Когда я обернулась к костру, по другую его сторону сидел Мурта, спокойно грея руки над огнем. Дженни повернула голову на мое восклицание и коротко рассмеялась от неожиданности.

— Я бы вполне мог перерезать глотки вам обеим, пока бы вы догадались посмотреть куда надо, — заметил маленький человек.

— В самом деле? — усмехнулась Дженни.

Она сидела, подняв колени и обхватив руками лодыжки. Одна рука молниеносным движением нырнула под платье, и в свете костра сверкнул маленький кинжал.

— Не так плохо, — похвалил ее Мурта. — А как у нашей англичанки с этим делом?

— Никак, — ответила Дженни, спрятав кинжал обратно в чулок. — Хорошо, что ты будешь с ней. Тебя Айен послал?

— Да, — кивнул маленький человек. — Вы нашли патруль?

Мы рассказали ему о наших достижениях. Я готова поклясться, что при известии о побеге Джейми у Мурты что-то дрогнуло в углу рта, однако было бы натяжкой назвать это улыбкой.

Дженни поднялась и стала свертывать одеяло.

— Куда это ты? — удивилась я.

— Домой.

Она кивком указала на Мурту.

— Он останется с тобой, я тебе больше не нужна, зато нужна другим.

Мурта поднял голову к небу. Убывающая луна едва виднелась в дымке облаков, мелкий дождь мягко шуршал среди сосновых ветвей над нами.

— Подождут до утра. Ветер поднимается, ночью далеко не уехать.

Дженни покачала головой и повязала волосы платком.

— Я дорогу знаю. А если нынче ночью никто никуда не поедет, значит, никто меня на дороге не встретит.

Мурта нетерпеливо вздохнул.

— Ты такая же упрямая, как этот бык, твой братец, прошу прощения. Стоит ли так спешить? Насколько я понимаю, твой добрый муженек не затащит к себе в постель какую-нибудь шлюху, пока тебя нет.

— Ты не видишь дальше своего носа, рыжий, а нос у тебя к тому же короткий, — отрезала Дженни. — Столько лет живешь на свете и не уразумел, что нельзя удерживать кормящую мать, когда она спешит к голодному ребенку! Да тебе ума не хватит в таком случае, чтобы кабана выследить, а не то что отыскать человека в зарослях вереска!

Мурта развел руками в знак того, что сдается.

— Ладно, поступай как знаешь. Я не сообразил, что пытаюсь учить уму-разуму дикую свинью. От нее только и дождешься, что цапнет за ногу.

Дженни неожиданно рассмеялась, и на щеках у нее заиграли ямочки.

— И дождешься, старый ты негодяй! — Она нагнулась и подняла тяжелое седло. — Смотри, хорошенько заботься о моей золовке, да не забудьте прислать весточку, как найдете Джейми.

Она собралась было седлать лошадь, но тут Мурта сказал:

— Имей в виду, что дома найдешь новую помощницу кухарки.

Дженни посмотрела на него и медленно опустила седло на землю.

— Кого же это? — спросила она.

— Вдову Макнаб, — ответил Мурта медленно и раздельно.

Дженни на минуту замерла, лишь ветер играл ее платком и полами плаща.

— Как? — спросила она наконец.

Мурта поднял седло, положил его лошади на спину и без видимого усилия затянул подпругу.

— Пожар, — ответил он, поправляя ремни стремян. — Увидишь, как будешь проезжать верхнее поле. Зола еще не остыла.

Он подставил сложенные ковшиком ладони, чтобы помочь ей подняться в седло, но Дженни отмахнулась и, взяв в руку поводья, обратилась ко мне:

— Проводи меня до вершины холма, если хочешь, Клэр.

Едва мы отошли от костра, стало очень холодно. Юбка моя отсырела, пока я сидела на земле, и липла к ногам. Дженни наклонила голову против ветра, но мне виден был ее профиль: побледневшие губы свело от холода.

— Это Макнаб выдал Джейми стражникам? — спросила я.

Она медленно наклонила голову.

— Да. Должно быть, Айен узнал… или кто-то еще, это не имеет особого значения.

Был уже конец ноября, День Гая Фокса[50]давно миновал, но передо мной внезапно возникло видение пожара — языки пламени, лижущие деревянные стены и достигающие соломенной крыши, словно знамения Святого Духа. А в доме — чучело, изображение, скорчившееся в золе собственного очага, готовое обратиться в черную пыль с первым порывом холодного ветра, который ворвется на пепелище… Чертовски малое расстояние между справедливостью и жестокостью…

Я увидела, что Дженни вопросительно смотрит на меня, глянула ей в глаза и кивнула. Мы стояли с ней рядом — и по крайней мере на этот раз по одну сторону от зловещей и трудноуловимой черты.

Мы немного задержались на вершине холма; Мурта виднелся темным пятнышком возле огня внизу. Дженни порылась в боковом кармане юбки, потом втиснула в мою ладонь небольшой кожаный мешочек.

— Это деньги, полученные в квартальный день, — сказала она. — Они тебе могут понадобиться.

Я попыталась отказаться, настаивая на том, что Джейми не захотел бы взять их, потому что они нужны для хозяйства, но из этого ничего не вышло: ростом вдвое ниже брата, Дженни была в два раза упрямее него.

Побежденная, я приняла деньги и спрятала их в самый потайной карман своего одеяния. По настоянию Дженни я взяла и маленький кинжал.

— Это Айенов, — сказала Дженни, — но у него есть еще один. Сунь его за край чулка и прижми подвязкой. И не вынимай, даже когда ложишься спать.

Она умолкла, но казалось, что хочет еще что-то сказать. Так и вышло.

— Джейми говорил, — начала она осторожно, — что ты могла бы… кое о чем мне сообщить. И еще он говорил, что я должна поступать по твоим советам. Ты… хотела бы мне что-то посоветовать?

Мы с Джейми обсуждали необходимость подготовить Лаллиброх и его обитателей к грядущим бедам, связанным с восстанием. Но мы тогда считали, что еще есть время. Теперь у меня времени оставалось самое большее несколько минут, в течение которых я должна была предупредить мою новую сестру, рассказать ей, как защитить Лаллиброх от грядущей бури.

Не в первый раз подумала я, какое это неблагодарное занятие — выступать в роли пророка. Я искренне сочувствовала Иеремии[51]с его сетованиями. И вполне понимала, почему Кассандра[52]не пользовалась популярностью. Но ничего не поделаешь. Стоя на вершине шотландского холма и чувствуя, как порывы осеннего ветра развевают мои волосы и платье, словно одеяния банши,[53]я обратила лицо к темному небу и приготовилась пророчествовать.