который пыталась поступить, долго сидела на скамейке у пруда и кормила уток. Наверно, в голове у каждого человека иногда возникает подобная пустота. Ни единой мысли, ни одной хоть сколько-то достойной внимания идеи.

Постепенного и медленно маховик моего мыслительного процесса начал раскручиваться. О том, что у меня нет таланта, мне сказала в одной из приёмных комиссий пожилая суховатая женщина, лицо которой было знакомо всей стране. А скорее всего, и за пределами страны.

Я прочитала отрывок и с отчаянием посмотрела на комиссию. Все, казалось, были далеки от происходящего: такое равнодушие было написано на их лицах. Душа светилась только в глазах пожилой женщины. Душа и искреннее сочувствие.

— Ты хорошая девочка, Вероника, — заговорила вдруг она, сняв очки. — В тебе чувствуется упорство, искренность и доброта. Увы, этого недостаточно для того, чтобы стать настоящей актрисой. Подумай. Возможно, тебя заинтересуют смежные профессии. Приём на заочное отделение продолжится ещё в течение полутора месяцев. Или через год попробуй вновь поступить на очное отделение, но только не на актёрское мастерство.

Смежные профессии меня не интересовали, а по поводу таланта я почему-то поверила безоговорочно. Потому сейчас, сидя у пруда, я чувствовала, что должна принять решение, ставшее основным на всю оставшуюся жизнь.

Я могла быть целеустремлённой и упёртой, однако сейчас такая линия поведения не являлась уместной. Я не готова была, как героиня старого фильма, цепляться за надежду из последних сил, предаваясь несбыточным мечтам и видя себя в грёзах на большой сцене.

Однако я поставила всё на единственную лошадку, и в данный момент, с треском проиграв, не знала, чем ещё готова заняться, чему посвятить свою жизнь. Мне нужно было время на размышления, и я твёрдо решила, что запрыгивать в последний вагон не стану.

Я мысленно взяла год на самоопределение и поиск призвания. Об учёбе пока придётся забыть, я буду работать и набираться жизненного опыта. А за год решу, к чему ещё лежит моя душа.

Возвращаться в родной город, поджав хвост, — не вариант. К тому же, если мы с бабушкой обе будем жить в столице, то возможно, сдастся и мама.

Приняв решение, я вдруг успокоилась. Бывало иногда со мной такое: я очень ясно чувствовала, что всё делаю абсолютно правильно. И такое предчувствие никогда не обманывало меня. Кстати, именно данное настроение я так и не смогла поймать, отправляясь на экзамены. Возможно, в этом всё дело.

… - Ты молодец, Вероника, настоящий боец. Я восхищён твоей реакцией, — сказал за ужином Аркадий Ильич. — Когда-то и сам приехал покорять этот город именно с таким настроем. Единственное, в чём ты неправа, так это в стремлении как можно быстрее съехать от нас с Галей. Зачем? Вторая комната в полном твоём распоряжении. Мы работаем и живём своей жизнью, потому докучать тебе нравоучениями не будем. Единственное, что от тебя требуется: порядочность и чистоплотность. Во всём, Вероника. Чистоплотность во всех её проявлениях. Надеюсь, ты меня понимаешь. А переехать всегда успеешь, если того потребуют обстоятельства.

— Целиком и полностью поддерживаю Аркашу, — кивнула бабушка. — К тому же, Вероника, аренда жилья будет сжирать всю твою зарплату. Это при том, что жить ты будешь в отдалённом районе и тратить на дорогу туда-обратно часа четыре в день. Согласись, жить в Тушино намного приятнее. А ещё, внучка… Кто знает, в каких условиях ты окажешься? Мне не хотелось бы, чтобы на твою долю выпали дополнительные испытания. У тебя есть мы. Не лишай нас возможности внести свою лепту в твоё становление. Преодоление — это прекрасно, закаляет, делает сильнее, однако искусственные препоны — отвратительная идея.

Именно в этот момент я расплакалась впервые за это лето, полное надежд и разочарований. Меня, наконец-то, прорвало: я выплеснула всю накопившуюся боль, всё напряжение.

Вскочила на ноги, обняла бабушку и Аркадия Ильича.

— Спасибо вам. Спасибо… — бессвязно бормотала я.

Почувствовала, как моя неласковая бабушка гладит меня по голове, по рукам.

— Тебе нужна будет помощь с работой, Вероника? — осторожно спросил Аркадий Ильич, когда я успокоилась и с присущим юности аппетитом поедала салат.

— Нет, спасибо, — покачала я головой. — Хочу найти работу сама.

— Решение, достойное уважения, — улыбнулся Аркадий Ильич. — Почему-то я ожидал именно такого ответа.

Позднее я позвонила маме, рассказала ей о провале экзаменов в последнем вузе и сообщила, что останусь в Москве. Если мама и была разочарована моим решением, вида не подала. Пожелала успехов и приказала звонить каждый вечер, рассказывать о делах.

* * * * * * * * *

На поиски работы я потратила два дня. Слова Аркадия Ильича о чистоплотности, видимо, настолько запали мне в душу, что невольно повлияли на выбор работы. Уже через день я стала полноправным сотрудником клининговой компании "Залог здоровья".

Руководитель отдела кадров, которая смотрела на меня с некоторым сомнением, всё же переступила через свои неприятие и недоверие. Следующим утром я отправилась на первый заказ в качестве стажёра. Работала со мной невысокая светловолосая девушка, Надя. Ей было двадцать три года, она приехала пять лет назад из Уфы. Кстати, тоже пыталась поступать в театральный, только на режиссёрский факультет.

Сейчас Надя и её парень жили в небольшой комнатке при крупной организации. Парень Нади, Павел, являлся рабочим по обслуживанию здания и дворником.

Вот такая у нас с Надей образовалась команда: актриса и режиссёр. Бойкая, оптимистичная и острая на язык Надя моментально придумала название для нашего тандема.

Бригада "Город ангелов". Это вам не кот начихал.

Я обучилась новому для себя мастерству очень быстро. Мне нравилось приводить в порядок чужую жизнь хотя бы в плане чистоты жилья, делать эту жизнь хоть чуточку светлее и радостнее.

К тому же, пока были заняты мои руки, в голове шёл постоянный мыслительный процесс. Я много думала, но увы, — с выбором жизненной стези так пока и не определилась.

А тем временем настала зима, и мне исполнилось девятнадцать лет. Лето, а значит, принятие решения, надвигалось неумолимо.

Третьего января, когда компания начала работать после праздников, поступил заказ: нужно было привести в порядок большую квартиру-студию в самом центре.

— Не думала я, что уже сегодня поступит заказ, — зевнула Надя, глядя в окно служебной машины на начинающийся поздний рассвет. — Обычно заказчики раскачиваются ближе к Рождеству.

— И не говори, Надюш, — кивнул Василий Павлович, водитель компании. — Нежданчик-негаданчик на нашу голову.

Он должен был отвезти нас на объект и забрать через три часа. Заказ шёл с пометкой, говорящей о повышенной сложности.

Дом оказался дорогой и явно элитный, бежевого и коричневого кирпича, семиэтажный, с