отступили, получив от короля Карломана 12 000 фунтов серебра. В 885 году они взяли Руан и отплыли к Парижу на 700 кораблях с 30 000 человек. Правитель города граф Одо или Эйдес и епископ Гозлин оказали доблестное сопротивление; тринадцать месяцев Париж стоял в осаде и совершил дюжину вылазок; наконец Карл Толстый, вместо того чтобы прийти на помощь, заплатил северянам 700 фунтов серебра и дал им разрешение подняться вверх по Сене и перезимовать в Бургундии, которую они разграбили по своему усмотрению. Карл был свергнут и умер в 888 году. Одо был избран королем Франции, а Париж, стратегическая ценность которого теперь была доказана, стал резиденцией правительства.

Преемник Одо, Карл Простой (898-923 гг.), защищал регион Сены и Соны, но не поднял руку на норвежские грабежи в остальной части Франции. В 911 году он уступил Рольфу или Ролло, нормандскому вождю, округа Руан, Лизье и Эврё, которые уже принадлежали норманнам; они согласились принести за них феодальную дань королю, но смеялись ему в лицо, когда совершали эту церемонию. Ролло согласился на крещение; его люди последовали за ним к купели и медленно погрузились в сельское хозяйство и цивилизацию. Так началась Нормандия - норвежское завоевание во Франции.

Простодушный король нашел решение, по крайней мере, для Парижа: теперь норманны сами будут препятствовать вторжению захватчиков в Сену. Но в других местах набеги норманнов продолжались. Шартр был разграблен в 911 году, Анжер - в 919-м; Аквитания и Овернь - в 923-м; Артуа и область Бове - в 924-м. Почти в то же время мадьяры, разорив южную Германию, вошли в Бургундию в 917 году, беспрепятственно пересекли и перешли французскую границу, ограбили и сожгли монастыри под Реймсом и Сенсом (937), прошли, как саранча, по Аквитании (951), сожгли пригороды Камбрея, Лаона и Реймса (954) и не спеша разграбили Бургундию. Под этими многократными ударами норвежцев и гуннов ткань социального порядка во Франции оказалась на грани полного краха. Об этом кричал церковный синод в Тросле в 909 году:

Города обезлюдели, монастыри разрушены и сожжены, страны погружены в одиночество.... Как первые люди жили без закона... так и теперь каждый делает то, что кажется хорошим в его собственных глазах, презирая законы человеческие и божественные... Сильные угнетают слабых; мир полон насилия над бедными и расхищения церковных ценностей..... Люди пожирают друг друга, как рыбы в море.47

Последние короли Каролингов - Людовик IV, Лотарь IV, Людовик V - были людьми с добрыми намерениями, но в их крови не было железа, необходимого для того, чтобы выковать живой порядок из всеобщего запустения. Когда Людовик V умер без потомства (987 год), дворяне и прелаты Франции стали искать лидерства в другой линии, не Каролингов. Они нашли его в потомках маркиза Нейстрии по имени Роберт Сильный (ум. 866). Одо, спасший Париж, был его сыном; внук, Хью Великий (ум. 956), приобрел путем покупки или войны почти всю область между Нормандией, Сеной и Луарой в качестве своего феодального владения и обладал большим богатством и властью, чем короли. Теперь сын Хью, названный Хью Капетом, унаследовал это богатство и власть и, по-видимому, способности, благодаря которым они были завоеваны. Архиепископ Адальберо, под руководством тонкого ученого Герберта, предложил Хью Капета в качестве короля Франции. Он был единогласно избран (987), и началась династия Капетингов , которая по прямой или побочной линии будет править Францией вплоть до революции.

4. Письма и искусства: 814-1066

Возможно, мы преувеличиваем ущерб, нанесенный набегами норвежцев и мадьяр; если для краткости вместить их в одну страницу, то картина жизни, в которой, несомненно, были периоды безопасности и покоя, станет слишком мрачной. Монастыри продолжали строиться на протяжении всего этого ужасного девятого века и часто были центрами оживленной промышленности. Руан, несмотря на набеги и пожары, укреплялся за счет торговли с Британией; Кельн и Майнц доминировали в торговле на Рейне; во Фландрии процветающие центры промышленности и торговли развивались в Генте, Ипре, Лилле, Дуэ, Аррасе, Турнэ, Динанте, Камбрэ, Льеже и Валансьене.

Монастырские библиотеки понесли трагические потери классических сокровищ во время набегов, и, несомненно, многие церкви, открывшие школы в соответствии с указом Карла Великого, были разрушены. Библиотеки сохранились в монастырях и церквях Фульды, Лорша, Рейхенау, Майнца, Трира, Кельна, Льежа, Лаона, Реймса, Корби, Флери, Сен-Дени, Тура, Боббио, Монте-Кассино, Сен-Галла... Бенедиктинский монастырь в Сен-Галле прославился своими писателями, а также школой и книгами. Здесь Ноткер Бальбулус Стаммерер (840-912) написал прекрасные гимны и "Хронику монаха Святого Галла"; здесь Ноткер Лабео Толстогубый (950-1022) перевел на немецкий язык Боэция, Аристотеля и других классиков; эти переводы, одни из первых произведений немецкой прозы, помогли закрепить формы и синтаксис нового языка.

Даже в измученной Франции монастырские школы освещали эти темные века. Реми из Осера открыл государственную школу в Париже в 900 году; в X веке школы были основаны в Осере, Корби, Реймсе и Льеже. В Шартре около 1006 года епископ Фульберт (960-1028) основал школу, которая стала самой известной во Франции до Абеляра; там преподобный Сократ, как называли его ученики, организовал преподавание наук, медицины и классической литературы, а также теологии, Священного Писания и литургии. Фульберт был человеком благородной набожности, святого терпения и бесконечного милосердия. В его школу до конца XI века пришли такие ученые, как Иоанн Солсберийский, Вильгельм Коншский, Беренгар Турский и Жильбер де ла Порри. Тем временем, то в Компьене, то в Лаоне, дворцовая школа, основанная Карлом Великим, достигла вершины своей славы при поддержке и покровительстве Карла Лысого.

В эту дворцовую школу в 845 году Карл пригласил многих ирландских и английских ученых. Среди них был один из самых оригинальных и смелых умов Средневековья, человек, чье существование заставляет усомниться в целесообразности сохранения выражения "Темные века" даже для девятого столетия. Его имя вдвойне раскрывает его происхождение. Иоганн Скотус Эриугена - "Иоанн Ирландец, родившийся в Эрине"; мы будем называть его просто Эригена. Хотя он, по-видимому, не был церковником, он был широко образованным человеком, знатоком греческого языка, любителем Платона и классики, а также остроумцем. История, имеющая все признаки литературного изобретения, рассказывает, как Карл Лысый, обедая с ним, спросил его Quid distat inter sottum et Scotum - "Что отличает" (буквально, что отделяет) "дурака от ирландца?" - на что Джон, как говорят, ответил: "Стол".48 Тем не менее Чарльз любил его, посещал его лекции и, вероятно, наслаждался его ересями. Книга Иоанна о Евхаристии трактовала таинство как символическое и, как следствие, ставила под сомнение реальное Присутствие Христа в освященном хлебе или вине. Когда