Именно поэтому в тот момент, когда она взяла в руку гладкий и такой знакомый девятимиллиметровый пистолет, ей показалось, будто он стал продолжением ее кисти. Это походило на возвращение старого друга, который точно знал, кто она есть на самом деле. Улыбаясь от этого ощущения, она вошла в вестибюль новой имитационной арены для стрелков бюро. Основанная на базе печально известной Аллеи Хогана—тактического учебного центра, который выглядел как обычная городская улица и использовался ФБР с конца 80-х годов, новая арена была оснащена современным оборудованием и новыми препятствиями, с которыми большинство агентов и курсантов, проходящих подготовку, ещё не работали. Среди оборудования были роботизированные мишени, оснащённые инфракрасными лампочками, которые функционировали почти так же, как лазертаг. Если она не попадёт в цель достаточно быстро, на руке загорится световой сигнал, а на жилете сработает встроенная сигнализация.

Она подумала об Эллингтоне. Он говорил, что это то, как бюро представляет себе «Американского Воина-Ниндзя». И по мнению Мак, он был недалёк от истины. Она посмотрела на красный огонёк в углу прихожей, ожидая, когда он загорится зелёным. Когда это произошло, Маккензи не стала терять ни минуты.

Она вышла на арену и сразу же начала искать мишени. Вокруг всё выглядело почти как видеоигра, в которой цели выскакивали из-за препятствий, углов и даже с потолка. Все они были прикреплены к механическим манипуляторам, которые были скрыты от глаз и, насколько она понимала, никогда не выбрасывали мишени в одной и той же временной последовательности. Таким образом, ни одна из мишеней, которые она сбила в первый раз, не выскочат наружу снова. Перед ней всегда будет представать новая цель.

Через два шага из-за стратегически расположенного ящика появилась мишень. Она выстрелила в неё из девятимиллиметрового пистолета и тут же бросилась искать следующую. На этот раз мишень размером примерно с софтбол выскочила из потолка. Маккензи выстрелила прямо в центр, и в тот же момент справа появилась еще одна мишень. Она справилась и с ней, после чего вошла в комнату.

Сказать, что это был катарсис, было бы преуменьшением. Хотя само планирование свадьбы и направление, в котором двигалась её жизнь, не вызывало в ней негативных эмоций, все же было так здорово позволить своему телу двигаться инстинктивно, реагировать на стрессовые ситуации - это давало ей чувство свободы. Вот уже почти четыре месяца Маккензи не принимала участия в расследовании, сосредоточившись на необходимости закончить расследование по делу своего отца и, конечно, на предстоящей свадьбе с Эллингтоном.

Маккензи также получила своего рода продвижение по службе. Она всё также работала под началом директора Макграта и подчинялась непосредственно ему, но теперь она должна была стать его правой рукой. Это была еще одна причина, по которой она не занималась ни одним делом почти четыре месяца: Макграт пытался определить, какую именно роль она должна будет играть в группе агентов под его бдительным руководством.

Маккензи двинулась через поле, как-то механически, как робот, который был запрограммирован на достижение цели. Она плавно двигалась, умело целилась и метко стреляла, быстро бежала и действовала без колебаний. Четыре месяца, проведённые за письменным столом и на совещаниях, дали ей серьёзную мотивацию для участия в такого рода тренировках. Вернувшись на работу, она будет более профессиональной и не позволит себе окончательно запутаться в деле своего отца.

Она дошла до конца арены, даже не осознавая, что закончила. В стене перед ней виднелась большая металлическая дверь. Когда она, пройдя по бетонному полу арены, пересекла жёлтую линию, означавшую, что она закончила, дверь поднялась. Она вошла в маленькую комнату, в которой стоял стол, а на стене висел монитор. На экране монитора появились её результаты. Семнадцать целей, семнадцать попаданий. Из семнадцати попаданий девять - в яблочко. Из остальных восьми пять с точностью до двадцати пяти процентов попали в яблочко. Общая оценка её забега составила восемьдесят девять процентов. Этот показатель оказался на пять процентов лучше, чем предыдущий, и на девять процентов лучше, чем все остальные сто девятнадцать результатов, которые продемонстрировали другие агенты и стажёры.

Нужно больше тренироваться подумала она, выходя из комнаты и направляясь в раздевалку. Прежде чем переодеться, она достала из рюкзака сотовый телефон и увидела входящее сообщение от Эллингтона.

Только что звонила мама. Она приедет раньше. Прости…

Маккензи глубоко вздохнула. Сегодня они с Эллингтоном собирались посмотреть место для свадьбы и решили пригласить с собой его мать. Это должна была быть первая встреча Маккензи с будущей свекровью, и она снова чувствовала себя как школьница, надеющаяся оправдать доверие внимательной и любящей матери.

Забавно, подумала Маккензи. Исключительные навыки владения оружием, стальные нервы ... и всё равно боюсь встречи с матерью будущего мужа.

Вся эта семейная жизнь уже начинала её раздражать. И всё же, переодеваясь в уличную одежду, она почувствовала восторг и трепет. Сегодня они посмотрят место, которое выбрала она сама. Они собирались пожениться через шесть недель. Было самое время испытывать трепет и восторг. С этой мыслью и с улыбкой на лице она направилась домой.

* * *

Как оказалось, Эллингтон так же, как и Маккензи, нервничал из-за встречи с матерью. Войдя в его квартиру, она обнаружила его меряющим кухню шагами. Он не выглядел обеспокоенным, но в его движениях чувствовалось нервное напряжение.

«У тебя испуганный вид», - сказала Маккензи, усаживаясь на один из барных стульев.

«Мне просто пришло в голову, что мы встретимся с моей матерью, чтобы подобрать место для проведения моей свадьбы ровно через две недели после моего развода. Ты, я и большинство разумных людей понимаем, что весь этот бракоразводный процесс занимает время из-за бумажной волокиты и черепашьего темпа работы наших бюрократов. Но моя мать...Я гарантирую тебе, что она обязательно использует это против меня в самое неподходящее время».

«Знаешь, по идее ты должен делать так, чтобы я захотела познакомиться с этой женщиной», - сказал Маккензи.

«Я понимаю. И уверяю тебя, в основном она прекрасный человек, но порой ... она может быть настоящей стервой».

Маккензи встала и обняла его. «Это её право, как женщины. У нас у всех есть недостатки».

«Я знаю, - сказал он с улыбкой и поцеловал её в губы. – Итак, ты готова?»

«Я сажала убийц за решётку. Я участвовала в нескольких серьёзных погонях и заглядывала в ствол направленных на меня пушек бесчисленное количество раз. Так что...Нет. Нет, я не готова. Меня эта встреча жутко пугает».

«Тогда давай бояться вместе».

Они привычно вышли вместе из квартиры. Во многом Маккензи уже чувствовала себя замужем за этим человеком. Она знала о нём всё. Она привыкла к его лёгкому храпу и даже смирилась с его страстью к глэм-металу восьмидесятых. Она начинала по-настоящему любить маленькие седые пряди, которые уже появились у него на висках.