Резидент нажал кнопку вызова секретаря: «Кристи, вызовите ко мне Марка». Марк Браун был заместителем резидента, то есть его заместителем, по оперативной работе. Они работали вместе довольно долго. Марк был расторопным парнем, шустрым и толковым. Одновременно он выполнял обязанности и помощника, и заместителя, и секретаря и много ещё отдельных, весьма конфиденциальных, поручений. Главное же заключалось в том, что Браун обладал редким качеством, он умел держать язык за зубами, а в разведке это считалось большим достоинством и стоило многого. Буквально через десять минут Марк входил в кабинет своего шефа.

— Доброе утро, босс! У нас полный порядок. Я лично вылетал на объект, там всё о’кей! Охрана сменилась. Сейчас там несут службу морские пехотинцы из охраны посольства. Они проинструктированы лично мной. Начальник местной полиции и военный комендант так же в курсе предстоящего дела. Они обещали нам полное содействие в случае непредвиденных обстоятельств, но я, думаю, таковых не будет. Два вертолёта с экипажами и взводом морской пехоты из охраны дипломатических представительств США с полной экипировкой находятся в полной готовности к вылету на объект. Мы их повяжем в один момент. К тому же наша агентура из Дамаска передаёт, что группа прибыла и взята под наблюдение. Я приказал его снять, пусть русские ведут себя свободно и ни о чём не волнуются. У них не должно возникнуть ни малейшего подозрения, что их ждут. Мы примем группу, когда они пересекут границу. Кстати, русские прибыли рейсом «Эр Франс» с болгарскими паспортами, но в Турцию въехали уже как шведские подданные.

— Хорошо, очень хорошо, Марк! Мне только что звонили из Вашингтона. На меня надеются, не подведи Марк! Да, и помни, если меня переведут в Лэнгли, то тебя я возьму с собой, более лучшего помощника мне будет не найти. Иди, занимайся Марк своими делами и не забудь то, о чём я тебе сказал!

Операция по захвату спецгруппы КГБ прошла к удовольствию резидента Дилана хорошо. Диверсантов на объект не допустили, а в том, что погибли морские пехотинцы из охраны посольства, Френк не видел ничего страшного, ведь захват спецназа противника — это не уикенд с хорошенькой девушкой. Тот факт, что на заключительном этапе операция вообще чуть, было, не завершилась полным крахом, вообще не принимался во внимание.

* * *

Майор Луговой сидел за рулём уже четвёртый час. «Надо бы и отдохнуть», — подумал он и, обернувшись назад, кивнул одному из своих офицеров, чтобы тот заменил его. Свернув на обочину дороги, Луговой остановил автобус и дал возможность ребятам немного размять затёкшие от долгого сидения ноги. Они уже отмахали километров четыреста. Оставалось ещё около шестисот. «Дорога отличная! Если ехать сто километров в час, через шесть — семь часов будем на месте, — прикинул про себя майор.

До объекта оставалось всего ничего, от силы час пути, когда их остановил полицейский патруль. Подозрения Лугового, что их засекли ещё на границы, стали усиливаться. Но особенно сильно они разыгрались после того, как старший полицейский чин предложил им свернуть с дороги и проехать на автостоянку. «Какая тут к чёрту автостоянка, кругом горы, хотя, впрочем, район этот у них считается беспокойным, может действительно террористический акт, о котором сказал полицейский, произошёл? По радио что-то, вроде говорили! Вполне мог иметь место какой-нибудь взрыв? Курды здесь иногда на дорогах шалят. Но что-то подозрительно всё равно, замирает сердечко-то от волнения, замирает и всё тут!» — думал майор, но с дороги всё-таки свернул и поехал в указанном направлении. Правда, своим ребятам он ещё во время беседы с полицейскими подал условный сигнал об опасности и, стало быть, о том, чтобы готовы были ко всяким неожиданностям.

Луговой не успел проехать и двухсот метров, как оказался на небольшой площадке, почти круглой формы. Она была около пятидесяти метров в диаметре, окружёна горами и обратно вела всего лишь одна дорога, по которой они и приехали. Майор сразу понял, что это засада, и именно здесь их сейчас будут брать. Он не ошибся в своих предположениях, ибо на площадке, не выехав на которую невозможно было увидеть, что их ждали. Под прикрытием скал там находилось четыре замаскированных армейских джипа. Не раздумывая ни секунды, потому как счёт жизни пошёл именно на эти малюсенькие и быстрые секунды, Луговой резко затормозил, нажав одновременно на педали тормоза и сцепления, чтобы не заглох двигатель. Затем он вывернул почти до отказа руль вправо, отпустил сцепление и тут же нажал на педаль газа. Мотор взревел так, будто готов был отдать весь свой запас мощности и вылететь наружу. Майору удалось развернуть автобус практически на одном месте. Правда, при этом он чуть было не перевернулся, но Луговой каким-то чудом смог предотвратить опрокидывание. Он быстро начал закручивать баранку влево, выровнял машину, и она, подняв, словно дымовую завесу, облако пыли и, выдав большую порцию выхлопных газов, понеслась в обратную сторону. Майор понял, что их здесь ждали, и ждали не случайно. «Ведь не могли же просто так сюда заехать четыре армейских джипа? Значит, группу предали. Ну не могли же нас предать в Москве? Это же абсурд! Хотя сейчас всё так поменялось, кто раньше был врагом, тот сейчас скоропостижно стал другом и наоборот…», — прикидывал про себя Луговой, нажав до упора акселератор и на максимальной скорости несясь по грунтовой дороге в сторону шоссе. Они уже подъезжали к основной трассе, до неё оставалось проехать всего лишь несколько десятков метров, как неожиданно им дорогу перекрыли две полицейские машины. Позади них пылили армейские джипы, почти повиснув на хвосте у группы. Не колеблясь ни секунды, а поэтому, даже не притормозив, майор пошёл на таран. Решение, как прорваться через заслон, созрело мгновенно. Он ударил один из полицейских автомобилей в район багажника, чтобы тот развернулся и освободил путь для проезда. Это упражнение офицеры его группы отрабатывали не раз на полигоне во время автотренировок, когда нужно было расчистить дорогу, если её перегораживали другими автомобилями. Приём был доведён до автоматизма. Бить следовало только в багажник, потому как на оперативных машинах там обычно ничего не было, а стало быть, эта часть автомобиля являлась намного легче той, где находился двигатель. По этой причине даже лёгкого удара по багажнику всегда было достаточно, чтобы освободить дорогу, не повредив при этом свой автомобиль. Так получилось и сейчас. Одна машина развернулась, и Луговой направил автобус в освободившийся проход. Они вылетели на шоссе, и майор прокричал, чтобы его ребята готовились к бою, до объекта оставалось всего лишь несколько километров, хотя, конечно, прорваться до него было абсолютной утопией. Луговой это понял, он также понял, что вернуться домой им тоже не удастся, к тому же оружия у них не было, а посему он моментально принял другое решение. Майор опять так же быстро, как это сделал на площадке, где его ждали армейские джипы, развернул микроавтобус и протаранил вторую полицейскую машину. Но только сейчас майор постарался ударить в бензобак. Ему удалось пробить его. Бензин хлынул на асфальт. Ребята мгновенно выскочили из автобуса и обезоружили растерявшихся полицейских. Те просто не ждали столь внезапного и быстрого нападения, а наоборот, готовились вести преследование, ибо, по их мнению, группа должна была бы предпринять попытку скрыться. Местные стражи порядка вместе с заместителем резидента уже сидели во второй машине, когда на них налетел микроавтобус. Тут же с другой стороны в эту же машину врезался один из армейских джипов.