1 батарея;

I рота парашютистов;

1 подразделение связи;

1 подразделение инженерных войск;

подразделения различных служб.

Морские силы:

1 эскадренный миноносец;

3 корвета;

2 посыльных судна.

Эти силы представляются достаточными, для того чтобы произвести высадку в Мажунга, занять Тананариве и основные пункты острова. В дальнейшем эти же силы будут в основном использованы для штурма Диего-Суареса.

Помощь союзников будет заключаться в блокировании Диего-Суареса с моря и в поддержке вооруженных сил «Свободной Франции» с воздуха.

V. В случае если союзники будут согласны на такую операцию, подробный план ее осуществления следует немедленно разработать соответствующим штабам.

Дорогой генерал!

Вы, несомненно, помните, что, посетив вас 10 декабря 1941, я затронул вопрос о стратегической важности Мадагаскара и сказал, что, по моему мнению, необходимо немедленно присоединить этот остров к «Свободной Франции» и ее союзникам.

Я полагаю, что события, имевшие место после нашей беседы, подтверждают, что эта необходимость является весьма настоятельной.

Я направляю сегодня Уинстону Черчиллю письмо по этому вопросу, а также докладную записку, копию которой прилагаю.

Примите, генерал, уверения в моих лучших чувствах.

Дорогой генерал!

Премьер-министр поручил мне подтвердить получение вашего письма от 11 февраля.

Премьер-министр отдал распоряжение, чтобы ваше предложение было срочно изучено начальниками штабов и постоянным заместителем министра иностранных дел.

Прошу принять уверения в моей искренней преданности.

Должен сообщить вам, что Мадагаскар занимает значительное место в печати и привлекает внимание общественного мнения и парламента.

На первой полосе газеты «Кейп аргус» перепечатана статья из «Нью-Йорк геральд» под заголовком «Мадагаскар и Япония»… «Сообщают, что японцы уже оказывают давление на Виши, чтобы добиться предоставления им права использовать Мадагаскар… Население Мадагаскара с большой симпатией относится к свободным французам и к сотрудничеству со „Свободной Францией“…»

В «Кейп аргус» напечатана статья под крупным заголовком: «В случае падения Сингапура Мадагаскар становится нашим передовым оборонительным рубежом».

Вчера на заседании парламента Блэкуэлл заявил, что если Сингапур падет, японцы используют его как базу для наступательных операций на Индийском океане. Южная Африка должна учитывать тот факт, что Мадагаскар расположен между врагом и ее территорией. «А ведь нет никаких оснований полагать, что вишистская Франция не предоставит японцам Мадагаскар таким же образом, как она предоставила им Индокитай…»

Оппозиция энергично возразила, что со стороны японцев нет никакой опасности, и упрекнула правительство в том, что оно объявило Японии войну. Как заявил, в частности, Лоув, Блэкуэлл доказал, что правительство напугано своей собственной политикой и его единственное стремление сводится к тому, чтобы открыть новый фронт. «Упоминание Блэкуэлла о Мадагаскаре, — утверждал он, — и недавнее назначение представителя генерала де Голля в Южную Африку — не простое совпадение…»

Хотя, по-моему, премьер-министр несколько раздосадован тем, что вопрос о Мадагаскаре был, таким образом, поднят общественным мнением и в парламенте, все же этого едва ли можно было избежать, поскольку об этом говорят абсолютно все.

Прошу передать, не прибегая к английскому посредничеству, следующее мое послание генералу Дюпону в Джибути:

«Дорогой генерал!

Непосредственное соглашение между нами в целях присоединения Французского Сомали к Сражающейся Франции позволило бы нам сохранить там свои позиции, без какого-либо сервитута со стороны иностранной державы. Прошу вас подумать об этом и принять соответствующее решение. Добавляю, что в случае, если вы присоединитесь ко мне как губернатор, я буду просить вас оставаться на этом посту. С надеждой жду вашего ответа».

Генерал Вилсон просил меня выслать из стран Леванта тридцать французов, в том числе некоторых, примкнувших к нам, присутствие которых, по его мнению, представляет угрозу безопасности войск.

Так как выдвигаемые против них обвинения в целом носят неопределенный характер и основываются на показаниях либо платных агентов, либо свободных французов, побуждаемых подозрительностью или чувством мести, я потребовал рассмотреть каждый случай в отдельности.

На это Вилсон возразил мне, что у него есть категорический приказ, что вопрос обсуждению не подлежит и что в Англии в аналогичных случаях именно так поступали с видными английскими деятелями.

Я ответил, что дело здесь касается французов и что я приму против французов меры только в том случае, если буду убежден, что их деятельность враждебна союзникам. Я указал, что в отношении некоторых лиц такая уверенность у меня уже есть, по кое-кому среди них необходимо предварительно подобрать замену на занимаемых ими постах.

…Я добавил, что не принесу в жертву лиц, которых я не считаю враждебно настроенными, если только вы не дадите мне приказа об этом. Наконец, ссылаясь на соглашение, заключенное в Сен-Жан-д’Акре, я указал Вилсону, что поскольку он может разрешать пребывание в Леванте французам, не примкнувшим к «Свободной Франции», он может также лишить их этого права, но что в таком случае я отказываюсь присоединиться к его решению. В заключение я сказал, что намерен обсудить этот вопрос с генералом Окинлеком 16 марта в Каире.

Я также, как и Вилсон, — о чем я сказал ему, — забочусь о том, чтобы избежать предательства, но я лучше его информирован о французах и не хочу подвергать их репрессиям без достаточных оснований. Если он настаивает на таких отвратительных мерах, то будет нести за них ответственность. Добавлю, что, придерживаясь подобного метода, я рисковал бы выселить из стран Леванта всех французов на основании простого доноса. Прошу срочно сообщить, согласны ли вы со мной.

Вы — французский национальный комиссар, генеральный представитель и главнокомандующий в Леванте. Иностранный генерал не может отдавать вам никаких приказов. Это особенно относится к тем случаям, когда дело касается судьбы подчиненных вам соотечественников, находящихся на территории, подмандатной Франции и вверенной вашему управлению.