На мгновение губы Лойала растянулись в довольной улыбке, затем уголки его рта опять уныло опустились.

— Я не стану притворяться, что не боюсь, — неожиданно вмешалась Заринэ. — Только дурак не стал бы бояться Отрекшегося. Но я поклялась, что буду с вами. И отступать не намерена. Вот и все, что я хотела сказать.

Перрин с сомнением покачал головой. Она точно сумасшедшая. Вот я бы не хотел попасть в эту компанию. Мне бы лучше снова оказаться дома и работать в кузнице мастера Лухана. Но вслух он произнес:

— Если он внутри Твердыни, если он ждет там Ранда, мы должны пробраться туда, раз хотим приблизиться к нему. Как мы попадем в Твердыню? Все беспрестанно повторяют, что никто не войдет в Твердыню без соизволения Благородных Лордов. А глядя на крепость, я не представляю себе, как можно проникнуть туда иначе, чем через ворота.

— Ты туда и не пойдешь, — сказал Лан. — Пойдем только я и Морейн. Чем больше народу, тем труднее туда попасть. Какой бы путь в Твердыню я ни выбрал, уверен, что он будет легким даже для двоих.

— Гайдин, — решительно заговорила Морейн, но Страж прервал ее не менее уверенным голосом:

— Мы идем вместе, Морейн. В этот раз я не намерен стоять в стороне.

Спустя мгновение она кивнула, соглашаясь. Перрину показалось, что Лан сразу расслабился.

— А всем остальным лучше бы выспаться, — продолжал Страж. — Мне нужно изучить Твердыню снаружи. — Он немного помолчал. — Есть еще одна вещь, которую я вспомнил, слушая ваши разговоры. Так, мелочь, Морейн, но она должна означать что-то, чего я не понимаю. В Тире появились айил.

— Айил! — воскликнул Лойал. — Невозможно! Весь город был бы в панике, если бы хоть один айилец прошел в ворота.

— Я не сказал, что они расхаживают по улицам, огир. На крышах среди каминных труб города прятаться не труднее, чем в Пустыне. Я видел не меньше троих, хотя никто больше в Тире их, кажется, не заметил. А если я видел троих, будьте уверены, что тех, кого я не видел, во много раз больше.

— Для меня это ничего не означает, — медленно проговорила Морейн. — Перрин, почему ты так хмуришься?

А Перрин и не знал, что хмурится, и этот вопрос был для него неожиданностью.

— Я думал об этом айильце в Ремене, — признался Перрин. — Он говорил, что, когда Твердыня падет, айильцы покинут Трехкратную Землю. Это ведь Пустыня, да? Он сказал, что это такое пророчество.

— Я изучила каждое слово Пророчества о Драконе, — тихо произнесла Морейн, — во всех имеющихся переводах. И там нет ни единого упоминания об айил. Мы неуверенно и вслепую делаем шаг к нашей цели, пока Бе'лал плетет свои тенета, а Колесо сплетает Узор вокруг нас. Но кто тогда айил — паутина Бе'лала или плетение Колеса? Лан, ты должен отыскать для меня путь в Твердыню! И быстро. Да, для нас. Быстро отыщи путь для нас.

— Как прикажете, Айз Седай, — ответил он тоном скорее теплым, чем официальным.

И Страж исчез за дверью. Морейн хмуро смотрела на стол, взор ее туманили раздумья.

Заринэ подошла к Перрину и, склонив голову набок, спросила:

— А что собираешься делать ты, кузнец? Кажется, нас оставляют здесь ждать неизвестно чего и следить в щелку, пока они пускаются в авантюру. Ты не думай, я не жалуюсь.

Как раз в последнем-то Перрин и сомневался.

— Сначала, — ответил юноша, — я собираюсь немного подкрепиться. А потом намерен подумать о молоте.

И постараюсь понять, как я к тебе отношусь, Соколица.

