1917 г. к нему через адъютанта обратился за финансовой помощью генерал Л. Г. Корнилов, поднявший мятеж и двигавшийся на Петроград с целью установления контрреволюционной диктатуры, он не получил ни копейки.

Октябрь 1917 г. В. В. Тарновский, как и все представители российского банковского капитала, встретил враждебно. Однако при этом он не последовал примеру своих коллег, большинство из которых или сразу же эмигрировали, или поступили на службу белогвардейских правительств Врангеля и Деникина. 25 октября 1917 г. он с женой был в Финляндии и затем, вернувшись в Россию, лишившись всех своих постов и капиталов, стал искать своё место в перевернувшемся мире.

В декабре 1917 г. российские акционерные коммерческие банки были национализированы и слиты с Государственным банком в единый Народный банк. В. В. Тарновский остался без места. Бывший миллионер работает скромным агентом для поручений на Московско–Виндавско–Рыбинской железной дороге, где с 1914 г. был членом правления. Службу эту он оставил только в 1919 г., когда были ликвидированы и частные железные дороги.

В 1920 г. Тарновский состоял на службе в Управлении мостовых коммунального хозяйства в Петрограде. Новая работа, безусловно, не соответствовала возможностям этого незаурядного человека.

При этом в 1918 г. он вступил в Союз трудовой интеллигенции. Созданная в феврале, эта организация была близка к авторам знаменитого сборника «Смена вех» и называла своей целью «всемерное содействие наиболее целесообразному использованию интеллигентных сил России в целях воссоздания её культурно–хозяйственной жизни».

В 1920 г., когда Гражданская война и иностранная интервенция заканчивались, в «Известиях» было опубликовано обращение дореволюционных российских деятелей к правительствам стран — членов Антанты, эмигрантам с призывом прекратить борьбу с Советской Россией. Одним из подписавших его был и В. В. Тарновский. Незадолго до этого, в феврале, он был назначен председателем финансовой секции Петроградского отделения Института экономических исследований Народного комиссариата финансов РСФСР.

В одном из своих докладов на заседании финансовой секции В. В. Тарновский теоретически обосновал необходимость возвращения к полноценному денежному обращению и восстановлению нормальной, а нс «эмиссионной» денежной системы. Тогда докладчику и его начальнику был сделан выговор за «контрреволюционный доклад», а в дальнейшем на основе этого доклада начнётся разработка первой денежной реформы Советской России.

Вскоре, 15 марта 1921 г., X съездом РКП(б) будет принята новая экономическая политика, сменившая политику «военного коммунизма», и идеи Тарновского окажутся востребованными. Назначенный в конце 1921 г. главой Наркомфина РСФСР Г. Я. Сокольников с группой экономистов, в которую входил и В. В. Тарновский, начнёт энергично претворять в жизнь идею создания червонного обращения.

Осенью 1921 г. в своём докладе «О возможности учреждения Государственного банка, обладающего эмиссионным правом», который был сделан в Петроградском отделении Института экономических исследований, В. В. Тарновский доказывал, что восстановление системы кредита может быть осуществлено только «созданием особого института, обладающего правом эмиссии денежных знаков, поставленных в лучшие условия по сравнению с Гознаком, как по системе обеспечения, так и посредством воздействия на их курс». Впрочем, о введении золотого червонца и роли Тарновского в этом процессе достаточно сказано в предыдущей части статьи.

В октябре 1921 г. В. В. Тарновский был назначен товарищем управляющего Северо–Западной областной конторы Государственного банка. Далее, как он пишет в автобиографии, «каковую должность оставил 1 октября 1922 г., приняв на себя организацию Российского коммерческого банка, председателем правления которого избран 12 ноября 1922 г.».

В марте 1924 г. банк был преобразован в Банк для внешней торговли СССР, а 17 апреля 1924 г. В. В. Тарновского назначили заместителем председателя правления и поручили курирование кассы, инспекции, юридического отдела и секретариата. Найти общий язык с новым председателем правления В. К. Таратутой, профессиональным революционером с образованием на уровне ремесленного училища, Владимир Васильевич, видимо, не смог.

