от меня, метры за метрами, чудовищная гравитация уничтожает все. Землю, людей, двор, врата и забор за мной, потом дошло до дома и тот с хрустом, с грохотом складывается сам в себя, равняясь с землей.

Оставляя лишь одного человека целым и невредимым, того, кто держит Зонт Бога Луны в своих руках.

Восемьдесят шагов вокруг меня, вот какая точная до шага яма теперь промята в землю приемом Шикая моего зампакто.

Я тяжело дышу, стараясь не сгорбиться от такого мощного оттока реацу. Луна – это небесное тело с ужасной массой. Она так велика, что царит над приливами и отливами океанов и морей планеты.

Я призвал лишь малую часть, долю этой концепции и выразил ее с помощью реацу, но… Этого хватило с лихвой. И это лишь малая часть возможностей моего Цукигами но Каса.

- Зови меня Цукигами, хозяин, - пролетает на грани слуха басистым эхом голос зампакто. – Кстати, один жив.

- Что?

Я почуял слабое дыхание и опустил голову. Там, в месиве крови, все еще шевелится большой человек. Такаги!

Он выжил! Черт возьми, какой живучий ублюдок!

Жирный урод со сломанными конечностями и лицом в крови, вот в таком новом образе он предстал перед моим взглядом, глядя на меня снизу бешеными поросячьими глазками с алыми белками.

А потом он прохрипел что-то, стиснул дубину в руке… Та вспыхивает реацу! И на конце вдруг открывается железный схематичный глаз.

Это все это время была не дубина, а зампакто в Шикае!

Я хотел отпрыгнуть назад, но в голове помутилось. Меч выскальзывает из руки, втыкаясь в землю, я хватаюсь за лицо, застонав.

Удар по разуму огромной силы сминает мою волю, как мокрую бумагу! Дубиной вламывается в сознание, сотрясая все.

Железный глаз растет перед внутренним взором… Чужая идея проникает в мысли, меняет мировоззрение с изящностью лома.

«…это на самом деле не он виновен. Аристократы Сейретея всему виной! Они должны заплатить!»

Я падаю на колено, до скрипа стискивая зубы.

«… Такаги, он единственный в мире человек, который знает, что делать. Как привести нас всех к счастью. Я должен примкнуть к нему!»

Смотрю в глаза с лопнувшими капиллярами, вижу, как из широких ноздрей течет кровь. И почему-то начинаю испытывать сочувствие…

- Нет! – закричал басовитый глас в моей душе. – Прочь!

Белый зонт озарился светом, окутав меня серебром и прохладой ночного океана звезд.

Мой зампакто помог, выбрасывая чужую реацу из головы. Чужие идеи, виденье, приказы, все это вылетает наружу с неохотой, словно цепляясь за мозг кривыми крючками, царапая разум и оставляя шрамы.

Я вдруг пришел в себя, с кристальной ясностью осознав, что едва не был переписан, на основе чужой идеи, вбитой в личность.

Такаги вздрогнул, железный глаз на дубине со звоном треснул, проиграв в дуэли Зампакто.

- Сволочь! Жирная Тварь! – взревел я от гнева, хватаясь за меч и вставая на ноги. – Как ты посмел?!

Я прыгнул вниз и отсек ему руку с дубиной, тут же пнув их подальше. Он открыл рот, желая то ли что-то сказать, то ли закричать от новой боли. Но мой меч у горла заставляет передумать шевелиться.

- Молчи. Ни звука, урод. Даже не моргай.

Отдышавшись, я беру себя в руки.

- Запрещенный Зампакто, гребанный ад, у тебя был Запрещенный Зампакто! Скольким ты мозги промыл, сука?!

Все вдруг встало на свои места, щелкнув в моей голове. Новое бешенство соперничающего клуба, поведение чокнутых, нападения.

Я ощутил на себе, что это не был полный контроль. Это такое дерьмо, что заставит действовать и мыслить на основе внедренной идеи.

Идеи общего врага в виде дворян Сейретея и нового мессии, что поведет против них – Такаги.

Теперь заверения Хаку, что они все фанатики и безумцы, уже не кажутся просто ругательствами.

И дебилизм тех парней, напавших на сына Советника… Я бы сам хотел напасть! Чуть ли не главный враг всей жизни перед глазами!

Будь он сильнее, не превратил бы в марионеток только слабых подчиненных. Смог бы других, меня, например… Я вздрогнул, все еще в ужасе от пережитого опыта ментального вторжения.

Никогда я не хочу ощущать нечто подобное снова.

- Ты так просто не сдохнешь, - скалившись, обещаю поросячьим глазам. – Ты поплатишься хуже. Это потянет на высшую меру наказания.

Вот теперь я увидел настоящий, глубинный страх в этих глазах. И это мне понравилось. Но хорошего понемножку.

Бью его в висок, да посильнее. На всякий случай еще пару раз, хотя башка мотыляется, как у стопроцентного выключенного человека.

Только теперь я выпрямился и огляделся на то, что натворил.

Восемьдесят шагов вмятой гравитацией территории. Кровь вокруг единственного столба превратилась в маленькое озеро, месиво из плоти, костей и одежды…

- Запах, конечно, - безразлично махнул рукой перед носом. – Так себе.

Я сложил зонт, а потом в рукоять вложил меч, как в ножны. Еще вначале движения они стали белым светом в руках, а спустя секунду вот уже запечатанный Зампакто. Приладил на пояс, удивляясь, что остался идеально чистым, ни капли на белых одеждах.

Глядя на отрезанную руку Такаги, пришла в голову идея… Но тут лучше позвать помощь.

Слабенький Шаккахо в небо, он с хлопком озарил красным на секунду ужас, сотворенный моей рукой. Сигнал для тех парней, бесполезно ожидающих неподалеку.

Едва слышный шорох теней и вокруг кровавого озерца появляются ниндзя.

- Он выжил? – удивляется посланник отца. – Думал, его убьете быстрее всех.

- О, это будет то еще объяснение, - обещаю я им. – Начнем с того, что у Такаги не обычный зампакто…

***

Тот же день, утро. Едва рассвело.

Я захожу в клинику Касуми с коробом за спиной. Дерево стенок едва ошкурено, а лямки из веревок впиваются в плечи, но я несу его так, словно не чувствую неудобств.

Уже пройденная дорога и вот она, палата Касуми. Я чувствую по реацу, что она не спит.

Потребовалось несколько секунд, чтобы решиться войти.

Девушка встречает вошедшего подозрительным взглядом зеленых глаз. В них нет блеска, нет радости встречи. Она молчит.

С головы уже сняли бинты,