Краем глаза Найнив заметила высокого мужчину с рыжеватыми волосами, в развевающемся коричневом плаще. Ей показалось, что тот неподалеку, позади нее, на залитой солнцем улице, но как только Найнив повернулась и взглянула туда из-под широких полей голубой соломенной шляпы, которую дала ей Айлгуин, между ней и рыжеволосым вклинился запряженный быками фургон. Когда же фургон прогромыхал мимо, мужчины уже нигде не было видно. Найнив была почти уверена, что у него за спиной висел деревянный футляр с флейтой, а одежда этого человека совершенно отличалась от местной, тайренской. Не может того быть, что это Ранд. Если я постоянно вижу его во сне, это совсем не означает, что он собирается пройти весь долгий путь сюда от Равнины Алмот.

Один из торопившихся мимо нее босоногих, за спиной которого из корзины торчала дюжина больших серпообразных рыбьих хвостов, внезапно споткнулся и упал, а вся серебристо-чешуйчатая рыба полетела через его голову.

Он шлепнулся на четвереньки прямо в грязь и вылупился на выпавшую рыбу. Возле бедняги образовался аккуратный кружок из воткнувшихся головами в грязь рыбин, длинных, с узкими телами. Даже кое-кто из прохожих ошеломленно воззрился на невиданное чудо. Бедолага медленно поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что весь в глине. Спустив с плеч корзину, он стал торопливо собирать рыбу, качая головой и бормоча что-то себе под нос.

Найнив несколько мгновений с изумлением наблюдала все это, но надо было заканчивать дело с этим разбойником, у которого было совершенно коровье лицо. Он стоял перед ней в дверях своей лавки, и за его спиной во множестве свисали с железных крючьев кровавые куски мяса. Найнив дернула свою косу и в упор поглядела на парня.

— Очень хорошо! — сказала она резко. — Я это возьму, но если в том куске, что ты мне сторговал, окажется мало мяса, я с тобой никаких дел больше иметь не буду!

Торговец равнодушно пожал плечами, взял ее монеты и завернул жирный кусок баранины в салфетку, которую она вытащила из корзины. Опуская завернутое мясо на дно корзины, Найнив сердито смотрела на мясника, но это не произвело на него никакого впечатления.

Найнив стремительно повернулась, намереваясь уйти, — и чуть не упала. Она никак не могла привыкнуть к колодкам на ногах, они постоянно увязали в уличном месиве, и она то и дело спотыкалась. Найнив не могла понять, как все эти люди с ними управляются. Она надеялась что солнце в конце концов подсушит землю, но у нее было такое ощущение, что грязь в Мауле — явление постоянное.

Осторожно ступая, Найнив пошла обратно, к дому Айлгуин, что-то вполголоса приговаривая. Цены бешено росли, качество товара просто ужасное, и почти никто не обращал на это внимания, это не волновало ни покупателей, ни продавцов. Проходя мимо, Найнив с облегчением заметила женщину, которая орала на лавочника и махала подгнившим красновато-желтым фруктом, — названия его Найнив не знала; здесь продавали очень много фруктов и овощей, о которых она и не слышала. Разгневанная особа призывала всех и каждого взглянуть, какую дрянь всучил ей торговец, но тот лишь устало смотрел на нее, даже не давая себе труда огрызнуться.

Найнив знала, что имелось некоторое оправдание такой дороговизны. Илэйн разъяснила ситуацию относительно зерна, которое съели крысы в амбарах, потому что никто в Кайриэне не мог его купить, она также обрисовала ту значимость, которую со времен Айильской Войны приобрела для Тира торговля зерном с Кайриэном. Но ничто не оправдывало ту повальную анемию, когда буквально каждый готов был лечь и умереть. Найнив довелось видеть уничтоженные ураганом посевы в Двуречье, и она помнила, как саранча поедала их под корень, и как болезнь-черноязычница косила стада овец, и как пятнистая ржа губила табак, так что было нечего продавать, когда приходили купцы из Байрлона. Она помнила, как два года подряд было совсем туго с едой, только старый ячмень и жидкий суп из репы, и охотники были счастливы принести домой хотя бы тощего кролика, но народ Двуречья не падал духом от всех этих напастей, а возвращался к работе. А здешний люд пережил всего один плохой год, к тому же рыбный промысел и прочая торговля процветали.