— Нужно восстановить справедливость, — сказал человек в черном.

Куурус лишь криво ухмыльнулся. «Они всегда рассуждают о справедливости. Им просто нравится о ней говорить, — подумал он. — О справедливости и о правах. Это придает им спокойствия и уверенности. Но в действительности никакой справедливости не существует. На свете есть только золото и меч».

— Кого я должен убить? — спросил он.

— Этого я не знаю, — ответил человек.

Куурус исподлобья взглянул на него. Хотя в его карманах на ремне уже лежат двадцать золотых монет двойного веса, их будет гораздо больше.

— Вот все, что мне известно, — сказал человек, протягивая ему кусок зеленой материи.

Куурус внимательно осмотрел лоскут.

— Это нарукавная повязка, — задумчиво произнес он. — Наводит на мысль об арских состязаниях тарнов.

— Так и есть, — ответил человек.

Подобные опознавательные знаки — красные, желтые, зеленые, серебристые повязки — в Аре на состязаниях носили сторонники различных команд, соревнующихся между собой.

— Я отправляюсь в Ар, — сказал Куурус.

— Если ваша миссия будет выполнена удачно, — заверил его человек, — по возвращении вы получите ещё сто золотых.

Куурус посмотрел ему в глаза и сказал:

— Хорошо. Но если ты меня обманешь, ты умрешь.

— Да, — ответил человек.

— Кто этот убитый? — кивнул Куурус на догорающие остатки погребального костра. — За кого я должен отомстить?

— Это — воин, — ответил человек.

— Его имя? — спросил Куурус.

— Тэрл Кэбот.

Куурус беспрепятственно вошел в ворота Ара. Увидев знак черного кинжала, которым он заблаговременно украсил свой лоб, охранники даже не пытались его остановить.

Не долго же черные туники убийц не появлялись в пределах городских стен Ара — со времени правления убара Марленуса, ратных подвигов его современников — прославленного героя-воина из Ко-Ро-Ба Тэрла Бристольского и имевшего не менее громкую славу главы убийц Па-Кура.

Много лет убийцы в городе считались людьми вне закона. Па-Кур объединил обложенные данью города и повел их на Ар. Домашний Камень был украден, а убар вынужден спасаться бегством. Город пал, и Па-Кур, хотя и принадлежал к низшей касте, возжелал заполучить императорскую мантию Марленуса. Он осмелился не только надеть на себя золотой медальон убара, но и серьезно претендовать на трон всей Арской Империи — вещь до той поры неслыханная в истории Противоземли даже для представителей гораздо более высоких каст. И неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Империи и её столицы, если бы орды захватчиков не были разгромлены объединенными усилиями Союза Свободных Городов, возглавленного и поднятого на борьбу Ко-Ро-Ба и Тентисом. Командование освободительной армией взяли на себя Мэтью Кэбот — отец Тэрла Бристольского и Казрак из Порт-Кара — брат Тэрла по оружию. С тех пор черные одеяния убийц не встречались на улицах славного города Ар.

Однако никто не встал на пути Кууруса, поскольку лоб его украшала маленькая зловещая эмблема — черный кинжал.

Когда кто-либо из касты убийц получал свойственное его ремеслу задание и плату за его выполнение, он украшал свой лоб этим узаконенным символом, который открывал перед ним ворота любого города. Вмешиваться в дела убийц не позволялось никому.

Не многие из вершащих неправедные дела, сколь большой бы силой и властью они ни обладали, не затрепетали бы от ужаса при известии о появлении в их городе человека со зловещим символом на лбу — ведь только убийца знал имя своей новой жертвы.

Куурус вошел в ворота города и огляделся.

Женщина с корзинкой в руке, завидев его, испуганно отступила в сторону, крепче прижав к груди ребенка.

Крестьянин обошел его, стараясь, чтобы его тень не упала на тень убийцы. Куурус небрежным жестом указал на фрукты, разложенные на тележке с впряженным в неё небольшим четвероногим рогатым тарларионом, и лоточник поспешно протянул ему один из плодов, боясь встретиться с ним взглядом и торопясь убраться подальше от этого внезапно ставшего опасным места. Неподалеку от ворот, прижавшись спиной к каменной башне и наблюдая за ним, застыла худенькая тонконогая девушка-рабыня. В её глазах ясно читался испуг. Очевидно, Куурус был первым из касты убийц, с кем ей довелось встретиться. Темные разметавшиеся по плечам волосы, короткая желтая туника, стянутая вместо пояса тонкой веревкой и едва прикрывающая колени, — обычная одежда рабынь северных городов, где даже стягивающий шею металлический ошейник покрывался желтой эмалью.

Вгрызаясь зубами в мякоть плода, заливая его соком щеки и подбородок, Куурус внимательно изучал девушку. Она уже, казалось, готова была уйти, но его пристальный взгляд приковал её к месту. Он выплюнул попавшиеся косточки в придорожную пыль и, дожевав плод, швырнул корку ей под ноги. Девушка с ужасом проследила за её полетом и тут же почувствовала, как сильная рука сжала её плечо.

Он рванул девушку к себе и, толкнув на дорогу, заставил её идти впереди себя.

Проходя мимо ближайшей пага-таверны, дешевой, грязной, распространяющей зловоние и до отказа забитой посетителями — приезжими и мелкими торговцами, убийца придержал девушку за руку и, пинком распахнув дверь, грубо втолкнул её в зал. Все посетители таверны оглянулись на них. Трое музыкантов мгновенно прекратили игру. Женщины-рабыни в шелках удовольствия застыли, не донеся кувшинов с пагой до протянутых к ним кружек. Умолкли даже привязанные к их лодыжкам бубенчики. Убийца неторопливо оглядел присутствующих одного за другим. Мужчины побледнели под его пристальным взглядом. Некоторые из них сжались, готовые скорее провалиться сквозь землю, нежели оказаться, сами не зная за какие грехи, той жертвой, за которой явился этот человек со знаком черного кинжала на лбу.

Убийца повернулся к толстому мрачному человеку в кожаном фартуке, разливавшему в кувшины пагу.

— Ошейник, — коротко потребовал он.

Человек снял с крючка у стойки один из ключей.

— Седьмой, — сказал он, бросая ключ убийце.

Поймав ключ, тот ухватил девушку за локоть и повел её к дальней слабо освещенной стене в том конце зала, где потолок постепенно понижался и смыкался с полом.

Девушка двигалась как истукан, в её глазах застыл непреодолимый страх.

Здесь, в углу, уже стояли на коленях две рабыни, которые при их приближении, загремев цепями, торопливо отодвинулись в сторону.

Он рывком поставил темноволосую девушку на колени и, надев ей на шею две полукруглые металлические скобы, запер их на ключ. Второй конец удерживающей ошейник цепи длиной в каких-нибудь два фута был соединен со вбитым в каменную стену кольцом. Убийца равнодушно осмотрел свою рабыню и направился в зал.