– Пользоваться несложно, – заверил старичок. – Прочтите, что тут написано.

Продавец указал на табличку под циферблатом часов – Фрихан почему-то не заметил её сразу. Прищурившись, он прочёл блестящие буквы: «Тот, кто просит за другого, за себя просить не станет».

– И что это значит? – удивился он.

– У каждого своё волшебное время, – ответил старичок. – Это просто совет, который дают часы. А как его понимать – решать вам.

– Да всё ясно как день! Можно просить или за себя, или за кого-то. Загадывать только одно желание. Вот это правильно!

– Самое главное – не забудьте про добрые дела.

– Разве про них забудешь, – проворчал Фрихан. – Особенно под Рождество.

* * *

Вернувшись домой, Фрихан поставил часы на высокую полку, чтобы все покупатели их видели, а под ними подвесил корзину и положил пачку нарядной бумаги. Каждому покупателю он объяснял:

– Волшебные часы! Исполнят чьё-то желание на Рождество! Пишите желания и складывайте их в корзину, а в день Рождества заиграет волшебная музыка, из часов вылетит звёздочка и упадёт в руки тому, чьё желание исполнится! Только учтите: много желаний загадывать нельзя! От каждого – только одно! Скорее загадывайте своё главное и единственное желание!

Что тут началось! Даже те, кто никогда раньше не заглядывал в «Подарки», пришли, чтобы загадать желания. Торговля пошла лучше некуда: ведь почти все, кто заходил в лавку, покупали там что-нибудь.

Никто в этой суматохе не обращал внимания на Кетту, которая стояла посреди зала, не зная, к кому обратиться. Наконец подошла к красивой даме в пальто с пушистым меховым воротником. От дамы так чудесно пахло духами и она так мило улыбалась, что Кетта набралась смелости и сказала:

– Госпожа…

– Что тебе, девочка? – спросила та.

– Я не умею писать… Но очень хочу загадать желание. Чтобы моя мама нашлась… Вы не загадаете для меня?

Но дама покачала головой.

– Увы, милая, я уже потратила своё желание. Попроси ещё кого-нибудь.

Кетта обратилась к важному господину, который даже не ответил ей, а потом подошла к музыканту, который мечтал о новой скрипке.

Музыкант выслушал её и попросил у Фрихана два листка бумаги.

– Бумага тоже волшебная! – соврал Фрихан. – Только один листок в руки! Только одно желание можно загадать!

Музыкант взял лист и долго раздумывал, не зная, что написать – и всё-таки написал про скрипку.

– Прости, девочка, – вздохнул он. – Попроси ещё кого-нибудь.

Но больше Кетта не смогла никого попросить: Фрихан заметил её и прогнал из зала.

– Негодная девчонка! Как ты смеешь приставать к покупателям!

В ту ночь Кетта плакала так горько, что Жука целых полчаса облизывала её мокрые щёки и виляла хвостом, пытаясь её успокоить.

– Волшебные часы – моя единственная возможность найти маму… Все хотят счастливого Рождества только для себя, и никто не хочет поделиться… – всхлипывала Кетта. – Но разве счастья станет меньше, если им поделишься?

Наконец, устав плакать, Кетта встала и тихо-тихо, босиком, чтобы её никто не услышал, прошла в пустой зал лавки, где в ночной темноте загадочно поблёскивали волшебные часы. Кетта хотела прикоснуться к ним, но не смогла дотянуться и просто сказала:

– Дорогие часы! Я не умею писать, но вдруг вы и так поймёте… Ведь вы меня слышите? Я хочу вас попросить… Пожалуйста, устройте так, чтобы для моей Жуки нашёлся дом! Она мой единственный друг… Но если господин Фрихан её снова увидит, он её прогонит, и я больше не смогу ей помогать. Он уже грозился её прогнать… Я сначала хотела попросить, чтобы вы помогли мне найти маму, но что это за Рождество, если просишь только для себя… Да и вряд ли моё желание исполнится. Наверно, мамы давно нет на свете… А больше я никому не нужна, господин Фрихан прав. Вот и сегодня никто не захотел мне помочь… Прошу вас, найдите дом для Жуки!

Кетта не отрывала глаз от часов, но ничего не происходило, они всё так же мерно тикали. Только звёздочки на циферблате начали мерцать, словно звёзды на морозном небе, – а может, это была непрошеная слезинка. Кетта смахнула её ладошкой и ушла к себе.

Стоило ей скрыться, как звёзды замерцали ярче, луна над циферблатом блеснула серебром – и на корпус часов выбрался эльф, маленький, не больше ладони. Его полупрозрачные крылышки светились нежно-голубым светом. Именно он делал эти часы волшебными, исполнял желания.

Такая работа нравилась эльфу, правда, большую часть времени он отчаянно скучал: желаний загадывали много, но среди них почти не было тех, что могли запустить волшебное время.

Эльф озабоченно посмотрел вслед Кетте и вздохнул.

– Надо было её расспросить…

Поразмыслив немного, он оставил свои часы и полетел в её каморку – но Кетта уже заснула.

А Жука не спала – она терпеливо дожидалась, когда Кетта заснёт, чтобы пойти в зал и загадать своё желание, но эльф остановил её.

– Давай прямо здесь. Знаешь ли, надоедает всё время сидеть в часах.

Он присел на решётку кухонного очага, Жука уселась рядом, и эльф не спеша разузнал у неё обо всём – ведь собаки с эльфами давние приятели. А потом Жука загадала ему своё желание.

* * *

С рассветом эльф отправился в путь, решив во что бы то ни стало разыскать маму Кетты. Жука передала ему всё, что Кетта рассказывала ей о своём детстве, – но знала она немного, так что эльфу пришлось обратиться за помощью к ветру. Это был холодный Северный ветер, известный своим суровым нравом; он был неразговорчив и даже угрюм, но всё-таки согласился выслушать эльфа.