступного разъяснения, которое я решительно намерена дать теперь.

Сознаю также непреложную необходимость оставить некоторые распоряжения о моем состоянии и прочем имуществе. (Имею в виду, конечно, дом на окраине Гаворта, купленный несколько лет назад на мои собственные средства, а также мой личный гардероб. Ибо, как Вам доподлинно известно, кроме этой малости — исключая, разумеется, завешанные мне покойным герцогом Хитернлином денежные капиталы, — у меня ничего нет). Кроме того, я должна дать Вам указания, как объяснить случившееся Кэти, мистеру Николлсу и пр., а также направить вас к дальнейшим действиям.

Итак. Этой ночью мятежный дух моего возлюбленного Клиффа, отчаянно призываемый мною все эти годы, обрел наконец надлежащую силу, чтобы выбраться из всепоглощающего пламени Ада, и явился ко мне. Да, милая Джейн Люси, не удивляйтесь: дух Клиффа в течение многих лет пребывал в Аду, и осужден был вечно гореть в Геенне Огненной.

Я, конечно, предполагала подобную возможность, ибо Клифф при своей земной жизни отнюдь не был праведником и, к сожалению, совершил много недобрых дел, в которых и не подумал раскаяться. Но я боялась даже допустить мысль о том, что проклятая Богом и Дьяволом Преисподняя отвратит его от меня навеки. Для меня это было бы хуже, чем претерпеть все муки Ада единовременно. Но, Хвала Господу, этого не случилось, хотя, как сообщил мне дух Клиффа, вероятность освобождения грешной души из адского логова практически сводится к нулю. Мое страстное желание вновь обрести своего возлюбленного — желание, составлявшее смысл всей моей жизни, — мои самые горячие молитвы о том, чтобы это свершилось, сделали почти невозможное. За минувшие шесть столетий лишь один грешник, помимо Клиффа, удостоился подобного избавления.