с коммунистической и антияпонской пропагандой. Основное беспокойство властям причиняли восстания аборигенов, из которых наиболее известен «инцидент в Ушэ» в октябре 1930 г. — кровопролитный конфликт между племенем атайял и полицией в провинции Тайтю.

В ходе советско–китайского конфликта 1929 г. на КВЖД Япония, в отличие от США, Великобритании и Франции, заняла позицию благожелательного нейтралитета в отношении СССР. В 1930 г. кабинет Хамагути добился одобрения Лондонского соглашения по ограничению морских вооружений, но это стоило жизни премьеру, который был тяжело ранен радикалом–националистом и не смог вернуться к работе. 14 апреля 1931 г. Вакацуки сформировал правительство, в котором сразу начались разногласия. По требованию министра финансов Такахаси оно отказалось от золотого стандарта, ввело эмбарго на вывоз золота и вернулось к политике инфляции. Военный министр Араки Садао требовал увеличения военного бюджета и расширения экспансии в Маньчжурии и Монголии, которые открыто называли «жизненно важной линией» Японии. Появились слухи, что в Маньчжурии «что–то затевается». Общественное мнение, разогретое усилиями националистических кругов, поддерживало экспансию, видя в ней возможный выход из постигших страну трудностей.

От «маньчжурского инцидента» к японо–китайской войне

«Маньчжурский инцидент», как в историографии называют оккупацию Маньчжурии Квантунской армией, начался в ночь с 18 на 19 сентября 1931 г. взрывом у полотна линии ЮМЖД в Лютяогоу, к северу от Мукдена. Была ли это провокация или случайность, но ответная реакция оказалась молниеносной: утром 19 сентября Мукден был занят Квантунской армией, к середине дня она контролировала всю полосу отчуждения ЮМЖД, а к 21 сентября оккупировала Чанчунь, Аньдун, Инкоу и Гирин (Цзилин). Действия проводились по заранее подготовленному и отработанному плану, авторами которого были офицеры штаба Квантунской армии подполковник Исивара Кандзи и полковник Итагаки Сэйсиро. Они не имели санкции императора, кабинета и военного министра — которые в принципе не исключали силовое решение «маньчжурской проблемы» — и поставили перед фактом собственное начальство. Командующему Квантунской армией генералу Хондзё Сигэру осталось сказать: «Что должно было случиться, то и случилось». Военный министр Минами Дзиро заявил, что «отступление не в традициях японских воинов», хотя в Токио оперативной информацией с мест не располагали ни МИД, ни военное министерство и генеральный штаб.

Китайское правительство заявило протест Японии и 21 сентября обратилось в Лигу Наций. Конфликт сразу попал в повестку дня Совета Лиги и ее Ассамблеи. Нанкин развернул пропагандистскую кампанию, сделав ставку на «пассивное сопротивление», помощь Держав и мировое общественное мнение, чтобы выиграть время для подготовки к войне. На его стороне выступил госсекретарь США Г. Стимсон, который 22 сентября заявил японскому послу, что маньчжурская проблема касается не только Японии и Китая. 24 сентября Токио ответил, что не имеет к Китаю территориальных претензий и выведет войска в пределы прежней дислокации. Однако практически все слои японского общества одобряли действия армии как «патриотические» и осуждали «нерешительность» правительства.

Настаивая, что конфликт в Маньчжурии — двусторонняя проблема, Япония отвергла резолюцию Совета Лиги Наций с предложением вывести войска и приступить к переговорам с Китаем при участии нейтральных стран, принятую 24 октября всеми голосами против одного (Япония). Не входившие в Лигу Наций США поддержали ее курс. Продолжая наступать, японские войска 19 ноября заняли Цицикар, 3 января 1932 г. Цзинчжоу — последний опорный пункт Чжан Сюэляна, 6 февраля Харбин. Ответом стала «доктрина Стимсона»: 7 января в ноте правительствам Японии и Китая США заявили о непризнании «любой ситуации, договора или соглашения», которые противоречат Пакту Бриана — Келлога, т. е. являются результатом разрешения проблем военными средствами. 11 марта Лига Наций единогласно присоединилась к этой формуле (Япония и Китай в голосовании не участвовали).

