Леди МакГиннес замолчала на несколько секунду, а я отвела взор и посмотрела на очертания вазы.

— Нас поймали, отец предложил деньги, и Кевин их взял. Потому что рассчитывал на компенсацию от брака со мной. Только я не догадывалась. Барон не придумал ничего лучше, как выдать Розалинду за собственную дочь.

Я содрогнулась при воспоминании об ужасной истории. Пальцы сжали шелковую ткань покрывала.

— Дальше ты знаешь, — махнула рукой Юна. — Гилберт ведь рассказал?

На мой кивок она тяжело вздохнула.

— Отец думал, что выжженный дар поможет Розе стать нормальной. Но вместо этого сломал личность моей дочери.

Невольно прикоснувшись к шее, я вспомнила взгляд Морриган. Теперь фея носит ожерелье. И пока оно на ней, ее разум в полном порядке.

— Где вы взяли этот артефакт? — Юна прищурилась и поддалась вперед. Мягкая прохлада вновь коснулась кожи.

— Семейная реликвия. Скорее всего, отец ее украл у кого-то или выиграл в карты. Именно он надел ожерелье на шею Розы, едва показались первые признаки безумия.

Меня накрыло волной жалости к двум женщинам. Они превратились в пешки для забав других людей. Боролись за выживание, но все равно проиграли.

— Не надо было собой жертвовать, — я сглотнула. — Мы бы нашли выход.

— Ты же понимаешь, что нет, — хмыкнула Юна и опустила взгляд. — Моя вина. Раздавая клятвы, я не думала о последствиях своих решений. Хотела помочь, спасти близких. Сначала отцу, потом дочери, затем Руперту и Полу. Некромант не в состоянии нарушить данное им обещание. Наша магия действует не так, как у обычных колдунов. Попытка все рассказать Терлаку закончилась бы моей смертью и проклятие на весь род.

Дрожь прошла по телу от осознания того, как близки мы были к правде. Все время.

— Алибарди выбрался благодаря мне? — выдохнула вопрос прежде, чем обдумала.

— Да, — мрачно изрекла Юна. — Твоя энергия усилила его. Хотя он сам долго боролся с источником. Даже не представляю, какая мощь скрыта в его теле.

— Он жив, верно?

Вновь ответ нисколько не удивил. Я догадывалась, что Франко не погиб в том «кармане». Он слишком силен для простого человека, даже для мага.

— В замке его нет, — добавила Юна, видя мои метания. — Исчез после уничтожения прохода.

— Но где-то все равно прячется, — я прикусила губу. — Пусть не в Шангрии, но рядом.

— Алибарди долго будет восстанавливаться после бойни в Арканте. Да и источник высосал почти всю силу из него, не волнуйся.

Вздохнув, я отвернулась и уставилась на стену. Поразительно, как все изменилось с момента моего приезда сюда. Сначала Юна виделась мне врагом, а теперь превратилась в доброго друга и советчика. Ее помощь после пожара, такая незримая, но очень нужная. Она не дала опустить руки в самый тяжелый час.

— Почему «добровольная жертва»? — хрипло спросила я.

— Давным-давно местные народы приносили человеческие жертвы богам, когда завоеватели пришли в Шангрию, — Юна погладила по волосам заворочавшуюся Эйлу. — Именно они создали источники, на которых позже наши предки построили замки. Здесь, в Данмаре, на Зеленых островах. Их цель — защита хозяев. Отсюда все рассказы про банши, что хранят род. Это призраки тех, кто добровольно стал жертвой.

— С Алибарди бы так не вышло, — проворчала я.

— Не стоило его туда вести, — нахмурилась Юна. — Моя ошибка. Полагаясь на силу источника, я нарушила баланс и чуть не уничтожила замок. Так Франко создал тот коридор, куда тебя заманил.

— А Руперт?

— Он сам решился на жертву, — вздохнула леди МакГиннес. — Только моя дочь согласие не дала.

— Но они ведь нашли способ договориться? — улыбнулась я, заметив короткую усмешку.

— У Руперта сотни лет за гранью, чтобы попросить прощения.

Я закрыла дверь в спальню девочек, слыша убаюкивающий голос леди МакГиннес. Последние ответы на головоломку собраны, больше искать нечего. Юна сказала, что спальня Розалинды никогда не охранялась ее магией. Она просто не могла войти туда. Не знаю почему. Возможно, Руперт наложил какое-то заклятие, чтобы ожерелье в картине никто не нашел.

Добравшись до спальни, я тихо проникла внутрь и скользнула к кровати. Сильная рука внезапно схватила мое запястье, а через мгновение я оказалась лежащей на Терлаке.

— У тебя же ребра! — зашипела недовольно, но не сопротивлялась. Только сбросила домашние туфли и забралась с ногами в постель.

— Просыпаюсь, а жены нет, — обиженно надулся муж.

— В тебе среди ночи проснулся ребенок? — вздохнула я и почувствовала, как меня крепко обнимают. Привычно так, тепло. А ведь еще полмесяца назад Терлак с трудом дышал, кашлял кровью. Теперь ничего, даже пояс платья развязывает.

— МакГиннес, — заворочалась я, ладони замерли на талии. — Просто близняшек навещала и встретила кое-кого.

— Кого?

Проницательность — характерная черта Терлака. По моему выражению он понял больше, чем я бы передавала словами. И снова боль отразилась в серебристых омутах. Однако вопреки моим ожиданиям МакГиннес ничего не сказал.

— Она ушла, Терлак, — прошептала я. — Но обещала быть рядом.

— Знаю, — сглотнул он. — Просто никак не привыкну.

«Никогда не делила внуков, судьба так решила. Да и обещание давило. Я отталкивала Терлака, чтобы сохранить сотканные воспоминания. Сейчас моя магия рассеялась, прошлое вернется, и твоя поддержка ему очень понадобится».

— Эй, — улыбка сквозь слезы заставила его рассмеяться. Тихо, горько, — Мы живы, относительно здоровы. И я люблю тебя. Остальное со временем сгладится.

— Вроде бы это моя участь — поддерживать всех, — проговорил МакГиннес, морщась от боли в ребрах, и чуть придвинулся. Горячее дыхание обожгло мои губы.

— Все равно замок принадлежит мне. Сам отдал. Я не просила.

— Знаете, леди МакГиннес...

— Что?

— Ничего. К дрыглам все, идите сюда.

Королевский бал в честь победы над захватчиком Бонри и в память о погибших солдатах стал самым обсуждаемым событием в Эдборге. Разумеется, после ареста лэрда Каннингема с конфискацией имущества. Ходили слухи, что это сэр Гилберт натравил констеблей. Теперь все узнали, что мятежный МакГиннес жив и долгое время заменял брата.

К счастью, или нет, но приезд его величества в Шангрию немного ответ пристальное внимание общественности к нашей семье. Люди больше не шептались о судебном процессе над Полом МакГиннесом, где Терлак дал опровергающие показания.

Нет, никакой контрабанды не было. Ничего подобного, мой брат убить меня не пытался.

Даниэль негодовал. Он считал, что Пол заслужил наказание несмотря на все добрые дела. Лишь после откровенной беседы с Терлаком в кабинете изменил решение. Понятия не имею, о чем там шла речь. Но вернулся его светлость в свои покои раздраженным, однако без претензий к помилованию младшего брата моего мужа.