– Ради жизни моего народа, – зарычал он.

Лильяна оглядела огромную комнату с каменными стенами, украшенными удивительными золотыми арками высоко над головой. Яснокамни, встроенные в промежутки меж колоннами, поддерживающими это грандиозное строение, сияли мягким белым светом. В сами стены с интервалом примерно в десять футов были вделаны блоки горячего сланца, излучавшего ровное тепло. Младшие джелстеи были не единственными, что мы сегодня увидели в этой комнате. Многие иманиры носили на шеях камни-стражи, некоторые – драконьи кости, а одна пожилая женщина катала в длинных мохнатых ладонях музыкальный мрамор. Даже в Трайе я не видел такого количества сохранившихся работ древних алхимиков. Из слов Имайры я сделал вывод, что эти джелстеи могут быть и не такими древними. Ибо иманиры, несомненно, сохранили искусство их создания. Они очень этим гордились, как я чувствовал, но их печалило то, что Красный Дракон загнал их в этот последний оставшийся уголок древнего царства и безжалостно уничтожает. Иманиры оказались странным и великим народом, и я не мог винить их за дикие предписания законов, помогающих сохранить то малое, что у них осталось.

Круглое лицо Лильяны смягчилось и стало добрее. Она собрала все свое сострадание и посмотрела на Барри.

– Низший закон – это закон выживания, он ведом даже животным. Но человеческое существо знает больше – оно не сможет жить, принеся в жертву свой народ.

– Только так, – снова прорычал Барри.

– Так что каждый из нас должен почитать закон своего народа.

– Только так, только так.

– А люди, – продолжала Лильяна, улыбаясь ему, – не смогут жить, принеся в жертву свой мир. Так что любой человеческий закон всегда уступает закону высшему.

Барри, которому не нравились колебания, вызванные упорным и спокойным сопротивлением Лильяны, неожиданно потерял терпение.

– А как ты узнала о высшем законе иманиров?

– Высший закон одинаков для всех людей. Ведь это Закон Единого.

Барри неожиданно поднялся во весь свой внушительный рост, его ладони раскрылись и сжались, словно он хотел схватить боркор. Потом иманир повернулся к остальным старейшинам.

– Все мы знаем, что Имайра мог призвать высший закон. И так он и сделал, через эту маленькую женщину. Но что убедит нас в необходимости этого? Тот факт, что двое чужаков носят галастеи? Что они искатели Галастеи? Клирики Красного Дракона ищут то же самое и приходят с огнекамнями в руках – чтобы жечь нас. Никто никогда не возражал, чтобы мы отправили их на встречу с судьбой.

– Мы не клирики Красного Дракона, – просто сказала Лильяна, подождав, пока он закончит.

– Откуда нам знать? – спросил Барри, оглядывая сотни иманиров, собравшихся в зале. – Красный Дракон и прежде устраивал нам искусные ловушки. Кто среди нас умнее его? Нет, мы, иманиры, искусны руками, а не разумом. Поэтому мы и создали наш закон. И поэтому должны применить его.

– Не выслушав, что мы хотим сказать?

– Все мы слышали твои разумные слова, маленькая женщина. Нужно ли что-то еще? – Он повернулся к Храмйиру, скрюченному однорукому старику, обращаясь к нему и к прочим старейшинам. – Хротмар сказал, что разрешено говорить всем. И я говорю: это безумие. Исполним же закон сейчас, пока не стало слишком поздно.

Глядя на стражу вдоль стен и у двери, он призывал старейшин решить нашу судьбу здесь и сейчас и принудил их сделать это, согласно закону иманиров. Собравшись в круг, они сдвинули головы и долго совещались низкими рокочущими голосами, потом снова расселись на подстилках, а Хротмар устремил взгляд вниз, ожидая тишины в комнате.

– Барри взывал к закону иманиров, и Улла и Храмйир полагают, что он должен быть немедленно приведен в исполнение. Но большинство из нас думает иначе. Так что мы просим высказаться остальных. Аудумла взывает к закону Единого.

Аудумла, старая и довольно невысокая женщина – для иманира, конечно, – пригладила шелковистый белый мех на лице.

– Сущность закона проста, – произнесла она скрипучим голосом. – Повсюду среди звезд Единый должен развернуть славу творения. Доля иманиров в его замысле также проста: мы должны приготовить путь к приходу на землю Элийинов и Галадинов. Только тогда Эа, утерянное на долгие шесть эпох, возвратится на свое место в творении истинной цивилизации.

Она перевела дыхание и продолжила:

– Если жизни чужеземцев были сохранены согласно высшему закону, а наши жизни из-за этого подвергаются риску, то, очевидно, им также есть место в великом замысле.

Тут поднялся молодой мужчина, сидевший за нами – я решил, что он друг Имайры.

– Но уже было сказано, что чужеземцы ищут Галастеи. Какая цель выше?

– Если это правда. Если это правда.

– Даже если это правда, – вставил Хротмар, – этого все равно недостаточно. Чужаки должны доказать, что у них есть возможность отыскать его. – Он устремил испытующий взгляд на меня. – Сэр Вэлаша, будешь ли ты говорить за своих людей?

Мэрэм, сидевший рядом, пихнул меня под ребра, заставляя подняться. Атара, мастер Йувейн и Лильяна смотрели на меня и ободряюще улыбались. Черные глаза Кейна встретились с моими. Я ощущал, что он призывает меня говорить и говорить хорошо. Также я знал, что если стражи иманиров нападут на нас, он не почтит мое обещание держать мечи в ножнах.

– Да, – сказал я, вставая перед старцами. – Я буду говорить.

Так я и сделал. Пока яснокамни неугасимо светили сквозь ночь, я рассказал иманирам историю, которую они никогда прежде не слышали. Я начал со времени, когда Эрйи убил Элахада и похитил камень Света, и закончил тем, как король Киритан собрал тысячи рыцарей и объявил великий поиск. О своем участии в этом и об участии моих друзей я рассказал так искренне, как только мог. Я рассказал о черной стреле и кираксе, отравившем мою кровь, и даже о пророчестве Айонделлы Кайрилэнд. Показал шрам, что спас нас от стрел локилэни. Сотни мужчин и женщин в комнате в глубоком молчании внимали мне, а я поведал историю нашего долгого путешествия, заставившего нас пересечь почти весь Эа и приведшего в Библиотеку Кайшэма. Однако что мы там отыскали, я утаил. Очень опасно открывать местонахождение камня Света при таком количестве народу.

– Твоя история, – покачал головой Барри, – слишком фантастическая, чтобы быть правдой.

– Слишком фантастична, чтобы правдой не быть, – заявила Ивана – самая молодая из урдахиров, прекрасная женщина, заплетавшая мех на голове и шее в длинные косы.

Теперь старейшины смотрели на меня, как и все остальные в этой комнате.

– Как узнать, что ты говоришь правду? – усомнился Барри.

– Узнаешь, – тихо сказал я. – Если будешь слушать, то узнаешь.

Но Барри, как и многие другие люди, не хотел прислушиваться к собственному сердцу.

– Где доказательства твоей истории? Дай нам увидеть доказательства, – потребовал он, указывая на меня пальцем.