Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты думаешь, он сможет нейтрализовать Вилли?
— А ты как думаешь? — с искренней заинтересованностью переспросил Кеплер.
— Не знаю. — Хэрод пожал плечами. — Способность Барента представляется мне уникальной. Что же касается Вилли... я не уверен в том, что он обычный человек.
— Это не имеет никакого значения, Тони.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что, возможно, Клуб Островитян нуждается в смене исполнительного руководства.
— Ты говоришь о свержении Барента? Как же это можно сделать?
— Нам ничего не надо будет делать, Тони. Единственное, что мы должны, — это продолжать поддерживать связь с нашим корреспондентом Вильгельмом фон Борхертом и постараться убедить его в том, что мы займем нейтральную позицию в случае каких-либо... неприятностей на острове.
— Вилли будет участвовать в проведении летнего лагеря?
— В последний вечер общих мероприятий, — кивнул Кеплер. — А затем пробудет с нами всю следующую неделю, чтобы поучаствовать в охоте.
— Сомневаюсь, чтобы Вилли вот так просто отдался во власть Баренту, — заметил Хэрод. — У Барента... сколько там... сотня охранников?
— Скорее, две сотни, — поправил его Кеплер.
— С такой армией даже со Способностью Вилли не справиться. С чего бы ему идти на такое?
— Барент даст слово чести, что Вилли будет обеспечен безопасный проход. Хэрод рассмеялся.
— Ну, тогда, я думаю, все в порядке. Если Барент даст свое слово, тогда уж Вилли наверняка положит голову на плаху, — съязвил он.
Кеплер свернул вниз по дороге на Малхолланд. Еще ниже виднелось шоссе.
— Но ты же представляешь себе альтернативу, Тони. Если Барент уничтожит старика, мы просто вернемся к своим делам, имея тебя в качестве полноправного члена. Если у Вилли в кармане есть какой-нибудь сюрприз, мы с распростертыми объятиями примем его к себе.
— Ты уверен, что сможешь сосуществовать с Вилли? — поинтересовался Хэрод.
Кеплер свернул на стоянку неподалеку от Голливудской Чаши, на которой стоял серый лимузин с тонированными стеклами.
— Когда ты проживешь с гадюками столько, сколько прожил я, Тони, — заметил Кеплер, — то поймешь: не так уж важно, каким ядом обладает новая, главное, чтобы она не кусала своих соседей.
— А как насчет Саттера?
Кеплер выключил мотор «Мерседеса».
— Перед приездом сюда у меня был долгий разговор с преподобным. Несмотря на то что он с нежностью относится к своей долгой дружбе с Кристианом, он не сомневается в том, что надо отдать кесарю кесарево...
— То есть?
— То есть надо заверить Вилли в том, что Джимми Уэйн Саттер не будет возражать, если портфель мистера Барента перейдет в другие руки.
— Знаешь что, Кеплер, — сказал Тони Хэрод. — Ты не умеешь выразить ни одной простой мысли, даже когда от этого зависит твоя жизнь.
Кеплер улыбнулся и открыл дверцу машины.
— Так ты с нами или нет, Тони? — громко спросил он, голосом перекрывая вой сигнализации.
— Если быть с вами означает тихо сидеть и не влезать в это дерьмо, то да, — с вами, — ответил Хэрод.
— Мысль выражена достаточно просто и ясно, — парировал Кеплер. — Твой дружок Вилли хочет знать, на чьей ты стороне: с нами или нет?
Хэрод окинул взглядом залитую солнцем стоянку, повернулся к Кеплеру и произнес устало:
— Я с вами.
* * *
Было уже почти одиннадцать вечера, когда Хэрод решил съесть парочку хот-догов с горчицей и луком. Он отложил в сторону сценарий, переписыванием которого занимался, и отправился в западное крыло дома. В щель под дверью комнаты Марии Чен все еще виднелся свет. Он дважды постучался.
— Я собираюсь в "Пинко. Хочешь со мной? Голос Марии прозвучал приглушенно, словно она говорила из ванной.
— Нет, спасибо.
— Ты уверена?
— Да, спасибо.
Хэрод натянул свой кожаный пиджак и вывел из гаража «Феррари». Он получал удовольствие от езды, от резкого переключения скоростей, проскакивания на, желтый свет и гонки с двумя соперниками, которые имели наглость соревноваться с ним на бесконечном бульваре.
«Пинке» был переполнен. Там всегда были толпы народу. Хэрод съел два хот-дога за стойкой, а третий взял с собой. Между темным фургоном и его машиной стояли подростки. Один из них даже облокотился на его «Феррари», беседуя с двумя девушками. Хэрод подошел к нему.
— Проваливай, пацан, а то тебе не поздоровится, — прорычал он.
Парень был на шесть дюймов выше Тони, но отскочил от «Феррари» так, будто случайно прикоснулся к раскаленной плите. Вся четверка медленно двинулась прочь, время от времени оглядываясь на Хэрода и дожидаясь того момента, когда расстояние станет достаточно безопасным, чтобы можно было облить его потоками ругани. Хэрод оценивающим взглядом посмотрел вслед двум девицам. Та что пониже была шикарной чикано — черноволосая, смуглая, в дорогих шортах и обтягивающей майке, которая, казалось, сдавливала ее полную грудь. Хэрод представил себе, как удивятся мальчики, если эта шоколадка усядется к нему в «Феррари» и он слегка облегчит то давление, в эластике которого задыхались ее пышные формы. «А, к черту, — вздохнул Хэрод. — Я слишком устал».
Сев за руль, он доел третий хот-дог, запил его остатками кока-колы и уже включил зажигание, когда вдруг послышался тихий голос:
— Мистер Хэрод.
Открылась дверь стоящего рядом фургона. Впереди, рядом с местом водителя, свесив длинные ноги, сидела чернокожая цыпочка. Хэрод различил что-то знакомое в ее чертах и механически улыбнулся, еще не отдавая себе отчета в том, где и при каких обстоятельствах он ее видел. Она держала на коленях какой-то предмет, обхватив его руками.
Хэрод захлопнул дверцу и уже дотронулся до переключателя скоростей, когда раздался легкий хлопок, какой издавали глушители в его бесчисленных шпионских фильмах, и в его левое плечо впилось какое-то жало.
— Черт! — воскликнул Хэрод, поднял правую руку, чтобы стряхнуть насекомое, успел сообразить, что это не оса... Но тут перед его глазами все поплыло, и пульт управления врезался ему в лицо.
Сознание окончательно Хэрод так и не потерял, но ощущения, испытываемые им, весьма напоминали беспамятство. Казалось, кто-то запер его в подвале его собственного тела. Звук и изображение смутно доносились до него, будто он смотрел передачу отдаленной дециметровой станции по дешевому черно-белому телевизору, а радио из соседней комнаты передавало искаженную помехами волну. Затем кто-то накрыл капюшоном его голову. Он ощутил легкую качку, словно находился на борту маленькой шлюпки, но это ощущение было каким-то обманчивым, расплывчатым и недостоверным.
Потом его куда-то понесли, по крайней мере, так ему казалось, возможно, он сам схватил себя руками за ноги, хотя, впрочем, нет, руки его были крепко связаны за кисти сзади каким-то ремнем.