жизни, чтобы обмануть вашу жену, и не пытаюсь ли я прямо сейчас вас надуть. Да, это риск, на который придется пойти. Впрочем, я могу доказать, что меня лишили адвокатской лицензии, и это очко в мою пользу. Если хотите, можете проверить.

Данди перестал трястись. Он снова взял себя в руки и больше не походил на человека, способного вцепиться посетителю в горло или запустить в него стулом.

– А как моя жена на вас вышла? – ровным тоном спросил он.

– Это длинная история. За мной тянется некий шлейф… так сказать, дурной славы.

– Кто бы сомневался. Вы, конечно, работаете на Вейла.

– Нет. До сегодняшнего дня никогда его не видел.

– Я вам не верю. – У Данди раздулись ноздри. – У меня просто руки чешутся свернуть вам шею. Убирайтесь отсюда!

– Не думаю…

– Я сказал: «Убирайтесь»!

Хикс сложил губы буквой «О», словно собираясь присвистнуть, и секунд пять разглядывал глаза Данди, налитые кровью от ярости, его упрямо выдвинутую вперед челюсть и поджатые губы. Затем тяжело вздохнул, неторопливо встал и, взяв с края стола шляпу, вышел из кабинета.

После того как дверь за Хиксом закрылась, Данди немного постоял все с тем же выражением лица, медленно поглаживая себя по бедрам. После чего сел, снял телефонную трубку и произнес:

– Соедините меня с детективным агентством Шэрона.

Глава 3

Хикс снова сидел на скамейке в Брайант-парке, наблюдая за голубями. Похоже, он впутался в дурно пахнувшую, грязную историю. И что самое противное, от двухсот долларов, выданных миссис Данди, осталось всего двадцать. Конечно, он мог съездить на метро в центр города, занять сто восемьдесят долларов у старины Харли и вернуть миссис Данди деньги. Хикс смотрел на голубей, так и сяк прокручивая в голове эту мысль, и наконец решил для начала пообедать.

Тут важно отметить, что Хикс не пошел на Третью авеню, где тарелка тушеного мяса и кусок хлеба с маслом обошлись бы ему в двадцать центов, а отправился на Сорок первую улицу в ресторан «У Джойса» и, вальяжно расположившись в обитой кожей кабинке, заказал двойную порцию запеченных устриц.

Впрочем, именно там Хикс кратчайшим путем вышел на след, который в противном случае понадобилось бы долго и нудно искать. Он как раз накалывал на вилку последнюю устрицу, когда его ухо уловило нечто такое, отчего вилка с устрицей замерла в воздухе. Хикс был настолько занят собственными заботами, что совершенно не замечал ровного гула голосов в зале, а возможно, и далее оставался бы к нему безразличным, если бы шум на секунду не стих и в образовавшейся тишине прямо за спиной Хикса отчетливо не послышался знакомый голос:

– …Я еду прямо сейчас, и ты меня не остановишь!

Голос принадлежал Джудит Данди.

Продолжая держать в руке вилку с наколотой устрицей, Хикс повернул голову. Женщина продолжала говорить. Хикс услышал достаточно, чтобы подтвердить свою догадку и определить, что голос доносится из смежной кабинки, расположенной прямо за обитой кожей спинкой сиденья, однако в возобновившемся гвалте больше ничего толком уловить не удалось. Хикс слышал – или ему так казалось – тихий настойчивый мужской голос и напрягал слух, пытаясь его распознать. Внезапно в смежной кабинке возникло какое-то стремительное движение. Неужели уходят? Соскользнув на край сиденья, Хикс оглянулся и увидел уже со спины стремительно идущую по проходу женщину в сером шерстяном костюме с меховой горжеткой. Женщина была одна. Поддавшись порыву, Хикс решил действовать. Швырнув на стол долларовую банкноту и схватив шляпу, он последовал за женщиной. Проходя мимо смежной кабинки, Хикс заметил там мужчину примерно одних с ним лет, с бледным перекошенным лицом и длинным острым носом.

Когда Хикс выскочил на улицу, миссис Данди, в тридцати шагах впереди, решительно шагала в восточном направлении. Хикс старался держать дистанцию. Кое-кто, например инспектор Ветч из убойного отдела, по достоинству оценил бы сложившуюся ситуацию. Ветч наверняка сказал бы, что Хикс остается верным себе – следит за женщиной, которая его наняла. И совершенно точно ошибся бы, как вскоре обнаружил Хикс, когда женщина в сером свернула на Мэдисон-авеню и он смог мельком увидеть ее лицо в профиль. Это была не миссис Данди!

Хикс остановился как вкопанный. Но затем продолжил преследование, движимый логикой. Он мог дать голову на отсечение, что голос доносился из кабинки прямо за спиной. Затем из кабинки вышла женщина, причем других женщин там не было. Стало быть, нужно снова услышать ее голос. Он сократил расстояние между ними. Она свернула на Сорок вторую улицу и вошла в вестибюль вокзала Гранд-Сентрал, а когда направилась к билетным кассам, Хикс уже был в десяти шагах от нее. Встав в очередь к окошку за каким-то мужчиной, женщина оглянулась посмотреть на часы.

Определенно не миссис Данди. Мало того что женщина оказалась вдвое моложе миссис Данди, она была блондинкой, натуральной блондинкой. Она мельком взглянула на Хикса, и он поспешно потупился: столько боли и отчаяния было написано на этом красивом лице. Когда подошла ее очередь в кассу, женщина сказала кассиру:

– Мне, пожалуйста, билет туда и обратно до Катоны. Поезд отходит в тринадцать восемнадцать, да? С двадцать второго пути? Спасибо.

Тот самый голос, который Хикс слышал в ресторане. Хикс ошеломленно уставился на ее затылок. Сходство с голосом Джудит Данди было удивительным, практически невероятным. Но даже если и так, Хикса это уже не касалось – всего-навсего уникальная ошибка природы в процессе выполнения фундаментальной задачи сделать каждого из двух миллиардов двуногих обитателей планеты непохожим на других. Но вот как насчет Катоны? Ведь женщина купила билет именно до Катоны!

Нет, это уже было слишком. После того как незнакомка отошла от кассы, Хикс купил билет до Катоны и, поспешив к выходу на перрон, оказался на платформе как раз в тот момент, когда женщина садилась в вагон. Хикс сел через три сиденья за ней, поезд тронулся. Женщина сняла шляпку и горжетку, и теперь Хиксу был виден затылок очаровательной головки со светлыми, на вид очень мягкими волосами.

Поезд был пригородным и после Уайт-Плейнса шел со всеми остановками, то и дело притормаживая и снова набирая скорость, но, по крайней мере, по расписанию. В 14:39 проводник открыл дверь вагона и объявил, что поезд прибывает в Катону. Хикс проследовал за незнакомкой по проходу до вестибюля вокзала, буквально наступая ей на пятки, и слегка замешкался, делая вид, будто прикуривает, когда она остановилась, растерянно озираясь по сторонам. У края платформы были припаркованы три машины, топтавшиеся рядом водители выкрикивали: «Такси!» – и женщина поспешила к одному из них.