слюдяных искорок, которыми пестрели неровные стены, и на черный колодец в углу. Не ахти какая роскошь, но все же это мое жилище. Я самый заурядный гном, а потому не стыжусь признаться, что в те минуты по моим щекам бежали слезы.

Но слезами горю не поможешь. Я вышел в коридор, раздумывая, бежать или нет. Принять решение помогли двое стражников, вооруженных шипастыми пиками, — они семенили в моем направлении. Оба в зелено-коричневых мундирчиках и алых колпаках королевской гвардии.

— Иггар Трольг! — провозгласил один из них. — Старик Бреггир опять в бешенстве — исторгает огненную лаву. Ты арестован!

Я вовремя вспомнил о проклятии и прикусил язык. Мои дела и так хуже некуда, а если еще буду швыряться холодным железом… Я позволил гвардейцам схватить себя за руки и протащить по тоннелю с потолком, сверкающим крупными алмазами. Мы прошли через Главные пещеры по Красной улице, где трудилась добрая сотня гномов, и очутились в тронном зале; Бреггир восседал там на алмазе побольше его самого. Выглядел король внушительно: упитанный, с бородой по колено и лысый, как все прочие гномы. Красавец, одним словом. Углы широченного рта загибаются вокруг острых ушей, глаза такие выпуклые, что кажется, на лице выросли три увесистых шара, а носище величиной с мой кулак.

Разве что борода была в комьях глины. Он пил из серебряного кубка теплую жидкую грязь и спорил со своим лекарем Грогом.

— Вот же упрямый болван! — рычал Грог. — Разве я тебя не предупреждал насчет ихорного давления? А ты все грязь лакаешь — утром, днем и вечером!

— Ох, углерод! — выругался Бреггир и тут заметил меня.

Его рот сделался квадратным, а голос уподобился грохоту землетрясения.

— Иггар Трольг! — взревело его величество. — Ничтожное ползучее отродье слизняка! Презренный короед с Иггдрасили!

Это был грязный намек на мое происхождение, но я стерпел. Да если бы и попробовал возражать, король не услышал бы — так оглушительно он орал.

— Бесполезный обломок антрацита! Коротконосая заразная вошь с хвоста Гарма! Да я тебя в Везувии зажарю! Скорпионами затравлю! Привяжу к бороде жернов и отдам тебя гигантам! Где рубины, Хельхейм побери твою душу? Не смей врать! Небось, дрыхнул в дальней пещере, а теперь надеешься отбрехаться? Не выйдет, паршивый бездельник! Я не потерплю тунеядства в Срединном королевстве! Пора дать пример дармоедам и лежебокам, и этим примером, Иггар Трольг, станешь ты! И мало тебе не покажется! — пообещал Бреггир, размахивая в мою сторону скипетром.

Вокруг меня успели собраться десятки гномов: смотрели во все глаза, слушали во все уши, некоторые украдкой ухмылялись. Отрадно, надо думать, когда в кои-то веки неприятности не у тебя, а у другого. Состоять в свите у Бреггира — то еще удовольствие. Все равно что Цербера гладить по головам.

Король простер могучие ручищи, будто хотел схватить меня, но сгреб узловатыми пальцами воздух.

— Отвечай! — взревел он. — Что ты, паршивая мелкая мокрица, можешь соврать в свое оправдание?! Да что бы ни соврал, это не поможет! Приговор уже вынесен: быть тебе саламандрой. Слышишь меня? Саламандрой! Что молчишь? Будешь говорить или за язык тебя тянуть холодными клещами? — Бреггир зловеще ухмыльнулся. — Что, не по нраву идея? Ледяные клещи! Самими инеистыми великанами замороженные! Говори!

— Не на-а-до…

Это произошло. У моих ног защелкало о мрамор холодное железо. В тот же миг вокруг меня грянули панические вопли: валя друг друга с ног, гномы шарахнулись прочь от смертоносного металла.

Король Бреггир опрокинулся назад, над алмазным троном неистово замельтешили его мосластые ноги. Грог с визгом кинулся к выходу. Бреггир кое-как поднялся и последовал за придворным лекарем, но все же успел оглянуться, сощуриться в блеске холодного железа и с мукой в голосе прореветь:

— Ты поплатишься за это, Иггар Трольг! В мелкий фарш изрублю!

И я остался один в тронном зале, заполненном колдовским сиянием.

Величество забыло на своем троне серебряный кубок, почти до краев полный теплой грязи. Я выхлебал ее залпом и миг спустя испытал прилив ложной храбрости. В глубине души по-прежнему боялся, но помнил, что сам король дал деру от меня.

Святая Геката! Это же все до единого гномы Срединного королевства будут трепетать перед Иггаром Трольгом! Родилась безумная мысль: а ведь я могу устроить революцию! С холодным железом я непобедим…

О нет, нет, нет! Ничего не выйдет. Я по-прежнему уязвим для магии. И если превращусь в саламандру, дело примет совсем уж дрянной оборот.

Как же быть? Оправдаться перед королем невозможно, каждое сказанное слово будет усугублять мою вину. Даже Троклару не объяснишь, что произошло, — лучший друг в ужасе сбежал от меня.

И тут я вспомнил о Нигсар Дуг. Вот кто поймет беднягу Иггара! Она всегда умела вникать в мои неурядицы, еще с детских лет — мы ведь выросли вместе. И не стану скрывать: я был влюблен в Нигсар. Для меня она была самой прекрасной гномкой в мире.

Нигсар не испугается, не кинется наутек. Она придумает, как помочь, в этом я не сомневался.

Я устремился в боковой коридор, который вел к ее пещерке. Но вдруг завибрировал воздух, и я задохнулся в ужасе — это было телепатическое послание от короля Бреггира.

Всем гномам внимать! Тревога! Тревога! Иггар Трольг творит запретное чародейство! Он вооружился холодным железом! Иггар Трольг чрезвычайно опасен! Кто встретит его, должен немедленно заколдовать!

Сотрясаемый дрожью, я прибавил ходу. Вот это влип! Конечно же, мы, гномы, бессмертны, но магия способна доставить нам кучу неприятностей. Я отправил Фафниру безмолвную мольбу о помощи и то ли по причине его вмешательства, то ли благодаря моему собственному везению беспрепятственно добрался до цели. У двери задержался, чтобы оглядеться и прислушаться. В коридоре — никого. Я взялся за дверную ручку — и замер, уловив тихий голос Нигсар:

— Нет! Ты лжешь! Этому должно быть какое-то объяснение…

И тут я услышал Троклара, моего лучшего друга:

— Он плохой гном, Нигсар! Злой! Занялся магией холодного железа! Его заколдуют, как только увидят. Бреггир на веки вечные заточит под Везувием.

Тихий всхлип едва не разорвал мне сердце.

— Нет! Я не верю тебе, Троклар! Я знаю Иггара, он хороший.

— Плохой, хороший — какая разница, если король сказал свое слово? Забудь Иггара Трольга, тебе же будет лучше.

В речи Троклара сквозил какой-то потайной смысл.

— О чем ты? — спросила Нигсар.

Не веря ушам, я услышал:

— О том, что я хочу тебя заполучить! Я, Троклар! Иггар не годится тебе в мужья, он никогда не был этого достоин. А теперь он еще и обречен. Выходи за меня,