Мне стало почему-то спокойно и тоскливо в это время… Я заметила, наконец, что дождь уже капал крупно, тяжело и звонко. Но капли, размером с горошину, пролетали сквозь комочки, как сквозь воздух. А вот трава и цветы уже почти лежали на земле, прижатые натиском потока воды… Запахло бурей, ветер усилился. Справа поползли тёмные тучи. Звук странный… Я такого не помню… Надрывный, звонкий. Зловеще-грубый, тёмный звук, нарастая, заполонил вокруг всё. Потемнело. За гулом ворвались птицы! Они чёрными огромными крылами, размахивая и торопясь, загребали тяжёлый от дождя воздух, стремительно проносясь мимо меня в поле.

Почти не останавливаясь, вонзались птицы в тела людей, раздирая их на куски, жадно, с клёкотом, глотали ошмётки, задирая клювы вверх. Вонзаясь, торопясь, – снова в жертву. Птиц очень много… Всё поле покрылось кишащей чёрной массой… Сопровождая свою страшную трапезу громкими вскриками, хлопали крылами и шумели столь сильно, что я погрузилась в этот хаос вся. Была поглощена созерцанием этого кровавого пира всем своим существом, от страха, не ощущая даже отвращения или злости… Даже не отвлекаясь, я очень внимательно и с интересом за ними наблюдала. Казалось, кроме любопытства ничего не ощущала… Вокруг тем временем происходило куда более интересное действо…

– Здравия, Марена! – тихо и строго пронеслось в голове. – Твоё время. Приступай.

Это отвлекло меня от картины с птицами, и я обратила внимание на Него. Он улыбался. Слабо и печально. Почему-то мне стало неловко, стыдно немного… Он указал посохом на запад.

Там, на фоне фиолетового неба, переливающегося искрами зелёных и голубых светлячков, наступала тьма… Во всей своей красе и великолепии, Мара, стройная и напряжённая как струна, взирала свысока на поле. Её прекрасное тело укутано плотным закатным туманом. Тёмно-синий, искрясь редкими прожилками молний, он прекрасно подчёркивал её нежную благородно-белую кожу. Фиолетово-чёрный ореол кудрей ниспадал на мраморно-белые тонкие плечи, ненавязчиво прикрывая обнажённую упругую грудь. Она прекрасна! Молода, строга, ступала по земле босыми ногами мягко, величественно. Но каждый её шажок сопровождался раскатами грома так, что захотелось сжаться и прикрыть уши ладонями… Взгляд её томный, мягкий, медленно скользил по полю. Остановился на мне… Неожиданно меня пронзил такой холод и отчаянье, что зазвенело всё вокруг колокольным набатом! Оказалось, глаза её чёрные, как сама тьма, пустые и бездонные. Смотреть в них бессмысленно – не видно ничего! И нет в них ничего! Бесконечная тишина – самое подходящее, что пришло в голову в тот момент. Бездна. Я поняла, что медленно начала в них проваливаться… Мягко, спокойно я тянулась всей своей сущностью в эту глубину и мглу со всё нарастающей жаждой покоя… Там тихо… Бесконечно тихо… Бессмысленно… Тихо…

– Сгинешь навеки, если не очнёшься! – зазвенело, – Вернись!

Меня обдало знакомым жаром, тёплым и сильным. Я встрепенулась… Перед глазами начал проявляться Семаргл… Всё ярче, всё теплее… Вот, наконец, вижу его прекрасные огненно-голубые глаза. Он смотрел на меня с лёгким испугом и тревогой. Я вернулась. Он отошёл, стало не так жарко и озноб прострелил внезапно насквозь… Я окончательно скинула чары Марены…

– Наваждение. Она искусница в этом, – не без гордости голос Семаргла шелестел, потрескивая, в мыслях. – сестрица, приступай, у нас есть ещё дела… Торопись.

Я отступила подальше. Мара, сузив в ухмылке свои прекрасные глаза, отвела взгляд. Выпрямилась, стройной фигурой своей подалась вперёд и, моментально превратившись в смерч, поплыла по полю. Искрясь молниями, разбрасывая вокруг себя траву и остатки тел, оставленных птицами, медленно разрасталась. И вот, когда выросла до самого небосвода, комочки, до сих пор висящие над полем искрящимся морем, неожиданно потянулись к ней. Входя в воронку. Они моментально вздымались вверх по тоннелю и исчезали где-то там, в небесах, в голубой, прекрасной глубине… Неизведанной и такой прекрасной!

