Но и этого он не мог успеть.

Мир сжимался на глазах. Человек проигрывал. Но не хотел сдаваться. Зоя делала вид, что не понимает смысл происходящего. Юниор же знал, что она понимает. Мир таял. Вершина купола находилась лишь на метр выше люка. Основание продолжало съеживаться. Давно уже переставший быть полусферой купол, пройдя стадии гиперболоида и параболоида, превратился в половину эллипсоида вращения, и эллипсоид этот все вытягивался. Скоро он почти точно повторит очертания корабля…

– Умник! — сказал Юниор. — У тебя готов расчет на обтекаемость?

– Давно.

Но Юниор еще медлил. Ему не хотелось отдавать команду. Потому что за пределами нового по форме купола должен был остаться дом. Дом, где они были счастливы. В существовании которого заключался весь смысл мира. Но ничего иного не оставалось. Когда Юниор понял, что этого не избежать, он установил между амортизаторами корабля, рядом с якорем, свою походную палатку из планетарного комплекса — для Зои; перетащил из дома все, без чего ей трудно было бы обойтись, пока он не сможет наконец перевести ее в корабль. И теперь Зоя стояла рядом с Юниором подле корабля и смотрела в ту сторону, где еще держались деревья, а за ними возвышался дом, которому через несколько минут предстояло исчезнуть. Юниор понял, что сейчас должен быть с нею.

Он обнял Зою за плечи и сказал в самое ухо:

– Ничего. Были бы мы. Все это когда-нибудь да кончится. И тогда мы с тобой еще и не такое построим…

Зоя молча кивнула, и Юниор крикнул:

– Начинай!

Громкий треск раздался. Стены купола с двух сторон начали сдвигаться, и все, что оказывалось вне их, стало исчезать по мере того, как стены отползали. Необычно и страшно было видеть, как без пламени, без слышимого шума (он тонул в реве внешнего ветра) дерево, или куст, или птица, или еще что-то реальное, живое вдруг — едва купол преграждал комбинирующим полям доступ — вспухало белым клубом, теряло очертания, превращалось в облачко, и облачко это, подхваченное ураганом, взвивалось и уносилось кто знает куда… К счастью, Юниор с Зоей не видели, как исчез дом; это произошло, когда деревья еще заслоняли его; взлетело пухлое облако — и все. Но вот исчезли и деревья. Стены остановились.

Зоя всхлипнула.

– Ничего, маленькая, — сказал Юниор. — Мы с тобой теперь ясно понимаем, что главное в жизни, а что — ерунда… Смешно: машина твоя уцелела — осталась внутри… Иди в палатку, сообрази что-нибудь поесть. Ветер уносит время…

Первым исчез свет.

Была середина дня, и созданному Комбинатором солнцу предстояло работать еще несколько часов. Из-за уменьшения размеров купола оно тоже сжалось и находилось теперь чуть ли не над самой головой. Но освещенность не убавлялась, по-прежнему стоял день. И вдруг оно погасло — сразу, без сумерек. Стало темно и страшно.

Юниор работал в корабле. Испуганный голос Зои едва долетел до него:

– Юнио-ор! Юнио-ор!

Он выскочил на площадку. И окунулся во мглу.

– Что случилось? — услышал он снизу. — Почему темно? Я боюсь!

– Не пугайся, Зоенька! Сейчас узнаю.

Он кинулся к пульту. Сперва подумал было, что Умник решил экономить энергию: светило, как и вся система Комбинатора, питалось от корабля, а энергия была сейчас нужна прежде всего для питания купола. Почти вся — кроме той, что потреблял Комбинатор.

– Умник, это ты погасил?..

– Не я. Комбинатор сам.

– Включи корабельные прожекторы. И выясни, в чем дело.

Он выбежал на площадку. Снаружи стало светлей: три сильных прожектора рассеивали мглу там, куда были направлены их лучи, но все остальное тонуло почти в полной мгле, и, наверное, от обманчивого света Юниору вдруг показалось, что уцелевшие деревья медленно движутся. Он убедился, что Зоя все так же стоит подле корабля, и вернулся в рубку.

– Ну, что там у Комбинатора?

– Сработала автоматическая защита. У него неполадки.

Этого еще не хватало!

– В чем причина?

– В уменьшении рабочего объема.

Юниор понял. Комбинатору становилось тесно. Его система могла действовать в пространстве не меньше определенного. Иначе сложнейшие по конфигурации поля начинали накладываться друг на друга, усиливать или ослаблять, мешать. Выключение светила было скорее всего просто актом самосохранения системы. Первым подобным действием. Что последует дальше?

– Как быть, Умник?

– Свернуть систему.

– Пока я жив — нет. Исключается. Возьми управление на себя.

– Такого случая не предусмотрено.

Конечно, он не может, — устало согласился Юниор. — Умник лишь передает команды Комбинатору, не более. Ну, может еще отключить энергию. Вот и все.

– Что же делать?

– Сужать рабочее пространство больше нельзя. Не то Комбинатор выключится совсем. Сохранять мир — значит сохранять пространство.

Постараемся, — убеждал себя Юниор. — Будем держать рубежи до конца. И надеяться на устойчивость Комбинатора. Хотя — кто из его создателей мог рассчитывать на такие условия работы? Они выходят за пределы любого официального испытания. Техника не подводит, нет. Но осилить природу этой планеты она не в состоянии. Мне нужно всего лишь несколько часов. Несколько несчастных часов… Сколько их минуло здесь — в безмятежности, в счастье. И вот не хватает — всего лишь нескольких. Зоя, бедная. Как ей сейчас тоскливо и страшно. Но надо работать. Только на это можно надеяться. На свои руки. Глаза. И на то, что Комбинатор эти несколько часов еще выстоит.

Юниор все же урвал у работы несколько минут. Спустился, чтобы побыть с Зоей. Ей это было сейчас очень нужно. И ему тоже.

Они стояли обнявшись. Светили прожекторы. Острые, резкие тени лежали. Непрерывный шум походил на плеск моря: песок бился в купол, стекал по нему, оседал, насыпь поднималась все выше.

– Юниор! — отчаянно вскрикнула вдруг Зоя, крепко прижимаясь к нему, пряча лицо. — Я, кажется… Что там?!

Он и сам уже увидел. Так и есть: деревья двигались. И кусты тоже. Подскакивая, пританцовывая, размахивая сучьями. Настоящие деревья никогда не позволили бы себе такого. Фикции… Происходило то самое наложение и искажение полей, которого боялся Юниор. Деформировались поля — и все, что было создано ими тут, тоже деформировалось, двигалось, постепенно приближаясь к центру этого мира — к кораблю.

– Я боюсь… — шептала Зоя. — Мне страшно!..

Одно дерево вырвалось из грунта и взлетело. Перевернулось в воздухе, задевая за стену купола то корнями, то вершиной. Грохнулось. Несколько новых возникли из ничего, судорожно размахивая ветвями. Кусты сцеплялись, словно в борьбе, пытаясь вырвать друг друга с корнями. Юниор, увлекая Зою, отступил под защиту ближайшего амортизатора.

– Умник!..