– Да, наверное. – Ария опустила голову и оглядела свои бледные конечности. Куда ей до тех белокурых богинь, что целыми днями валяются на пляже, втирая масло для загара в изящные руки и длинные ноги. Интересно, Ноэль ее провоцирует, или у нее всего лишь обострилась паранойя ревности?

– Я серьезно. – Ноэль ущипнул Арию за ягодицу. – В этой поездке я буду приучать тебя купаться голышом. Ведь впереди у нас Исландия с ее геотермальными бассейнами.

Ария покраснела.

Ноэль подтолкнул ее локтем.

– Ты ведь рада, что мы едем в Исландию, а?

– Конечно! – Ноэль несказанно удивил Арию, когда купил авиабилеты для нее, себя, Ханны и Майка в Исландию этим летом – все расходы за счет супербогатого семейства Канов. Разумеется, Ария не могла сказать «нет», ведь она прожила три года в исландской идиллии после того, как пропала Эли, их Эли. Но сейчас она испытывала странное ощущение, внутренне сопротивляясь этой поездке, как будто зловещее предчувствие подсказывало, что ехать не следует. Почему? Она не могла ответить.

Когда девушки снова облачились в саронги, сарафаны или, как Эмили, в безразмерную футболку от Urban Outfitters с надписью MERCI BEAUCOUP[4], Ноэль и Майк повели их в тропический ресторан на крыше. Толпы подростков – таких же школьников на каникулах, – осаждали бар, флиртовали и бесконечно фотографировались. Девчонки в ультракоротких платьицах и босоножках на шпильке хихикали в углу. Высокие, загорелые парни в бордшортах, плотно облегающих поло и кроссовках Puma на босу ногу чокались бутылками пива и обсуждали спортивные новости. Воздух пульсировал, наэлектризованный обещаниями легкого секса, пьяными воспоминаниями и предвкушением ночных заплывов в бассейне с морской водой.

В воздухе разливалось что-то еще, и четыре девушки сразу это заметили. Возбуждение, понятное дело… но и намек на опасность. Казалось, они стоят на пороге одной из тех ночей, когда все может сложиться волшебным образом… или закончиться непоправимо.

Ноэль взял бразды правления в свои руки.

– Напитки? Что желаете?

– «Красную ленту»[5], – ответила Ханна. Спенсер и Ария кивнули в знак согласия.

– Эмили? – Ноэль повернулся к ней.

– Просто имбирный эль, – сказала Эмили.

Спенсер тронула ее за руку.

– Ты в порядке? – Эмили не слыла заядлой тусовщицей, но странно, что ей не хотелось немножко покуролесить хотя бы в каникулы.

Эмили прижала руку ко рту. Потом неуклюже встала из-за стола и поспешила к маленькой туалетной комнате в углу.

– Мне нужно…

Все смотрели ей вслед, пока она пробиралась сквозь танцующую толпу, прежде чем скрылась за розовой дверью туалета. Майк поморщился.

– Это что, «месть Монтесумы»?[6]

– Не знаю… – растерянно произнесла Ария. Они старались соблюдать гигиену и не пили воду из-под крана. Но после пожара Эмили была сама не своя. Впрочем, стоит ли удивляться, ведь она любила Эли. И случившееся обернулось для нее двойным потрясением: девушка, которую она считала своей лучшей подругой и возлюбленной, мало того, что вернулась с того света, так еще разбила ей сердце и пыталась ее убить.

Зажужжал сотовый телефон Ханны, нарушая воцарившееся за столом молчание. Она достала мобильник из соломенной пляжной сумки и застонала.

– Достали! Мой отец все-таки избирается в Сенат. И этот придурок из его предвыборного штаба уже просит о встрече со мной, когда я вернусь.

– Что, правда? – Ария закинула руку ей на плечи. – Ханна, это же круто!

– Если он выиграет, ты будешь первой дочерью! – воскликнула Спенсер. – О тебе будут писать во всех журналах!

Майк придвинул свой стул ближе к Ханне.

– Я могу быть твоим личным агентом секретной службы?

Ханна зачерпнула горсть банановых чипсов из вазочки на столе и набила рот.

– Роль первой дочери мне не светит. Для этого у него есть Кейт. – Падчерица и новая жена отца теперь были его настоящей семьей. Ханна и ее мать остались за бортом.

Ария игриво шлепнула Ханну по руке. Звякнули браслеты на запястье.

– Она тебе в подметки не годится, и ты это знаешь.

Ханна пренебрежительно закатила глаза, хотя в глубине души была благодарна Арии за поддержку. Катастрофа с Эли обернулась единственным плюсом: их четверка воссоединилась, они опять стали лучшими подругами, связанными даже крепче, чем в седьмом классе. Они поклялись остаться друзьями навсегда. Отныне ничто не могло снова встать между ними.

Ноэль вернулся с напитками, и все чокнулись бокалами, воскликнув: «Яман!»[7], копируя ямайский акцент. Эмили, пошатываясь, вышла из туалета. Она все еще выглядела неважно, как будто ее укачало, но радостно улыбнулась, глотнув имбирного эля.

После ужина Ноэль и Майк потянулись к столу для аэрохоккея, что стоял в углу. Диджей включил стереосистему, и из динамиков рванула зажигательная мелодия Алиши Киз[8]. Несколько человек задергались на танцполе. Крепко сбитый парень с вьющимися каштановыми волосами перехватил взгляд Спенсер и поманил ее в круг.

Ария подтолкнула подругу локтем.

– Давай, Спенс!

Спенсер отвернулась, краснея.

– Фу, мерзкий!

– Такой уж точно вылечит от Эндрю, – подзадорила ее Ханна. Эндрю Кэмпбелл, парень Спенсер, расстался с ней месяц назад – видимо, выпавшие на долю Спенсер испытания, связанные с Эли и «Э», оказались для него «непосильной ношей». Слабак.

Спенсер снова посмотрела на парня с танцпола. Стоило признать, что выглядел он довольно привлекательно в длинных шортах цвета хаки и водонепроницаемых мокасинах. Потом она увидела надпись на его поло. ЭКИПАЖ ПРИНСТОНА. Принстон значился первым номером в ее списке приоритетных университетов.

Ханна оживилась, тоже заметив надпись на футболке.

– Спенс! Это знак! Вы могли бы стать соседями по общаге!

Спенсер отвернулась.

– Не факт, что я туда поступлю.

Девушки удивленно переглянулись.

– Конечно, поступишь, – тихо сказала Эмили.

Спенсер потянулась за своим пивом и сделала щедрый глоток, игнорируя их пытливые взгляды. По правде говоря, в последние несколько месяцев она совсем забросила учебу – да и как иначе, если все это время за ними охотилась предполагаемая лучшая подруга, пытаясь их убить? Недавно Спенсер проверяла свой рейтинг успеваемости у школьного психолога, и выяснилось, что она скатилась на двадцать седьмое место. Еще никто с такими низкими баллами не попадал в Лигу Плюща[9].

– Я предпочитаю тусоваться с вами, ребята, – сказала Спенсер. В каникулы ей совсем не хотелось думать о школе.

Ария, Эмили и Ханна пожали плечами и снова подняли бокалы.

– За нас, – провозгласила Ария.

– За дружбу, – поддержала ее Ханна.

Девушки погрузились в мир своих фантазий и впервые за эти дни даже не вспомнили об ужасах прошлого. Никакие записки от «Э» их больше не беспокоили. Роузвуд казался далеким, как будто существовал на другой планете.

Диджей поставил старую песню Мадонны, и Спенсер поднялась с