возглавляемая тридцатью тремя эскадронами, в том числе восемнадцатью эскадронами императорской гвардии, гвардейской пехотой и двадцатью орудиями легкой артиллерии. Основная часть армии должна была вступить в город несколько часов спустя. Генерал Беннигсен чувствовал, что нужно спешить, чтобы спасти Кенигсберг или хотя бы спастись самому за Пре-гелем. Он двигался всю ночь с 11-го на 12-е к Бартенштейну, предоставил там несколько часов отдыха солдатам, вновь двинулся на Шиппенбейль, прибыл туда 13-го и, узнав, что французы появились в Домнау, поспешил во Фридланд, где Алле, как мы сказали, ближе всего подходит к Кенигсбергу. Он позаботился выслать вперед сильный кавалерийский авангард.

Расположившись в Постенене, Ланн лишь с наступлением дня смог оценить важность готовившегося события. В этих краях, близких к полярным широтам, рассвет в июне начинается в два часа ночи. К четырем утра небо полностью просветлело, и маршал Ланн легко рассмотрел особенности участка, который занимали его войска и войска, переходившие Алле, чтобы отстаивать дорогу на Кенигсберг.

Спешно выдвинувшись вперед, Ланн привел с собой только гренадеров и вольтижеров Удино, 9-й гусарский, драгун Груши и два полка саксонской кавалерии. Он мог выставить только 10 тысяч человек против неприятельского авангарда, который, постепенно усиливаясь, уже троекратно превышал его численностью и к которому вскоре должна была присоединиться вся русская армия. К счастью, участок представлял многочисленные возможности для доблести и искусства знаменитого маршала. В центре позиции, которую следовало захватить, чтобы преградить путь русским, находилась деревня Постенен, которую пересекал Мельничный ручей, текущий дальше к Фридланду. Несколько сзади возвышалось плато, с которого можно было обстреливать равнину Алле. Ланн разместил на нем артиллерию и несколько гренадерских батальонов для ее защиты. Справа выступал густой Зортлакский лес, разделяя надвое участок между деревней Постенен и берегами Алле. В нем Ланн рассредоточил два батальона вольтижеров, которые могли долго сдерживать не слишком многочисленные и не слишком решительные войска. Три тысячи всадников 9-го гусарского, драгун Груши и саксонской кавалерии были готовы атаковать любую колонну, которая попытается прорвать этот занавес. Слева от Постенена простиралась линия лесистых высот, снижавшихся к деревне Генрихсдорф, через которую проходила большая дорога из Фридланда в Кенигсберг. Этот пункт имел огромное значение, ибо русские, желая добраться до Кенигсберга, должны были ожесточенно сражаться за эту дорогу. Кроме того, эта сторона позиции была более открытой и трудной для обороны. Не имея еще достаточно войск, чтобы расположиться там, Ланн поместил остальные свои батальоны в лесах на высотах левого фланга, приблизившись таким образом к Генрихсдорфу.

Огонь, начавшийся с трех утра, внезапно усилился. Французская артиллерия, размещенная на плато Постенена под защитой гренадеров Удино, держала русских на расстоянии, нанося им весьма значительные удары. Справа вольтижеры, рассредоточенные по краю Зортлакского леса, останавливали пехоту русских беспрестанным ружейным огнем, а саксонские всадники, выдвинутые генералом Груши, произвели несколько удачных атак против их кавалерии. Русские начинали угрожать Генрихсдорфу, и Груши галопом передвинулся с правого на левый фланг, дабы помешать им завладеть дорогой на Кенигсберг, за обладание которой предстояло пролиться рекам крови.

Хотя Ланн располагал в первые минуты лишь 10 тысячами человек против 25–30 тысяч, он держался – благодаря искусному содействию Удино, командовавшего гренадерами, и Груши, командовавшего кавалерией. Но натиск неприятеля усиливался с каждым часом, и генерал Беннигсен, прибыв во Фридланд, внезапно принял безрассудное решение дать сражение. Куда благоразумнее было продолжать движение вдоль Алле до слияния ее с Прегелем, прикрыться затем Прегелем и занять за ним позицию с левым флангом в Велау и правым – в Кенигсберге. Однако Беннигсен во что бы то ни стало стремился попасть в Кенигсберг, побуждаемый императором Александром, который обещал другу Фридриху-Вильгельму спасти последние остатки прусской монархии. Он счел дорогу через Фридланд самой короткой, решил, что повстречал лишь один корпус французской армии, не имеющий поддержки, и пожелал разбить его прежде возвращения в Кенигсберг, убедив себя, что это неожиданная милость фортуны, которую не следует упускать.

Он перебросил еще три моста через Алле, один выше и два ниже Фридланда, дабы ускорить переход своих войск и обеспечить им также средства для отхода. Он уснастил артиллерией правый берег, по которому подходили его войска и который доминировал над левым. Когда его армия вышла почти полностью, Беннигсен расположил ее следующим образом. На равнине справа от Генрихсдорфа (слева от французов) он поставил четыре пехотных дивизии под командованием генерал-лейтенанта Горчакова и лучшую свою кавалерию под командованием генерала Уварова. Пехота была построена в две линии. В первой линии развернулись по два батальона каждого полка, а третьи батальоны плотными колоннами встали позади двух первых, закрывая разделявшие их промежутки. Во второй линии, поскольку позиция сужалась по мере углубления в излучину Алле, развернуты были только первые батальоны, а вторые и третьи стояли плотными колоннами. Кавалерия сопровождала пехоту, несколько выдвинувшись вперед. Слева (справа от французов) часть участка между Мельничным ручьем и Алле занимали две дивизии, состоявшие из императорской гвардии и егерских подразделений. Они стояли двумя линиями, сильно сблизившись из-за недостатка места. Ими командовал князь Багратион. Там же располагалась кавалерия гвардии под командованием генерала Кологривова. Через Мельничный ручей были переброшены четыре перекидных моста для облегчения сообщения между флангами. Четырнадцатая русская дивизия осталась на другом берегу Алле, на возвышенном участке правого берега, дабы воссоединить армию в случае поражения или же, в случае успешного начала, содействовать победе своей решающей силой. Русские располагали более чем двумястами орудиями на линии, помимо оставшихся в резерве и в батарее на правом береге. Без корпуса Каменского и кавалерийских подразделений, посланных в Велау для охраны мостов через Алле, их армия насчитывала 72–75 тысяч человек.

Положение Ланна было крайне опасным, ибо он имел дело со всей русской армией. К счастью, он получил подкрепления: в спешном порядке подошли дивизия тяжелой кавалерии генерала Нансути в 3500 кирасиров и карабинеров, пехотная дивизия Дюпа в 6 тысяч человек из корпуса Мортье и пехотная дивизия Вердье в 7 тысяч человек, вторая дивизия из корпуса Ланна. Силы французов составляли 25–27 тысяч против 75 тысяч русских. Было семь часов утра, и русские продвигались к Генрихсдорфу, где уже появились их пехота и пушки. Ланн, понимания значимость этого пункта, направил туда бригаду гренадеров Альбера и приказал Груши захватить Генрихсдорф любой ценой. Груши, только что получивший подкрепление кирасирами, без промедления бросил туда бригаду драгун Миле, поддержав ее движение кирасирами и направив бригаду Каррье в обход деревни. Бригада Миле галопом промчалась через Генрихсдорф, выбила из него саблями русских пехотинцев, а бригада Каррье, обойдя деревню, захватила и рассеяла тех, кому удалось убежать. Было захвачено четыре орудия. Тем временем неприятельская кавалерия,