Вереницы светящихся цепочек, искрящихся на свету, тихо исчезая в бездне Мары, иссякали. Я почему-то радовалась… Ощущение покоя и счастья охватило меня, и я тоже потянулась было вместе с ними в воронку… Но вспомнила голос Семаргла и остановилась…

Всё закончилось внезапно… Затихло всё вокруг, исчез смерч, птицы, сидевшие тио поодаль, нехотя улетали прочь, лениво хлопая крылами… Осталось чистое поле. Как зелёное море, колыхалась трава, перекатываясь волнами под лёгким дуновением ветерка… как будто ничего не было и этот прекрасный мир не казался таким страшным совсем недавно… И ничего не предвещало беды…

Картинка стала тускнеть. Я так погрузилась в этот мир, нарисованный на Его плаще, что приняла его за реальность. Ох… Слава Богам! Это всего лишь была фантазия! Я мысленно выдохнула облегчённо и повернулась Его сторону… Он наблюдал… Его пытливый взор впился прямо в самую мою суть. Стало жутко, но не страшно… Как-то сложно… Хотелось сбежать, спрятаться, укрыться… Но в мыслях возник вопрос:

– Понятно ли тебе, дитя, всё что увидела?

– Нет, – я робко подняла взгляд в Его лучезарные глаза, – вернее, не всё…

– Задавай вопросы, дитя. – Он мягко кивнул, и власы Его седые, переливаясь и искрясь, заиграли на ветру, отчего вокруг всё наполнилось ярким цветом.

Немного подумала…

– Ты показал мне целую историю… Начну с начала… Отчего убегали люди? Что случилось?

– Война, дитя. Так люди называют этот грех…

– Что есть война? Я не встречала это слово за все свои тысячи лет бесконечной жизни…

– На Мидгарде так люди называют игру, где убивают друг друга. Сначала ищут причину, потом находят любой повод, потом оправдывают убийство надуманной ложью, в которую постепенно потом верят сами… Правила просты: кто сильнее, тот и победил. Так люди пытаются самоутвердиться, доказать свою власть над другими… Своё превосходство над другими… Но в конечном итоге – все они равны и перед друг другом, и перед нами. – Он медленно обвёл взглядом Ярилу, Семаргла, Марену… – Ты видела море света над телами, они выходили из людей, – это души. И ты сейчас выглядишь именно так.

– Я?!? – недоумение моё их рассмешило. Раскатисто прозвенел колокольным набатом их дружный смех… Я, казалось, зажмурилась от этого невыносимо громкого звука. Но, стихая этот гул превратился в прекрасную мелодию… Я затаилась и слушала, пока она не стихла…

– Продолжай, – терпеливо голос продолжил.

– Почему Семаргл так жесток?!? Он истребил столько людей! Столько искалечил! Столько жизней прервал практически в самом начале! Он не любит людей?! – я искренне не понимала и выпалила этот вопрос, забыв, что Семарл стоит рядом…

Он вспыхнул! Ярко-жёлтый ореол его разрастался. Глаза его цвета голубого пламени, яростно переливаясь в изумрудно-зелёный, вспыхивая красными прожилками, приближались медленно ко мне. Становилось невыносимо жарко. Казалось, я сейчас же, в секунду, расплавлюсь в этом пекле! Или испарюсь, как росинка по утру… Но я не двинулась с места.

– Я от своих слов не откажусь! – дико крикнула я в бесконечность куда-то и услышала свой голос, уносимый эхом вместе с лёгким ветерком… Еще секунду, и нет меня… Я сжалась, мысленно поблагодарила Его за создание меня, за все мои жизни в материальном мире, что я смогла в тот миг вспомнить и приготовилась исчезнуть… Стало вдруг холодно… Нет. Я ещё есть… Еще существую?.. Опять колокольный набат… «Это они смеются… Я помню…», – я смогла подумать…