троим будет не до работы, но вечером я жду от вас троих план по доведению двигателя до рабочих кондиций. Всё, джентльмены. На этом все свободны.

— Интересные у тебя методы работы, Фрэнк, — произнес Хрушка, когда я закончил.

— Какие есть, Рудольф. Мне не нужны ваши склоки. Мне нужен работающий двигатель для моих автомобилей. Я трачу сотни тысяч долларов, если не миллионы, на команду и разработки для нового модельного ряда Альфа Ромео а вы тут собачитесь. Двигатель сырой и не готов для наших задач. А мне нужно чтобы он работал. И мне плевать как вы это сделаете. Всё, на сегодня закончили! — Я развернулся и первым вышел из цеха.

Только добрался до своего кабинета, как ко мне ввалился Каллахен. Был он чисто выбрит, в безупречно сидящем на нем костюме и с сигаретой в зубах.

— Клинт? Ты уже вернулся? — удивился я. — Ну и как все прошло?

Каллахен пожал мне руку и порадовал:

— С Торино вопрос закрыт.

— Отличные новости! — я разродился улыбкой, плюхнулся на свое место за рабочим столом, кивая безопаснику на кресло напротив. — Надеюсь, проблем не возникло?

Понятное дело, я понимал, что надеяться на то, что бывший коп не разберется в той мутной истории с шантажом, которую я ему скормил, совершенная глупость. Но все же был шанс, что до конца он не докапает.

— Кто такой Андерсон? — прилетело мне в лоб пока я тешил себя пустыми иллюзиями.

— Андерсон? — в попытке потянуть время я сделал вид, что задумался, ведь мне так и не удалось решить дилемму — раскрывать перед Каллахеном свою вторую личину или нет. Моя природная скрытность, объединившись с паранойей требовали сохранения тайны абсолютно ото всех, а вот холодный расчет доказывал, что мне все равно придется подключать людей к своей серой деятельности. В одиночку я ее просто не потяну, а у меня много вкусных задумок и никак нельзя оставлять их нереализованными. Да и Каллахен уже проверенный кадр, узнав, что я прикончил каких-то мафиози, не побежит сдавать меня в полицию. Повод убедиться в этом уже был. По его мнению, ведь это именно я взорвал напичканную гангстерами ферму. И ничего, принял это как некую обыденность, как проносящийся пейзаж за окном автомобиля, даже пожурил, что опередил его в таком общественно полезном деле.

— Ты определенно его знаешь, Фрэнк, — проникновенно произнес безопасник, зарубив мою игру.

Я изобразил на лице непонимание. Все же глупо каяться с ходу. Сперва нужно выяснить, что у оппонента на тебя есть.

— Серджо Торино, когда я его потрошил, клялся, что не знает никакого Фрэнка Уилсона и не шантажировал его, зато совсем недавно он отправлял брата разобраться с неким мелким аферистом Тейлором Андерсоном, который внаглую работал на его земле. И больше он своего младшего брата живым не видел. Андерсон его пристрелил. И раз ты знаешь Торино, то и Андерсона должен знать, — построил он логическую цепочку.

Молчание затянулось, я все никак не мог подобрать слова для признания.

— Ты с ним в доле?

— Что? — этот неожиданный вопрос выдернул меня из моих мыслей.

В непонимании я уставился на Каллахена. Тот в свою очередь, рассматривал меня как этакую диковинку с сюрпризом.

— Да, — скорбно признался я.

— О-хо-хо, — этот его печальный возглас я поддержал тяжелым, наполненным чувством вины, вздохом. — Почему сразу мне все не рассказал⁈ — строго спросил он, словно отчитывал нашкодившего мальчишку.

— Ну, — я почесал затылок, отыгрывая предложенною мне роль, — думал ничего не откроется.

Каллахен раздраженно выругался, но все же вспомнил, что хоть я и мальчишка, но все же босс и перешел на прожигающие гневные взгляды.

— Андерсона надо зачистить, — наконец, выдал он.

— Нет!

— Ты понимаешь, что через него могут выйти на нас?

— Кто? Ты же разобрался с Торино.

Каллахен закатил глаза и начал подробно разъяснять:

— Полиция. Они же ведут расследование убийства Чезаре Торино. И в это самое время в Сакраменто появляемся мы с парнями. До кучи, там недалеко какие-то ненормальные, которые себя эльфами называют, шахту взорвали, так полиция и ФБР все дороги перекрыли, проверяли у всех документы. В общем, мы засветились. — Безопасник зло усмехнулся. — Андерсон тебя раз уже подставил, умолчав об убийстве. Подставит и второй раз, когда на него выйдут копы.

— Черт! — сделал я рука-лицо, кляня себя последними словами. Вот же я лоханулся. А все этот цейтнот, в котором я уже больше года нахожусь. Нужно тщательно продумывать свои действия и последствия от них, а у меня на это тупо нет времени. И остановиться я не могу, ведь у меня есть Цель, а для ее достижения нужны деньги и статус. Еще и эти сектанты до кучи вылезли. Как же они не вовремя.

— Так ты скажешь где Андерсон? — от самобичевания меня отвлек Каллахен, который и не собирался сдаваться.

Глава 18

Особняк Фицпатрика снаружи выглядел намного проще моего: этажа всего два, колонны и портики отсутствуют. Но для претендента в мэры это скорее плюс, чем минус. Здесь, в стране победившего капитализма, особенно в маленьких городках, скромность украшает представителя власти. Так что я со своим дворцом в стиле позднего классицизма на муниципальных выборах точно провалюсь. И если соберусь во власть, то придется штурмовать конгресс. На уровне округов нравы уже не такие спартанские. Но гарем из актрис на огромной многоярусной яхте мне катать все же не стоит.

От мысли о гареме рука непроизвольно дрогнула и содержимое бокала едва не расплескалось. Я опасливо осмотрелся. Нет, мое местоположение еще не разоблачили. Тыл надежно прикрывала багряная листва какого-то векового дерева, а от основной части гостей Фицпатрика меня загораживала группа джентльменов, окружившая шерифа округа Оринджа.

— Да, разумеется, местную электростанцию сразу взяли под охрану, — уверял он их.

Здесь почти все бизнесмены, а остаться без электричества, значит понести огромные убытки, вот поэтому взрыв электростанции в Северной Калифорнии уже вторую неделю являлся главной новостью в США и активно обсуждался как в Белом Доме, так и на местах.

— Пятнадцать человек арестованы, — продолжал информировать общественность слуга закона, — все они оказались студентами колледжей Северной Калифорнии. Правда, организаторов пока не взяли. Но никуда они не денутся. Найдут всех! — оратор воинственно дернул усами. Слушатели, соглашаясь, закивали.

— Мы