– Давай за ним сходим, – сказала Карла.

Раньше комната Ады находилась на цокольном этаже, но теперь там было бомбоубежище, и она жила наверху. Карла и Ада поднялись в ее комнату. Ада открыла гардероб и сдернула со штанги всю одежду. Ее было немного: два форменных комплекта, несколько платьев, одно зимнее пальто, и все это – старое. Она аккуратно положила вещи на узкую кровать.

Ада наклонила шкаф и приняла вес. Тогда Карла взялась за него с другого конца. Нести было не тяжело, но неудобно, и им пришлось повозиться, чтобы протащить его через дверь и вниз по лестнице.

Наконец они положили его плашмя в прихожей. Карла открыла дверцу. Теперь он напоминал гроб с откидывающейся крышкой.

Карла снова пошла на кухню и наклонилась над телом. Она вынула из кармана Хоакима фотоаппарат и пленки – и вернула в ящик буфета.

Потом Карла взяла Хоакима за руки, Ада – за ноги, и они подняли тело. Вынесли его из кухни в прихожую и положили в шкаф. Ада потуже завязала полотенце на голове, хотя кровотечение прекратилось.

«Надо ли снять с него форму?» – подумала Карла. Тогда тело будет труднее опознать, но тогда ей придется решать вопрос, как избавиться, не один, а два раза и решила этого не делать.

Она подняла матерчатую сумку. Вынула картонную папку с планом, которая и была корнем всех зол, случившихся сегодня, но сигареты и газету оставила, положила папку на стол, а сумку бросила в гардероб, к трупу.

Потом закрыла дверцу шкафа и повернула ключ, чтобы не бояться, что труп случайно выпадет. Ключ она положила в карман платья.

Карла вышла в столовую и выглянула в окно.

– Темнеет, – сказала она. – Это хорошо.

– А что подумают люди? – сказала Мод.

– Что мы переносим мебель – может быть, продаем, чтобы были деньги на еду.

– Две женщины – и переносят шкаф?

– Женщины постоянно делают такие вещи, особенно теперь, когда столько мужчин ушли на фронт или погибли. Ведь мы не смогли бы заказать перевозку – у них нет бензина.

– А почему вы это делаете в сумерках?

– Мама, я не знаю! – воскликнула Карла, не сдержав досады. – Спросят – тогда и буду что-нибудь придумывать. Но нельзя же оставить труп здесь!

– Когда его найдут, то поймут, что его убили. Проведут экспертизу…

Карлу это тоже беспокоило.

– Тут уж ничего не поделаешь.

– Они могут попытаться расследовать, где он сегодня был.

– Он сказал, что никому не говорил об этих уроках музыки. Хотел поразить друзей своей игрой. Если нам повезет, никто не узнает, что он был здесь.

«А если не повезет, – подумала Карла, – мы все погибли».

– Что они могут выбрать в качестве предполагаемого мотива преступления?

– Они найдут следы спермы на его белье?

– Да, – нехотя ответила Мод, отвернувшись.

– Тогда они сделают вывод о половом акте, может быть – с мужчиной, перешедшем в ссору.

– Надеюсь, что ты права.

Карла была вовсе не так уж в этом уверена, но она не представляла, что здесь можно сделать.

– В реку… – сказала она. Тело всплывет, и раньше или позже его найдут; и начнется расследование убийства. Им остается лишь надеяться, что к ним оно не приведет.

Карла открыла входную дверь. Остановилась перед шкафом и левее, Ада – сзади и правее. Они нагнулись.

Ада, несомненно более опытная в деле переноски тяжестей, чем ее хозяйки, сказала:

– Надо наклонить в одну, а потом в другую сторону, чтобы подсунуть под него руки.

Карла сделала, как она сказала.

– Теперь приподними слегка свой конец.

Карла послушалась.

Ада подсунула руки под свой конец шкафа и сказала.

– Согни колени. Принимай вес на руки. Теперь выпрямляйся.

Они подняли шкаф на уровень бедер. Ада нагнулась и подсунула под шкаф плечо. Карла последовала ее примеру.

Женщины выпрямились.

Когда пошли вниз по лестнице от входной двери, Карла зашаталась от тяжести, но на ногах устояла. Выйдя на улицу, она повернула к реке, что была в нескольких кварталах от их дома.

Уже совсем стемнело. Луны не было, лишь тускло светили несколько звездочек. А благодаря затемнению у них была вполне реальная надежда, что никто не заметит, как они опрокинут шкаф в реку. Недостаток же был в том, что Карла не видела, куда идет. Она с ужасом думала, что может споткнуться и упасть, и тогда гардероб разлетится на куски и станет виден находившийся внутри убитый человек.

Мимо проехала машина «скорой помощи» со светомаскировкой на фарах. Наверняка она спешила к месту какой-нибудь аварии. Во время затемнения их было много. А значит, вокруг будут и полицейские машины.

Карла вспомнила сенсационное убийство – уже после введения светомаскировки. Человек убил свою жену, засунул ее тело в упаковочный ящик и вез так на велосипеде через весь город, прежде чем бросить в реку Хафель. Вдруг полиция вспомнит этот случай и будет относиться с подозрением ко всем, кто переносит большие вещи?

Едва она об этом подумала, как мимо проехала полицейская машина. Полицейский внимательно посмотрел на двух женщин, несущих шкаф, но машина не остановилась.

Их ноша, казалось, стала тяжелее. Ночь была теплая, и скоро Карла уже истекала потом. От твердого дерева болело плечо, и она жалела, что не подумала подложить для мягкости сложенный платок.

Они повернули за угол – и увидели аварию. Восьмиколесный самосвал с досками столкнулся лоб в лоб с «мерседесом», тот был страшно разбит. Место катастрофы освещали фары полицейского автомобиля и машины «скорой помощи». В маленьком кружке слабого света вокруг разбитого автомобиля собралось несколько человек. Должно быть, авария случилась всего несколько минут назад, так как в автомобиле еще оставались люди. Врач «скорой помощи» наклонился над задней дверью, осматривая повреждения, чтобы определить, можно ли пассажиров переносить.

Карла мгновенно замерла от ужаса. Чувство вины не давало двинуться, ноги словно к земле приросли. Но никто не замечал их с Адой и их шкафом, и в следующую секунду она поняла, что им просто надо убраться отсюда, вернуться откуда пришли – и пойти к реке другим путем.

Она начала поворачивать. Но тут их осветил фонариком бдительный полицейский.

Ей захотелось бросить шкаф и пуститься наутек, но она сдержалась.

– Вы что там делаете? – крикнул полицейский.

– Шкаф переносим, господин полицейский, – ответила она. Вновь обретя присутствие духа, она, чтобы скрыть беспокойство виновной, спросила с наигранным испугом и любопытством: – А что здесь случилось? – И для верности добавила: – Кто-нибудь погиб?