2 сентября 1924 г. на заседании правления вторично рассматривалось заявление Тарновского «с просьбой предоставить ему двухмесячный отпуск, после коего считать его свободным от исполнения обязанностей заместителя председателя правления Роскомбанка». В этот раз его просьбу удовлетворили. С 1 сентября он находился в отпуске, а 1 ноября 1924 г. покинул банк окончательно. На чрезвычайном общем собрании акционеров Банка для внешней торговли «Российский коммерческий банк» 14 октября 1924 г. его вывели и из членов правления.

Через некоторое время В. В. Тарновский стал научным сотрудником Госплана СССР. Но с учреждением Центрального банка коммунального хозяйства и жилищного строительства он вновь возвращается к банковским делам — его назначили членом правления этого банка. В начале октября 1925 г. В. В. Тарновский был избран председателем правления крупного Строительного общества взаимного кредита.

Через год это общество потерпело крах, его председатель и другие члены правления за допущенные ими нарушения предстали перед судом. В. В. Тарновскому грозило пятилетнее тюремное заключение, хотя он и доказывал на суде, что государство никакого ущерба не понесло. В защиту В. В. Тарновского выступили новый наркомфин СССР Н. П. Брюханов, начальник Валютного управления союзного Народного комиссариата финансов Л. Н. Юровский и другие ответственные работники Наркомфина. И хотя главные обвинения судом были отвергнуты, подсудимого всё же приговорили к шести месяцам принудительных работ. По амнистии, объявленной ВЦИК в связи с десятой годовщиной Октябрьской революции, В. В. Тарновский был полностью освобождён от этого наказания.

После этого он недолго работал в Главном управлении Гострудсберкасс, а затем перешёл в Отдел кредитной политики валютного управления Наркомфина СССР. Последняя должность В. В. Тарновского в Наркомфине — помощник заведующего отделом кредитных учреждений и денежного обращения.

Судьба ещё раз сталкивает его с Внешторгбанком. 8 июля и 3 августа 1927 г. он участвует в заседаниях Центральной комиссии по размежеванию кредитных учреждений, определяющих распределение клиентуры между Госбанком и спецбанками. Владимир Васильевич представлял на заседании валютное управление Наркомфина[996].

С последней должности он был 10 октября 1929 г. «вычищен» по «первой категории» комиссией по чистке и проверке аппарата Наркомфина СССР. Дело его ведёт известный чекист Х. Я. Петерс (в 1938 г. ставший «невинной жертвой большого террора»). Вместе с В. В. Тарновским была «вычищена», как сообщалось в прессе, «солидная группа буржуазных экономистов, которые были нужны в период восстановления финансового хозяйства, но с которыми теперь нам не по пути».

Современному читателю мало о чём говорит это известное по «Золотому телёнку» выражение: «Теперь он ходил по городу, останавливал знакомых и произносил одну и ту же полную скрытого сарказма фразу: “Слышали новость? Меня вычистили по второй категории”. И некоторые знакомые сочувственно отвечали: “Вот наделали делов эти Маркс и Энгельс!” А некоторые ничего не отвечали, косили на Побирухина огненным глазом и проносились мимо»[997].

Происходили такие чистки в самом конце 1920‑х гг. Говорят, что инициатором их был пламенный революционер Е. М. Ярославский (М. И. Губельман), в то время секретарь партколлегии Центральной контрольной комиссии и председатель «Союза воинствующих безбожников».

Именно Ярослав Михайлович (или Миней Израилевич) изобрёл три категории «чисток».

«Вычищенный» по первой категории фактически получал «волчий билет», обрекался на полнейшую социальную незащищённость: лишался права на пенсию, выходное пособие, пособие по безработице, ему запрещалось работать в любых