здесь не один. В отдалении, за несколькими неразрушенными колоннами Исаак увидел чью-то тень в тумане. Присмотревшись внимательнее (благо, по глазам больше не били кровавые цвета), он смог разобрать некий силуэт, слабо походивший на человеческий, высотой метра два — два с половиной, с постоянно меняющимся контуром, как будто это фигура, которая лепилась невидимой рукой и преображалась на ходу. И эта фигура двинулась в его сторону.

«Фшшшшшшшшшшшш». Царапины на ладони начали прожигать кожу. Исаак резко, насколько позволяло плечо, выбросился из-под колонны в противоположную от Существа сторону. Двигаться было тяжело, две боли: одна естественная и понятная, другая острая и необъяснимая, отягощали бегство. В очередном нарастающем приступе паники Исаак услышал шаркающий топот сзади себя, который ясно говорил о том, что Существо взяло его след. Оно явно не спешило настигнуть Исаака, тем не менее по дующему в спину холоду было очевидно, что эта тень неутомимо приближается.

«Мне нужен выход. Коридор. Хоть что-нибудь...» Но выхода нигде не было. Более того, Исаак уперся в глухую, покрытую редкой бурой растительностью стену. Что еще хуже, по сторонам, как назло, были плотно разложены многочисленные скопления уже набивших оскомину обломков, которые затрудняли и без того тяжелое движение. Позади Исаака нарастали звуки не то полутвердого неравномерного сапожного шага, не то галопа скачущей лошади, не то мягких подошв, скользящих по ледяной поверхности. Ладонь горела алым цветом. Исаак изо всех сил сделал новый рывок через груды обломков, однако силы вконец оставили его: не обежав и пару куч, задев ногой несколько больших каменных кусков, он рухнул, подкосившись от слабости.

«Это конец». Исаак лежал не более минуты, уткнувшись в грязный, весь в мелких каменных ошметках, холодный пол. Неторопливо поднявшись, он даже не думал больше бежать. Усталость полностью накрыла его и завернула в свои объятия: плечо отказывалось шевелиться, невыносимая боль в ладони исчезла, но это все уже не волновало Исаака. Он чувствовал этот пронизывающе-режущий взгляд на себе. Взгляд Существа сзади него на расстоянии нескольких шагов. Взгляд, кувалдой прибивающий к земле. Взгляд, от которого хочется исчезнуть и сгинуть в небытие. Исаак не хотел поворачивать голову и смотреть на своего преследователя. Интуиция подсказывала, что так он точно встретит свою гибель, но и ждать до бесконечности было нельзя.

Мимо ног по земле пронесся легкий ветерок, вслед за которым раздался пронзительный дребезжащий смех, переходящий в раскатистое рычание дикого зверя. Спустя несколько секунд смех резко оборвался, как по щелчку пальца.

- Ты знаешь, кто я? - раздался тихий вкрадчивый голос.

- Нет, — ответил медленно Исаак. - Думаю, я попал сюда случайно...

- АХАХАХА! — прервал его рычащий смех. - Случай? Жалкое создание, поплатившееся за свою любознательность. Я хранитель этого места, этой священной обители. Ты — не прошенный гость и самозванец. За свой проступок расплатишься со мной, однако это позже. Сейчас же...ответь: знаешь ли ты, откуда пришел?

- Я ничего не помню с того момента, как попал сюда.

- Меня редко беспокоят вторгшиеся извне, однако, когда это происходит, я не упускаю случая завести некоторую...беседу, - голос Существа стал более тихим и скрипучим, как будто диалог продолжил уже другой собеседник, - тем не менее, если ты ничего не помнишь, тебе придется предложить мне что-то взамен. Не очень интересно, когда диалог ведет только один, не так ли?

- Но я не знаю, что предложить. Возможно, если бы я знал, кто вы, и где я конкретно, то смог бы…

- Нет! - прервал Исаака в очередной раз изменившийся холодный стальной голос. - Мне нужна история. Ты мне поведаешь то, чего я не знаю, а после я задам тебе вопрос. Если ответишь верно, то мы продолжим дальше наш захватывающий диалог. Если ответишь неверно, то я заберу твою душу. Именно так все и будет.

- Какую историю? - запаниковал Исаак. - Я не...Мне ничего не приходит в голову. Послушайте…

Раздался оглушительный рык. У Исаака перехватило дыхание: было ощущение, что его легкое пронзил острый холодный кинжал. Глаза налились кровью. В уши, казалось, сыпались мириады мелких острых камней таким образом, что их рокот доходил до каждой клетки тела.

- Хорошо! - выпалил Исаак. - Я знаю одну историю. Я знаю!

Все симптомы агонии мгновенно прекратились, а рычащий голос сменился на радостный, если не сказать даже — веселый.

- Отлично! Видишь, надо лишь немного подумать, и история сама придет к тебе в руки.

Исаак лихорадочно думал: «Черт! Что мне делать? Что мне делать?!?! Ладно, ладно, успокойся. Просто придумай что-нибудь захватывающе, не знаю. Скорми ему какую-нибудь интересную сказку или фантазию. Только без паники...»

- Итак?

Исаак медленно вдохнул и выдохнул.

**

П. умиротворенно спускался по двигающейся вниз лестнице. Он находился в огромном подземелье - куда не кинь взор, все покрывала тьма, и лишь небольшая полоска света внизу указывала на конец его пути. Сверху, издалека доносились приглушенные звуки мирской суеты и непрекращающегося движения по рельсам. Не прошло и нескольких минут, как П. уже сошел с лестницы, а полоска света превратилась в рельефный сводчатый проход прямо в яркий солнечный день.

Выбравшись из темноты, П. оказался на небольшой зеленой лужайке. Впереди, чуть поодаль виднелся старинный четырехэтажный особняк с несколькими башнями по бокам, на верхушках которых красовались шпили, увенчанные флюгерами с изображением какого-то животного — П. не смог как следует разглядеть издалека. Высокие, чуть суженые с краев арочные окна здания были непривычно темными, как будто хотели поглотить в себя все лучи солнца, располагающегося над лужайкой. Они величественно смотрели на идущего к ним П., и ни одного маленького блеска света не отражалось на их поверхностях. Само каменное здание особняка было облачено в бежево-коричневые цвета, его двускатная крыша — в темно-синие, и издалека строение казалось П. с одной стороны довольно величественным, а с другой — немного сумбурным в своей архитектуре.

Все пространство двора и лужайки вокруг опоясывал высокий, черный металлический забор с заостренными концами, оформленными в виде языков пламени, и толстыми каменными столбами, на которых восседали угрюмые статуи маленьких филинов с округлыми тревожными глазами. За забором располагался обширный густой лес, возвышающийся над всем этим владением. Повсюду царила необычная тишина: не было слышно ни зверей с птицами, суетившихся в поисках еды, ни жильцов этого двора, ни каких-либо звуков цивилизации, и лишь ветер, покачивающий кроны деревьев и заставляющий слегка звенеть ограждения,