крикнул он. – Рассредоточиться и все обыскать… – А сам двинулся прямо к Себастьяну.

Себастьян страшно перепугался. Он вскочил и побежал к орудийной башне, чтобы скрыться у нее за углом.

– Вот он! – раздался за спиной крик Кайлера. – Стой! Стрелять буду!

Но Себастьян продолжал бежать, шлепая босыми ногами по палубе, мощно отталкиваясь от нее ногами, работая локтями, и вот, наконец, опустив голову, нырнул в тень.

– Стой!

Кайлер расставил ноги, правое плечо выдвинул вперед, вытянул руку с пистолетом, приняв классическую позу меткого стрелка. Рука медленно приняла горизонтальное положение, раздался выстрел, из ствола вылетел пучок желтого пламени, и руку резко подбросило вверх. Пуля ударила в обшивку башни и с визгом отлетела в сторону.

Себастьян почувствовал над головой поднятый ею ветерок и, не прекращая бега, метнулся в сторону. До угла башни оставалось совсем немного, и он поднажал.

Тишину ночи разорвал еще один выстрел, и одновременно что-то сильно ударило Себастьяну под левую лопатку. Его отбросило вперед, он потерял равновесие и упал на башню, ногтями царапая гладкую стальную поверхность и не находя, за что ухватиться. Он всем телом прижался к башне, кровь из раны на груди полилась на ее серую краску.

Колени Себастьяна подогнулись, он медленно сполз вниз, все еще пытаясь скрюченными пальцами найти, за что схватиться; и когда колени коснулись палубы, он застыл в позе человека, глубоко погруженного в молитву. Преклонив колени, лбом прижавшись к башне, с широко раскинутыми в стороны руками.

Потом руки его опали, он бессильно повалился на палубу боком и перекатился на спину.

К Себастьяну подошел Кайлер и остановился над ним. Рука с пистолетом медленно опустилась.

– О боже, – проговорил он, и в его голосе прозвучало искреннее сожаление.

Себастьяну хотелось спросить у него, где находится Роза. Хотелось объяснить, что Роза – его жена, что он любит ее и пришел сюда, чтобы найти ее.

Он сосредоточенно смотрел в лицо нависшему над ним Кайлеру, пытался вспомнить, чему его научили в школе на уроках немецкого, подбирая в уме слова и выстраивая из них фразы.

Но стоило ему открыть рот, как у него горлом хлынула кровь, и Себастьян задохнулся, мучительно закашлялся, и кровь пошла изо рта пузырями, оставляя на губах розовую пену.

– Пробито легкое, – констатировал Кайлер, потом обратился к подбежавшим матросам: – Носилки сюда. Живо! Его надо отнести в лазарет.

81

В лазарете крейсера «Блюхер» было двенадцать коек, по шесть с каждой стороны узкой каюты. На восьми из них лежали матросы корабля: пятеро с малярией и трое с травмами, полученными на работах по починке носовой части.

Роза Олдсмит лежала на самой дальней от двери койке. От остальных ее отделили съемной ширмой, возле которой сидел охранник. Он был вооружен висящим на ремне пистолетом в кобуре и сейчас был полностью поглощен чтением журнала, посвященного искусству эстрады, на обложке которого красовалась пышногрудая блондинка в сапожках, в черном корсете и с хлыстом для верховой езды в руке.

Помещение лазарета было ярко освещено, здесь отчетливо пахло антисептиком. Один из малярийных больных лежал без сознания, в горячечном бреду, он что-то выкрикивал и время от времени хохотал. Между коек ходил санитар с металлическим подносом, разнося утренние дозы хинина. Было пять часов утра.

Всю ночь Роза спала урывками. Она лежала на одеялах, поверх ночной рубашки из синей фланели на ней был надет полосатый махровый халат. Рубашка ей оказалась на несколько размеров великовата, рукава пришлось подвернуть. Распущенные, от пота влажные на висках волосы разметались по подушкам. Бледное лицо осунулось, под глазами темно-синие пятна, плечо глухо болело в том месте, куда ее ударил Флейшер.

Сейчас она не спала. Лежала, уставившись в низкий потолок, и перебирала в памяти все, что случилось за последние двадцать четыре часа.

Вспомнила и допрос, учиненный ей капитаном фон Кляйном. Он сидел напротив нее в своей роскошно обставленной каюте, говорил с ней мягким, благожелательным тоном, английские слова проговаривал, слегка искажая согласные и упирая на гласные звуки. Его английский был довольно неплох.

– Когда вы в последний раз ели? – спросил он ее.

– Я не голодна, – ответила Роза, не пытаясь скрывать свою ненависть.

Она ненавидела их всех, и этого сидящего напротив, красивого, благодушного человека, и стоящего с ним рядом высокого лейтенанта, и Германа Флейшера, усевшегося с другой стороны каюты, широко расставив ноги, чтобы удобней было пристроить свое толстое брюхо.

– Я сейчас прикажу принести вам чего-нибудь, – сказал фон Кляйн, сделав вид, что не заметил ее отказа.

Он позвонил своему стюарду. Когда принесли еду, Роза не смогла отказать требованию своего организма и стала есть, стараясь не показывать, насколько она голодна. Сосиски с солеными огурцами показались ей очень вкусными, тем более что не ела она со вчерашнего полудня.

Фон Кляйн деликатно отвернулся и, пока Роза не покончила с едой, принялся о чем-то беседовать с лейтенантом; но как только стюард убрал пустой поднос, он снова обратился к ней:

– Герр Флейшер утверждает, что вы дочь майора О’Флинна, командира действующего на нашей территории отряда португальского ополчения… это так?

– Была, пока его не повесили… зверски убили! Он был ранен и беспомощен. Его привязали к раме…

Роза сверкнула на него взглядом, и на глазах ее показались слезы.

– Да, – прервал ее фон Кляйн, – я это знаю. И мне это совсем не нравится. Но я разберусь в этом вопросе с комиссаром Флейшером. А вам могу лишь выразить свое сожаление. Я приношу вам мои соболезнования.

Он помолчал и бросил взгляд на Германа Флейшера. Голубые глаза его сердито сверкнули, и Роза поняла, что он не шутит.

– Но сейчас я должен задать вам еще несколько вопросов…

Роза заранее продумала свои ответы, она догадывалась, о чем он станет ее спрашивать. Она отвечала откровенно и правдиво на все вопросы, но так, чтобы не поставить под удар Себастьяна, отправившегося устанавливать на борту «Блюхера» бомбу с часовым механизмом.

Что они с Флинном делали, когда их схватили?

Продолжали держать крейсер под наблюдением. Ждали, когда он поднимет якорь, чтобы сообщить об этом на крейсера эскадры, блокирующей выход в море.

Как британцам стало известно о том, что крейсер «Блюхер» бросил якорь в дельте Руфиджи?

Сначала, конечно, обратили внимание на стальные листы. Потом догадку подтвердила воздушная разведка.

Рассматривались ли против крейсера «Блюхер» наступательные операции?

Нет, собирались ждать, когда он выйдет в море.

Какова военная мощь блокирующей эскадры?

Она видела только два крейсера и не знает, есть ли еще где-нибудь за горизонтом другие корабли.

Свои вопросы фон Кляйн формулировал тщательно, ее ответы выслушивал