В е д у щ и й. Когда мы приглашали к столу… к столу!.. К какому столу? Столом служил ящик из-под бутылок! А тарелки? Тарелки лежали в раковине неделями, веками, тысячелетиями. Кастрюльки валялись в мойке, рубашки — в тазу, таз — в ванной, а ванна была завалена газетами, кипами газет, тоннами газет, вагонами газет. Я никогда не мог понять этого твоего пристрастия. Зачем? Зачем, дорогая, надо было заниматься силосованием литературно-художественной прессы?

В е д у щ а я. Мне нужны были вырезки. Для коллекции…

В е д у щ и й. А банки ты тоже копила для коллекции? Однажды утром — надеюсь, ты помнишь! — я нашел банку из-под джема в моем коричневом ботинке. В том самом, со сбитыми каблуками. Ты ни разу не отнесла ботинки в мастерскую, чтобы сделать набойки! Ни разу не погладила брюки!

В е д у щ а я. Гладила!

В е д у щ и й. Нет!

В е д у щ а я. Да!

В е д у щ и й. Ах да! Ха-ха-ха! Как же я мог забыть! Ха-ха-ха! Когда ты забыла выключить утюг!.. Когда лифтер выломал дверь!.. Ха-ха-ха!.. Когда соседка грохнулась в обморок… Эта толстуха… эта молотилка с бородавками… Ха-ха-ха… Когда весь дом… ха-ха-ха… трясло, как при бомбежке… все, чумазые от копоти, передвигались ощупью, ха-ха-ха… Вызвали… ха-ха-ха… вызвали… ха-ха-ха… вызвали пожарных, а ты… ха-ха-ха… ты… ха-ха-ха… (Захлебывается от смеха.) Потрясающе!.. Эта история действительно была из ряда вон… Они звонили пожарным, а ты, ха-ха-ха, ты — потрясающе! — ты как раз была у пожарных, поскольку… потрясающе! Именно тогда ты готовила репортаж… ха-ха-ха… «Не играйте с огнем!»

Т у ц и (ведущим). Прошу вас, ответьте, что пойдет дальше?

В е д у щ и й (обрывает смех. Оглядывается. Проверяет несминаемые складки на брюках. Другим тоном). Пять лет холостяцкой жизни! Пять лет, включая санатории, курорты, отпуск с сохранением, отпуск без сохранения, учебный отпуск!..

В е д у щ а я. Неправда! За эти пять лет я не использовала ни одного дня отпуска.

В е д у щ и й. Ты не хотела — а я хотел. Как, по-твоему, я должен был проводить свой отпуск? Посещать курсы по повышению квалификации при клубе «Фемина»? Каждое воскресенье бегать на Северный вокзал и гадать: приедет — не приедет? Назначать тебе свидания в Теюше{145}, потому что это узловая станция? Ты что же хотела, чтобы я целовался с твоими конспектами… обнимался с записками, которые ты мне оставляла на холодильнике? Холодильник пустой, кровать пустая! Квартира пустая! Воскресенье пустое!

В е д у щ а я. А я?..

В е д у щ и й. Ты? А! Ты — нет. Что правда, то правда, ты — нет! Ты полна содержания!

В е д у щ а я. Как же ты не понимаешь?

Т у ц и. Хочу предупредить! Нам в последний раз продлили тракт!

В т о р о й  р е ж и с с е р. Мы потеряем тракт!

В е д у щ и й (ведущей). Мы потеряем тракт.

В е д у щ а я. Ну так потеряем!

В е д у щ и й. Ты губишь мою передачу.

В е д у щ а я. А ты — мою жизнь.

В е д у щ и й. Бог знает, что за женщина!

В т о р о й  р е ж и с с е р. Последний раз предупреждаю: мы теряем тракт!

В е д у щ а я. Да пойми же ты наконец! Прошу тебя, пойми. Ведь должен же ты меня понять…

В е д у щ и й. И ты должна!.. Мы оба должны понять друг друга… Пойми!

В е д у щ а я. Я ничего не понимаю! Не хочу ничего понимать! Ты мелок! Ты труслив! Ты…

В е д у щ и й. Да, дорогая, я труслив, я мелок. Видишь, какой я малюсенький. Я головастик, мышонок, букашка. Да! Да! Да! Чего же ты хочешь? Что ты хочешь от этакого моллюска!

