Тони и бровью не повел от моего внешнего вида и оставался вполне равнодушным к моей полуголой заднице. Еще хуже. Лучше бы простебал.

— Мне нужна твоя помощь, Хиз. Только ты можешь выручить меня!

Сердце споткнулось от этого признания, а по затылку пробежались мурашки.

— Что нужно делать?

Боже, я даже цену себя набить не в состоянии. Влюбленная слабачка.

— Ты же подрабатывала у Хатчетов в магазине прошлым летом?

О да. Подрабатывала. После успешной сдачи Эс-Эй-Ти и рассылки писем по колледжам, в приоритете местным, ведь Энтони не собирался уезжать никуда дальше Чикаго. Я мучительно ждала результатов и не знала, чем себя занять. У Хатчетов появилась непыльная вакансия. Я стояла за прилавком и отпускала клиентам рыболовный инвентарь. Вполне возможно, что к концу лета, я стала бы профи и с закрытыми глазами научилась бы определять на какую рыбу создана та или иная блесна. Но этому было не суждено случиться. Кевин Хатчет, сынок владельца в конце смены зажал меня между удочками и спиннингами и бесцеремонно начал лапать. "Бронежилет", как выразился Тони, я тогда не носила. Обычный тряпочный лифчик, в котором нежарко летом. Наглые прикосновения младшего Хатчета, который ростом был под два метра, чувствовала каждой клеточкой.

— Рыбка, мне тут нашептали, что ты у нас еще не плавала ни с кем, — Кевин смачно облизал мне шею, и я отшатнулась в отвращении, чувствуя на себя влажную метку, отдающую дешевым алкоголем. Только парень рывком вернул меня обратно.

Умоляла его отпустить. Даже расплакаться хотела, но ужас от происходящего не позволил и всхлипнуть. Когда же пальцы Кевина принялись долго возиться с пуговицей на моих джинсах, почувствовала, что он не мгновение ослабил хватку с досады. Кубарем нырнула под стойку с удочками. В последний момент успела отпрыгнуть, а вот на несостоявшегося насильника рыболовные снасти свалились с оглушительным грохотом и погребли под собой.

Рука Кевина торчала из-под новеньких удочек и не шевелилась.

Из всех номеров в справочнике я тогда, не задумываясь, ткнула в Тони. Он тут же откликнулся, и уже через пять минут успокаивал меня на подъездной дорожке к магазину.

— Я убила его, убила. Боже, я человека убила, ТОНИ!

— Хреново. Почему тогда не сказала привести лопату, Хиз?

Нервно рассмеялась и представила, как мы вдвоем закапываем ублюдка Кевина.

— Стой тут, сейчас гляну на твоего жмурика.

Он почти сразу же вернулся, разминая правую руку.

— Жив он. Храпел под горой удочек. Я ему доброе утро пожелал, а то он легко отделался за то, что лапал мою сестричку.

Сначала, когда поняла, что Тони врезал младшему Хатчету у меня за спиной словно боинг примотали, но услышав "сестричка", вместе с ним рухнула в воды Атлантики.

— Пойдем, отвезу тебя домой, Хиз.

Сидя на пассажирском кресле, долго теребила ремень безопасности, пока не выдохнула:

— Я совсем непривлекательная?

— М? — Тони даже затормозил перед поворотом на нашу улицу. — Тебя только что чуть не трахнул капитан футбольной команды. Так что ты сейчас где-то на уровни чирлидерш, только с мозгами.

— По пьяни. Думаешь, по-трезвому он бы подошел и позвал на чашечку кофе? — возможность плакать очень не вовремя вернулась ко мне.

— Ну я, конечно, не капитан футбольной команды, но хочешь я тебя приглашу на кофе? — растеряно предложил парень.

— Нет… Лучше поцелуй меня, Тони. Я же девушка?

***

Любовь делает из людей конченых идиотов. Идиотов с отличной памятью на все, что связано с объектом обожания. Я помню почти каждый наш разговор, каждую случайно брошенную фразу, в которой искала скрытый смысл и надежду на взаимность. И, конечно, я запомнила тот поцелуй. Растерянность на лице Энтони сменилась удивлением. Он отстегнул ремень, перекинулся через коробку передач и на мгновение замер, глядя в мои заплаканные глаза.

Это сейчас я понимаю, что поцелуй был из жалости, и та долгожданная ласка оказалась для меня невыносимо горькой, потому что стала первой и единственной. Тони целовал меня слишком нежно и осторожно, а я нетерпеливо ускоряла его, боясь, что не успею получить по максимуму от этого момента, знала, что он вот-вот отстранится, и все будет кончено. Нашей многолетней дружбе придет конец, потому что целовать сестричку неправильно. Пусть и названную.

Чертова память. Мои ноздри до сих пор щекочет запах яблочного освежителя воздуха для салона, смешанный с запахом Тони. Кондиционер для белья, дезодорант, аромат его тела. Все чувства стали острее, даже розовато-оранжевый свет заходящего солнца превратился в нестерпимо яркое сияние, ослепившее меня и заставляющее закрыть глаза. Но я не хотела их закрывать. Должна была насмотреться, запечатлеть тот миг. Я люблю! Люблю его! Мое сердце кричало об этом, а руки пытались прижать Энтони ближе, чтобы ощутить его крепкую грудь своей, передать этот безумный импульс, заразить им парня. Пальцы жадно перебирали золотистые пряди, удивительно мягкие на ощупь. Второй рукой забралась ему под футболку и коснулась твердого живота, такого горячего, что собственная кожа показалась мне ледяной. Отогреться, впитать это тепло, стать кем-то большим чем девочкой по соседству. На какую-то долю секунды даже поверила, что у меня получится. Но моя холодная ладонь подействовала на Тони отрезвляюще. Он резко убрал руку и, все еще не отрываясь от моих губ, пробормотал:

— И чего это ты задумала, Хиз?

— Хочу тебя, — томно выдохнула даже не задумываясь, и парень рассмеялся.

Это было не зло или с издевкой. Тони на такое неспособен. Тот смех был защитной реакцией в повисшей в салоне атмосфере неловкости.

— Хизер. Хизер, — он повторял мое имя тоном учителя, уличившего студентку в списывании.

Молчала, стараясь снова не расплакаться и сохранить лицо. Не хватало еще одного жалостливого взгляда.

— Кое у кого сегодня потрясение. Тебя чуть не изнасиловали, и ты чудом спаслась. Это выброс гормонов. Давай не будем сейчас пороть горячку, окей?

— Это не горячка, Тони! Разве, ты не понимаешь?

Он нахмурился, а глаза из ласковых светло карих стали непроницаемо темными.

— Гектор мне голову оторвет, если я тебя хоть пальцем трону.

— Значит, все дело только в моем старшем брате? Я поговорю с ним. Я же не маленькая девочка, в самом деле, он поймет, — тараторила, цепляясь за любую надежду, не понимая, что Энтони всего лишь не может послать меня открытым текстом.

— Давай обсудим это завтра, Хиз. Уверен, утром ты проснешься и с ужасом осознаешь, что чуть не переспала с придурком из дома напротив.

Обещанное завтра не наступило. Мы не общались почти месяц после того случая. Здоровались на бегу, когда Тони рывком срывался на своем пикапе с подъездной дороги, разбрасывая колесами гравий в разные стороны.