но не подавала виду, коль он уж держит себя в руках, можно и промолчать.

— Малыш, — жалобно прошептал демон, прижимаясь к ней, — я так по тебе скучаю.

— Мы же вместе, почему ты скучаешь? — девушка прижалась к его груди и запрокинула голову на крепкое плечо, задирая голову и заглядывая в глаза.

— Ты со вчерашнего дня такая холодная, — он отстранился, — что случилось?

— Астарот, — она вздохнула и потянулась к кружке, одним глоток допивая чай, — пойдём ляжем? Кино посмотрим, отдохнём, обнимешь меня. Мне неспокойно, — Делия потупила взгляд, давая понять, что чем-то озадачена, но не хочет, чтобы ей задавали вопросов.

— Пойдём, сладкая, — Астарот натягивает улыбку и подхватывает её на ручки, давая привалиться к своему тёплому плечу.

Корделия, когда они оказываются в комнате, удаляется в ванную, решив сразу быстренько искупаться, чтобы больше не вставать. Демон в это время снова уходит, нагревая чайник и возвращаясь с ним же и большой кружкой, чтобы расслабить малышку. Это уже рефлекс: видит хоть намёк на грусть и сразу же делает всё, чтобы исправить ситуацию. Демон уже даже не подмечает в себе этих моментов, всё делается автоматически, подсознательно, и он не то чтобы этим доволен. Быть её псом пусть и приятно, но ужасно опустошает.

Ведьма выходит из ванной и прыгает к нему в постель, залезая под одеяло и кладя голову на обнажённый торс. Делии тепло. Она молчит и думает обо всём, что произошло вчера. Где-то в глубине души она понимает, что если откажет Лэнгдону, то всё равно не сможет уже так добродушно относиться к демону. Майкл вчера разрушил всё, что они с Астаротом так долго строили. Всё внутри ведьмы наивно рвалось к Антихристу, тело отзывалось на зов кого-то родного, привычного, но разум отчаянно сопротивлялся. Делия не могла поступить так с Астаротом.

Кто бы мог подумать, что появится возможность убежать, такая некогда желанная, а она не будет знать, хочет ли. Ведьма и вправду совершенно запуталась. Она не понимала, хочет уйти или нет. Не просто боялась, а думала, выбирала. Ей Ад уже как дом родной. Здесь не нужно стараться, не нужно страдать, что-то доказывать, ни с кем ссориться. Тут она любима просто так и, надо признать, избалована. Ну не хочется ей снова душу рвать, переживать и расстраиваться. Однако теперь и лживого счастья с демоном тоже не хочется, сердце тянется к другому, почувствовав проблеск надежды.

Делия взглянула на демона, что размеренно пропускал её волосы через свои пальцы, смотря куда-то в потолок. Такой…свой. Она знает его. Знает, чего ожидать, как успокоить, как попросить. Каждая мелочь между ними не оставалась незамеченной. И хоть ведьма в большинстве своём выглядела холодной, своего демона знала наизусть. Да, не любила, да не фантазировала о нём в роли мужа или, например, отца своих детей, не мечтала жить с ним на поверхности, но… Такие паршивые чувства охватывали Верховную при мысли, как поменяется его любящее лицо, когда она вот так, втихую, не прощаясь, уйдёт. Он ведь многому научил её, поддержал. Своими извращёнными методами взрастил в ней независимую личность.

— Астарот, — тихо зовёт девушка, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть в его глаза.

— Да, милая? — так же тихо спрашивает мужчина, чувствуя, что между ними натянулась струна.

— А нежелание стараться что-то делать, преодолевать препятствие и жить на готовом, это…инфантильность?

У брюнета что-то внутри оборвалось. Эту фразу можно было интерпретировать абсолютно по-разному, сотни вариаций, но он сразу понял, к чему это она. Чёрт, неужели Лэнгдон объявился? Её поведение вполне могло об этом говорить. Но нежелание? Что это значит? Нежелание уходить от него? Бред ведь, он не может быть её любимым.

— Похоже на то, — бесцветно отвечает красноглазый. — Все мы эгоисты, Делия, все быстро привыкаем к хорошему. Это нормально, не желать сталкиваться с трудностями, когда уже понял, что и без этого всё может быть хорошо. Да только вот гордиться собой не получится, разве что, но не всем это важно.

Она уткнулась в его грудь и тяжело-тяжело вздохнула. Как же сложно. Так хочется быть собой. А какая она, базовая? Она и не знает уже. Верховная вчера ходила к Фионе, убедившись, что Астарот ещё не вернулся, и услышала то, чего ожидала бы, например, от Миртл: «Я не любила твоего отца, Делия, зато он был готов мне ноги целовать. Как видишь, его любовь его же и убила. Я сожалела два дня, ни больше, ни меньше. Это было страшным облегчением, освобождением. Иногда я внушала себе, что люблю, мне нужны были деньги. Я чувствовала себя зависимой от него, но не более. Если бы я не отказалась от человека, которого единственный раз в жизни любила, я была бы счастлива, но его бедность и плачевное положение претили мне. Вот так. Просто послушай себя, тут тебе никто не советчик. И ради всего святого, перестань думать, что не хочешь снова увидеть своих сопливых девочек и носиться по Академии вся в делах». Ей было бы раз в двести проще, скажи Фиона, что ведьме незачем рыпаться ради какой-то там искренней любви.

— А ты бы поверил мне, если бы я сказала, что люблю тебя? — ей просто интересно, насколько они честны друг перед другом, насколько Астарот слеп или наоборот. Он усмехается.

— А ты бы себе поверила? — он произносит это таким тоном, что она слышит: «Малыш, ты действительно думаешь, что я настолько наивен? Прекращай!»

Это заставляет её выдохнуть. Он реалист, к счастью. Значит, она сможет аргументировать свой уход, если всё-таки решится.

Мужчина совершенно неожиданно встаёт с постели.

— Куда ты? — беспомощно выдаёт она, отчаянно желая не оставаться в одиночестве.

— Я обещал помочь Аббадону с подчинёнными, — он наклоняется и целует её, быстро, но с чувством, — ложись одна. Я приду ночью и обниму тебя.

— Останься, — резко, едва ли не умоляюще.

— Нет, — почти холодно и твёрдо говорит он и в полной тишине движется к выходу.

В ту ночь он так и не пришёл.

* * *

Он решил подтвердить или опровергнуть свои догадки. Кто к ней приходил? Мисти с письмом от Майкла или он сам? Астарот не был так уверен, но всё же эти её вопросы выдавали ведьму с головой. Найди она сама выход из Ада, сказала бы об этом спокойно или ушла бы, не задумываясь. И чтоб её в котле варили, она мечется! Гуд, несносная стерва, ещё думает! Разумеется, демон не ожидал, что ведьма намеренно, в этом он не сомневался, будет показывать свои метания и палить, что что-то произошло. А