ЭПИЗОД ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

Т у ц и. Алло, техники! Алло, видео! «Вперед! В передовые!» «Вперед! В передовые!» Отснятое интервью… «Мама-челночница». Ролик номер пять. Фонограмма.

Отдельные детали оформления дают представление о комнате где-то на окраине города. В ней обязательно должен быть транзистор, который можно включать и выключать по мере необходимости.

В е д у щ а я (входя). Прошу меня извинить за то, что я явилась чуть свет, на дворе еще ночь…

К а т е л у ц а. А мы привыкли… к ночной жизни. Три года подряд работаем в ночную смену…

Н у ц и к а. В ночную удобнее. Начинаешь без четверти десять, кончаешь без четверти шесть. По утрам — если вы знаете песенку из «Оклахомы»{146}, — по утрам мир прекраснее. Голова свежая, и трамвай пустой. Никто тебе не скажет: «Подумаешь, какая цаца, не нравится трамвай, возьми такси». Придешь домой, выпьешь кофе, включишь «Чао, бамбино… сори{147}!», откроешь тригонометрию…

В е д у щ а я. Как, сразу после работы — тригонометрию?

К а т е л у ц а. Почему сразу? Сначала заморим червячка, потом опрокинем по чашечке растворимого…

Н у ц и к а. Немного расслабимся… ча-ча-ча. Вы умеете танцевать ча-ча-ча?.. (Приглашает ее танцевать.)

В е д у щ а я. Не умею, не умею, но постараюсь научиться…

К а т е л у ц а. Нуцике очень нравится Адриано Челентано{148}… Знаете, я еще, как говорится, в переходном возрасте, а она на три года старше, хотя вечернюю мы кончали вместе, потому что, когда надо было поступать, она не могла. Папуля тогда как раз только на пенсию вышел… Мамуля работала в кооперативе… А я…

В е д у щ а я. Вы знаете, зачем я к вам пришла?

К а т е л у ц а. Да, нас предупредили в бюро…

В е д у щ а я. Я вас разыскала через бюро. Я просила секретаря по пропаганде назвать мне молодую работницу, интеллигентную и способную. Вы, конечно, знаете, что нужно нам, репортерам?.. Мне хотелось бы узнать, как вы представляете себе положение женщины в нашей стране?

Н у ц и к а. Мы-ы?

В е д у щ а я. Как вы считаете, девчата, женщиной быть труднее, нежели мужчиной?

К а т е л у ц а. Труднее? Не знаю… не думаю…

Н у ц и к а. Я думаю, что легче. Вот, скажем, Челентано поет сейчас со своей женой Клаудиу Мори. Разве раньше кто-нибудь знал Клаудиу Мори? Челентано-то уже был Челентано, а вот…

В е д у щ а я. Значит, легче!

К а т е л у ц а. Да, наверно. Наверно, легче…

В е д у щ а я. Давайте-ка разберемся. Вы… ты… я могу с вами говорить на «ты»?

К а т е л у ц а. Можете, конечно, можете, только, надеюсь, вы не для «Фитиля» сюжет готовите?

В е д у щ а я. Ну как же можно тебя в «Фитиле» показывать, если ты победила в конкурсе «А ну-ка, девушки!»…

Н у ц и к а. Да ладно уж! У нас одной девчонке сказали, что она будет участвовать в конкурсе «Шире круг!». А ее засунули в передачу «Не проходите мимо!».

К а т е л у ц а. «А ну-ка, девушки» в Тимишоаре снимали. Было очень здорово. Собрали двести девчонок со всех концов. Были и прядильщицы, и мотальщицы, и с шелкоткацкой…

Н у ц и к а. И с драпировочной!..

К а т е л у ц а. После устного экзамена нас осталось только двенадцать. Мы сидели на сцене. И один товарищ, такой серьезный, умный такой, ну прямо как из симфонического оркестра, задавал нам вопросы, а мы…

Н у ц и к а. А они… они только — та-ра-ра, ту-ру-ру — «Пароле… пароле… пароле…»{149}.

К а т е л у ц а. Мне попался билет: «Правила эксплуатации ткацкого станка»… Это…

В е д у щ а я. Все понятно! Понятно! А на этой фотографии с кем вы сняты?

Н у ц и к а. Разве вы не знакомы? Это наш начальник цеха.

К а т е л у ц а. О! Ее у нас на фабрике каждый знает. Если она замечает в цехе, что на полу валяется челнок, она сама лично порядок наведет. Когда я победила в этом конкурсе, мне повысили разряд. А значит,