фабрика на Текумсе прекратила работу еще через пару лет. Юнионтаун значительно увеличился в размерах — в четыре или пять раз по сравнению с временами моего детства. Но Зефир… он стал меньше.

— Гм?

Внимание моей дочери уже отвлеклось на другое.

Я оглянулся на Сэнди, и мы улыбнулись друг другу. Ее рука нашла мою. Кажется, что наши руки изначально предназначены для того, чтобы вот так соединяться. Впереди нас, вокруг Адамс-Вэлли, поднимались холмы, покрытые деревьями в желто-багровом пламени распускающихся почек. Кое-где уже появилась зелень, хотя апрель еще не начинался. Воздух снаружи машины оставался еще прохладным, но сияющее солнце обещало близость лета.

Как я уже упоминал, я и мои родители переехали из Зефира в Бирмингем в августе 1966 года. Отец, служивший в магазинчике скобяных изделий мистера Вандеркампа, первым почуял ветер перемен и решил тронуться в путь в поисках более сочных пастбищ. В Бирмингеме он отыскал себе работу: его взяли помощником менеджера в ночную смену на фабрику компании «Кока-Кола», в цех бутылочного розлива. Он стал зарабатывать вдвое больше, чем получал, когда развозил молоко. В 1970-м, когда его повысили до менеджера ночной смены, мы сочли, что наконец-то стали зажиточными. Это случилось в тот год, когда я поступил в Алабамский университет. Отец успел порадоваться моему диплому журналиста, прежде чем скончался от рака в 1978 году. Слава богу, он ушел легко. Мама горевала ужасно, я боялся, что потеряю и ее. Но в 1983 году во время морского путешествия на Аляску со своим церковным кружком мама познакомилась с вдовым джентльменом, владельцем конного завода в Боулинг-Грин, штат Кентукки. Через два года она вышла за него замуж и с тех пор живет вместе с ним. Он очень хороший человек и прекрасно относится к моей матери, но он не мой отец. Однако жизнь продолжается, и никогда заранее не знаешь, куда приведет незнакомая дорога.

«Трасса 10» — возвестил знак на развилке с тремя проржавевшими дырками от пуль.

Мое сердце забилось быстрее. В горле пересохло. Я знал, что увижу перемены, но страшился их.

Всю жизнь, насколько у меня хватало сил, я старался не постареть. Сама по себе эта работенка не из легких. Я имею в виду не прожитые годы — они заслуживают уважения, — а старческое восприятие мира. Я знаю парней моего возраста, которые, проснувшись однажды утром, внезапно забывают, что их отцы когда-то запрещали им слушать «Роллинг стоунз», этих демонов рок-музыки. Забывают, как родители требовали, чтобы их длинные, закрывающие лоб волосы были немедленно подстрижены, грозя за ослушание выгнать их из дома. Они уже не помнят, что значило для них, сегодняшних боссов, быть подчиненными. Нынешняя жизнь, конечно, стала гораздо более жесткой, чем была когда-то. Сегодня зачастую приходится делать нелегкий выбор с весьма тяжелыми последствиями. Само собой, дети нуждаются в руководстве, и я благодарен своим родителям, чья направляющая длань помогла мне избежать многих ошибок. Однако сегодня, как мне кажется, родители уже не могут быть учителями для своих детей. Родители, во всяком случае большинство из них, подают пример в основном на словах, а не на деле. По моему мнению, когда героем для ребенка является его отец или мать, а еще лучше — оба вместе, тернистый путь познания и обретения опыта становится намного легче. В нашем жестоком мире, где в детях хотят видеть миниатюрные подобия взрослых, лишенные очарования, магии и красоты невинности, даже небольшое количество теплоты и добра помогает вытерпеть тяготы бытия…

Впрочем, моя фамилия не Ловой и не Блессет, так что довольно проповедей.

Конечно, и я немало изменился с давно минувшего 1964 года. У меня поредели волосы, я теперь ношу очки. Появились морщины, некоторые из них залегли в уголках рта — скорее всего, от неизжитого оптимизма. По мнению Сэнди, я похорошел по сравнению с тем временем, когда она познакомилась со мной. Вероятно, это и называется любовью. Но, как уже упоминалось, я всеми силами стараюсь избежать привычки стареть. В этом мне очень помогает музыка. Я уверен, что музыка — это язык молодости, и чем больше музыки ты способен понять и принять, тем ты моложе. Я благодарен «Бич бойз» за то, что они разбудили в моей душе тягу к музыке. В настоящий момент моя коллекция пластинок — прошу прощения, компакт-дисков — включает в себя песни таких певцов и групп, как Элвис Костелло, «U2», Шинейд О’Коннор, «Конкрет блонд», «Симпл майндс» и «Технотроник». Должен признаться, что иногда я испытываю тягу к классике рока, такой как «Лед Зеппелин» или «Лавин спунфул». Короче говоря, имея такой выбор, я предаюсь настоящему пиршеству слуха.

Проехав мимо заросшей бурьяном дороги, уходящей вглубь леса, я вспомнил, что за руины лежат в ее конце на расстоянии пятидесяти ярдов отсюда. Вскоре после того, как Блэйлоки отправились в тюрьму, мисс Грейс закрыла свое заведение. Во время урагана в июле 1965-го у лесного домика снесло крышу. Я сильно сомневаюсь, что от обители мисс Грейс сегодня вообще что-нибудь осталось. Вьющиеся стебли кудзу в наших местах всегда отличались буйным ростом.

Бен поступил в Алабамский университет в том же году, что и я, но специализировался на бизнесе. Окончив курс, он остался в аспирантуре, чем несказанно меня удивил: никогда бы не поверил, что Бен может получать удовольствие от учебы. В университете мы продолжали время от времени встречаться, но мало-помалу он настолько ушел с головой в свою предпринимательскую среду, что наши с ним дорожки разошлись. Он вступил в студенческое общество «Сигма Чи» и быстро дорос до вице-президента. Сейчас он живет в Атланте и работает биржевым маклером. Его жену зовут Джейн Энн, у них двое детей — мальчик и девочка. Мой приятель теперь состоятельный человек, ездит на золотистом «БМВ» и растолстел еще больше. Три года назад, прочитав одну из моих книг, он позвонил мне, и с тех пор мы регулярно видимся раз в несколько месяцев. Прошлым летом мы с Беном совершили поездку в маленький городок на границе штатов Алабама и Флорида, чтобы навестить тамошнего шефа полиции по имени Джон Уилсон.

Я всегда знал, что в жилах Джонни течет кровь вождя. В своем городке он установил твердый порядок и шутить с собой не позволяет. В городке все любят и уважают его за справедливость: он занимает свой пост уже второй срок. Джонни познакомил нас со своей женой Рейчел. Она производит на мужчин потрясающее впечатление: вполне могла бы работать манекенщицей. От мужа она не отходит ни на шаг. У Джонни и