— Я приняла метку.

— Входи, — рыжий открыл дверь шире и пропустил Рейнер. К глубочайшему сожалению Никки, она пришла во время обеда, когда вся семья была в сборе и сидела за обеденным столом. Не хватало только Рона, Билла и Перси.

— Здравствуйте. Простите за беспокойство, — сказала девушка, невольно начиная нервничать. — Мистер Уизли, Вы не могли бы уделить мне пару минут?

Артур кивнул и собирался встать, но Молли жестом остановила его.

— По какому вопросу ты пришла? Насколько я знаю, ты не на нашей стороне, Николь.

— Я всего лишь хотела попросить Вас о небольшой помощи, — ответила Рейнер.

— Какого рода помощи?

— Мне нужно попасть на собрание Ордена Феникса.

— Зачем? — спросил Фред, нахмурившись.

— Я никому не наврежу, — успокоила его девушка.

— И всё же, зачем тебе на собрание? — спросил Артур.

— Моему… другу, — когтевранка долго подбирала слово, — нужна помощь Ордена. Он проклят, и если в ближайшее время не дать ему лекарство, он умрёт.

— Малфой умирает? — усмехнулся Джордж, до этого молчавший. — Никто не станет помогать ему.

— Это Малфой? — переспросил Артур. — Ему действительно никто не поможет.

— Но почему? Только из-за его фамилии? Но вы ведь не знаете, какой он человек!

— Малфой пытался убить Рона и убил Ли, — прозвучал голос Фреда. — Прости, Николь, но тебе лучше уйти.

— Пожалуйста! Вы не понимаете! Я сделаю всё, что захотите, но прошу, позвольте мне сходить на собрание. Я просто попрошу помощи и всё! Вам нечего бояться, — голос Николь срывался, а в глазах появились слёзы.

— Николь… — снова повторил Фред.

— Пожалуйста…

— Неужели он настолько важен для тебя? — с болью в голосе спросил Фред. Николь не нужно было отвечать, он всё понял и так. — Пап, пусть приходит, — обратился он к мистеру Уизли.

— Фред, — предупреждающий голос Джорджа не заставил старшего близнеца изменить своё решение.

— Хорошо, — кивнул Артур. — Седьмого марта, на Гриммо 12. Подробнее сообщу в письме.

— Если пожиратели узнают об этом месте… — начала Молли, сузив глаза, но Николь остановила её.

— Я никому не скажу. Это не в моих интересах. Спасибо за помощь, — сказала волшебница и вышла на улицу. Фред пошёл за ней.

— Всё настолько плохо, что ты решила прийти к нам? — спросил юноша.

— Орден Феникса — моя последняя надежда.

— Надеюсь, у тебя всё получится, — вздохнул Уизли и вернулся в дом. Николь грустно усмехнулась и аппарировала.

Я тоже на это надеюсь.

* * *

Времени не было. Больше не было времени, и сознание утекало сквозь пальцы, замещая Драко, возвращая власть над его телом демонам.

Если оглядеться, то по комнате будто пронёсся тайфун, оставляя после себя лишь боль и разрушения. Но боль — это его стихия. Всегда вокруг Малфоя только боль, когда мир — он не нужен.

И ей тоже.

А она плакала. Испуганная. Лежала на его груди, что так часто вздымалась от страха и тревоги, потому что Драко снова померкнет, провалится, его схлопнут демоны в черепе. Лежала и плакала, потому что… Кстати, почему? Драко уже и не помнил. Не помнил, как разносил комнату, как порезал пальцы, как оставил Николь стоять по центру, не позволяя себе коснуться её, пока внутри клокотала ярость. Но что он без ярости? Тень, субличность, которую можно задавить зельями.

Только он не хотел. Не мог. Не собирался. Надоело. Он ненавидел Николь, в отличие от того Драко, который просыпался, когда демоны теряли свой контроль. Но почему-то было жизненно необходимо, чтобы она была рядом. Не хотелось отпускать.

Её всхлип резал по груди, вырывал из затягивающего всё глубже забвения. Того самого, после которого вместо него возвращался парень с совестью. И кроме ненависти он к нему ничего больше не испытывал.

Дыхание сбилось, руки Николь на его плечах не помогли ему успокоиться, но Драко и не хотел. Ему бы пылать, сгорать в злости и адреналине, потому что иначе его снова не будет. Иначе снова смотреть из-за пелены чужих мыслей, снова кричать и пытаться разбить эту клетку. Снова ломать крылья.

— Что случилось? — её заплаканное лицо смотрело так внимательно, так чутко, но ведь она знала — это не её Драко. Это демоны. — Всё в порядке? Ты поранился? — она начала оглядывать его тело в поисках кровоточащих ран.

Мерлин, неужели она не видит?! Он полностью покрыт ими! Каждый его выход — прорваться через кровавую стену, устроить бойню в голове.

— Нет, — его голос звучал холодно, но лишь потому, что больше одного слова он не выговорит, не сорвавшись. На крик, на боль, на отчаяние, что душили и снова гасили его сознание, чтобы вернуть в это тело прежнего обладателя. Как жаль, что основной здесь не парень с демонами. Как жаль, что ей приходилось терпеть его вторую сущность.

Но рассвет разбрасывал лучи на горы осколков, что Малфой оставил после борьбы с самим собой. И один из самых крупных лежал прямо здесь, почти под рукой.

Идея появилась в голове мчащимся по старым путям поездом, горела этим огромным фонарём, сигналила, гудела. Но ведь она заметит.

Николь успокоилась. Легла обратно. Хорошо.

Рука парня сжала стекло, и первые саднящие раны освежили, прояснили мысли.

Ещё. Больше, чтобы чувствовать, чтобы жить и быть. Чтобы эти губы вновь целовали его, а не вторую сущность. Чтобы это сердце заходилось в бешеном ритме, потому что она и его тоже.

Осколок впился в бедро, заливая кровью диван. Зато он её видел. Так чётко и ярко, словно впитывал этот образ веками, как будто так пальцы лучше запомнят её лицо, если коснуться нежных щёк или кончика носа. Она будто светилась, но это лишь игра рассветных бликов.

Время ещё было. Сознание больше не утекало сквозь пальцы, замещая его, возвращая другого.

Дыхание сбилось, и Драко не удержал едва различимый стон. Всё же боль ощутима, как бы ни проясняла сознание.

— Что ты… Что ты делаешь?! — в панике закричала Николь и исчезла из его объятий. Её глаза дымились страхом, они были так пугающе далеки и холодны, что Малфой готов был стоять на коленях всю жизнь, только бы она перестала так смотреть. Он бы стоял на этих слабых коленях, что истекали кровью, только…

— Не бойся меня… — он протянул к ней руки, сползая с окровавленного дивана, а она пятилась, зажимая рот рукой.

— Что ты творишь? — шептала Рейнер, оседая в плечах. Как будто какая-то надежда погасла в глазах этой невероятной…

— Я не хочу… уходить, — произнёс Драко раньше, чем успел подумать.

Она же сорвалась с места, шлёпая босыми ногами прямо по битому стеклу, ушла куда-то, хотя он