похоже, у жителей нет привычки развлекаться. Город спит.

Из достопримечательностей – в центре города каменная церковь с высокой колокольней, с крыши которой я предпочитаю наблюдать за ходом экзамена. Благо, что сейчас я назначен главным и особо двигаться не собираюсь.

Рейтинги уже не изменятся, не имеют значения. Тем не менее, к задаче я относился серьезно.

В этом городе прошла очередная вспышка болезни, выкосившей часть населения. Система Круговорота Душ плохо справляется с такими массовыми смертями в одно и тоже время и место.

Как итог - много неприкаянных духов, которых надо проводить в загробный мир, а это пиршественный стол для Пустых. Два в одном работ точно для шинигами.

Тихие шаги по черепице колокольни, со спины подошла Касуми. За ней еще два студента.

Нагасита, черноволосый сутулый парень, который бодался пару лет, но уступил второе место моей боевой блондинке и еще один парень, второй светловолосый из нашего Класса – Шишио Атсуши, ставший к последнему году обучения четвертым в рейтинге.

Блондин, ходивший в первые годы с дурацким пушком на лице, теперь гладко выбрит, а прежде улыбчивая личность стала куда более серьезным молодым шинигами. Он любит поесть и выпить и, несмотря на высокое положение в Классе, остается самым незаметным, спокойным и тихим студентом. Помимо коротышки ниндзя Мивы Мидори.

Я, Касуми, Нагасита и Шишио.

Вот и вся четверка Нулевиков, следящая за экзаменом.

Немного. Но нас всего четырнадцать в Классе осталось.

Ребята уставились вниз, глядя, как разбредаются первачки.

- Похожи на потерянных котят без мамы, - иронично сравнил Нагасита с боевитой ухмылкой. – Может, давай я всех Пустых прикончу и напишем там чего-нибудь в отчете? Не хочу тратить время в Мире Живых.

Ему вторит приятным смешком блондин, Шишио.

- Да, воздух тут невкусный. Так мало рейши.

- Относитесь серьезно, - отчитывает их Касуми.

- Да брось, Ода, - ноет Нагасита. – Наблюдать за боями перваков – скука смертная.

Пока они обменивались фразочками и нытьем, я на полную использую способности сенсора.

Для любого командира на поле боя эта способность, если развита, огромное подспорье. Я ощущаю весь город, как серую область в собственном уме, макет, нарисованный разумом.

И в этой серости резко выделяется все, испускающее реацу. Тридцать четыре первака – едва зажженные огоньки свечей, тлеющие на фоне серых зданий. Наша четверка, мерно горящая кострами.

Шесть Пустых, рыщущих на границе между мирами, в складках пространства. Да, я научился ощущать их по особой методике из Библиотеки. Я не собирался снова попадаться на это, после боев на первом курсе. Скрываться вне мира – это чит и боль в заднице для любого охотника на Пустого. Ощущать ее снова не было желания.

И седьмой Пустой, что бродит на юге города уже в реальности, гоняясь за духом. Слишком силен, чтобы исчезнуть в складке пространства.

Дух бежит в нашу сторону, к церкви. И тянет за собой Пустого, что наслаждается погоней. Он мог бы сцапать добычу в любой момент, судя по его силе, но не делает этого. Появятся перед нами примерно через минуту или две.

Перед церковью большая площадь, откуда и разошлись перваки. Повезло, что никто не пошел навстречу сильному Пустому.

Я повернулся к своему отряду. Хотевший что-то вставить в перепалку Шишио закрыл рот. Парни потеряли расхлябанность в позах и видимо напряглись под моим взглядом.

- Разделимся. Нагасита, ты на Запад. Шишио – Восток. Приглядывайте, не лезьте сами.

Нагасита только кивнул и исчез в сюнпо, появившись на соседней крыше, потом пробежал до другого конца и снова в сюнпо перепрыгнул на следующий дом. Довольно быстро удаляется.

Шишио остался, чтобы неловко задать вопрос:

- Нам приказано не помогать. Нам правда не лезть? Все же, смотреть, как кого-то ест Пустой…

- Можешь спасти, если хочешь, - безразлично отвечаю я, отворачиваясь. – Все они знали, на что идут. Если умерли так жалко и рано, значит, выбрали для жизни не ту профессию.

- Но…

- В следующий раз тебя не будет рядом. Что тогда? Или будешь вечной няней? Они не дети, а ты не папочка, – с ноткой раздражения. – Не оскорбляй их честь, как воинов. Хватит болтать. Выполняй приказ.

В ответ секундная тишина. Потом звук сюнпо. Шишио побежал на Восток, догоняя группу студентов по крышам.

Ко мне слева подошла и встала вровень Касуми.

- Эти добросердечные «герои» всегда находят способ тебя раздражать, да, Судзин? – поддевает подруга. – Куда меня отправишь?

Скорее, они всегда находят новый способ глупо умереть, не внося в итоге должный вклад в будущем. Этого я не произнес, выдохнув и успокоив раздражение.

На четвертом курсе я видел, как пара идиотов выпрыгнули прикрыть собой от удара Пустого девушку-студентку. Они умерли. Она сама убила Пустого, не особо напрягаясь. Просто уворачивалась в последние моменты, как привыкла, но те дебилы думали, что ей крышка и так «помогли». Сами убились и ее чуть не зацепило.

Это была настолько тупая, жалкая смерть, что я поминал ее на «Чаепитии», всем, кто слушал мой слегка подвыпивший крик души.

Та девушка, кстати, была весьма оскоблена таким недоверием в свои силы. Даже на похоронах не появилась. Это была Касуми.

Мы так пропитались бытием студентов-шинигами и черным юмором, что без проблем шутили, вспоминая подобные случаи. Пока хватало чувства такта, чтобы делать это наедине.

- Сюда бежит дух и за ним Пустой, - словно о погоде, спокойно говорю я. – Он слишком силен для наших первачков. Убей его.

Касуми потеряла улыбку, прикрыла глаза, а когда открыла, смотрит точно в сторону приближающегося врага. Рука легла на рукоять зампакто… Изменившегося от безликой формы Асаучи.

Тонкие пальцы девушки уместно смотрятся на светло красном переплете рукояти. Гарда меча сплошная и круглая, как сплюснутая чаша, ножны чуть уже, чем у обычной катаны.

Касуми достала меч из ножен.

В этот момент на площадь выбегает дух с цепью из груди, с ужасом в глазах и открытым для дыхания ртом. К церкви на всех парах несется мужик в допотопной крестьянской одежде.

Из тени домов появляется Пустой. Он невысок, только вдвое выше духа. Маска напоминает змею, из-за двух выступов на верхней челюсти, напоминающей змеиные клыки. Но тело у него подобное зверю, а передвигается чудовище на четырех конечностях.

Мерзкая духовная сила минуса заменяет прохладу ночи холодом гнили из глубин ямы для трупов. Я морщусь от ощущения, но молчу.

Касуми не сводит взгляда с врага, между светлых бровей появляется складка. Перехватив рукоять, она