Другим региональным конфликтом, получившим международную огласку, стала высадка в конце января 1932 г. японских войск в Шанхае. Поводом стало убийство в городе нескольких японцев, хотя, возможно, это была провокация с целью отвлечь внимание от событий в Маньчжурии. Кровопролитный конфликт был ликвидирован лишь после вмешательства дипломатов и резолюции Ассамблеи Лиги Наций. Последовавшие за этим переговоры завершились 5 мая подписанием перемирия на японских условиях: китайские войска оставили Большой Шанхай, японские были отведены на территорию иностранного сеттльмента. Пойдя на уступки, нанкинское правительство начало подготовку к военным действиям против Японии, но этому мешали нехватка средств, низкий уровень развития промышленности, разногласия в правительстве (Ван Цзинвэй против Чжан Сюэляна), продолжение военных действий против коммунистов (3 июня начался очередной «поход») и локальных режимов.

Закреплением успеха японской экспансии стало провозглашение 1 марта 1932 г. нового государства Маньчжоу–го со столицей в Чанчуне, переименованном в Синьцзин. 9 марта его верховным правителем был объявлен последний китайский император Пу И. 15 сентября Япония признала Манчьжоу–го и установила с ним дипломатические отношения: вплоть до 1945 г. командующий Квантунской армией по совместительству занимал пост посла. «Независимое» государство полностью контролировалось японскими чиновниками и военными, а состоящий из китайцев Государственный совет лишь утверждал подготовленные ими решения. Главной целью японцев было использование природных ресурсов Маньчжурии в интересах метрополии, однако предпочтение отдавалось не вывозу, а переработке сырья, для чего начались интенсивная индустриализация региона (металлургия, машиностроение, нефтяная и газовая промышленность) и модернизация инфраструктуры (железные и шоссейные дороги, телеграф, телефон). Необходимый капитал обеспечили правительство и «новые концерны», создавшие ряд совместных компаний. В управлении экономикой Манчьжоу–го участвовали «бюрократы–реформаторы», внедрявшие методы государственного регулирования и планирования, не применимые в самой Японии.

Как и в колониях, японцы развернули в Маньчжурии переселенческую политику под лозунгом «служения империи на территориях Азии», привлекая крестьян (прежде всего молодых), которые получали земельные наделы большего размера, чем имели ранее, дома и хозяйственные постройки. Ее целями были модернизация сельского хозяйства, создание базы для долгосрочного господства в регионе, включая дальнейшую экспансию в Северный Китай и Внутреннюю Монголию, частичная «разгрузка» аграрных районов метрополии. Использование систем линцзу (соседская община в городе) и баоцзя (круговая порука в деревне) обеспечивало контроль за местным населением. Для поддержания внутренней и внешней безопасности были созданы армия и полиция Маньчжоу–го под контролем японцев. Идеологическую и пропагандистскую работу вело Общество согласия, бывшее единственной массовой политической организацией. В отличие от СССР, максимально ограничившего внешние сношения МНР и ТНР, Япония добивалась международного признания Маньчжоу–го, но не преуспела в этом.

Еще 10 декабря 1931 г. Совет Лиги Наций постановил отправить на Дальний Восток комиссию для изучения ситуации и выработки рекомендаций по урегулированию конфликта. В нее вошли представители Великобритании, Франции, Италии и Германии как постоянных членов Совета Лиги и Японии и Китая как конфликтующих сторон. США согласились принять участие в работе, СССР отказался со ссылкой на соблюдение нейтралитета, что было воспринято как нежелание портить отношения с Токио. 30 сентября 1932 г. отчет «комиссии Литтона», известной под этим названием по имени председателя, был вручен представителям сторон и 2 октября официально опубликован. Китай был признан «организованным государством», Маньчжурия