спину, прицелился. Но помятый мужик выпрыгнул из-за стеллажа и повалил мента на землю. Они боролись сбивая полки и бутылки. Послышался новый выстрел, но приглушенный, как в подушку. Мы с Толей заглянули за прилавок куда закатились борющиеся и поняли, что пулям попала в мужика спасшего девушку. Мент поднялся отбросив умирающего героя и встал у дверей, преграждая нам единственный выход.

– Все к той стене!

Мы взяли под руки пацанов и пошли к стене, на которую показывал пистолет. Бабулечка тоже поняла, что нужно делать и медленно, постоянно охая, поковыляла к остальным. Потом преступник подошел к кассирше, совсем молоденькой девушке и начал тыкать в неё оружием

– А ты зачем пошла сюда? Иди из кассы деньги доставай!

Было похоже, что коп делает это впервые. Нас поставил к той стене, что была напротив кассы и когда поворачивался к кассе оказывался спиной к заложникам, кассиршу увел вместе с заложниками к стене, а сначала и не обратил на неё внимания. Она наверняка успела нажать тревожную кнопку и скоро здесь будут уже другие полицейские. По крайней мере, в это мне хотелось верить.

Кассирша трясущимися руками, под прицелом грабителя собирала деньги в пластиковый мешок. Опустошив кассу она протянула мешок менту. Тот взял, но как-то без энтузиазма, как будто он не за этим сюда пришёл. Повернувшись к заложникам, он стал показывать поочередно на каждого из нас и петь считалку. Остановившись на старушке он без тени сомнения выстрелил ей в грудь. Маленькое слабое и тощее тело старушки отлетело к холодильнику и оставляя кровавый след сползло на пол. В голове у меня помутнело, все происходило будто в каком-то сне. Грабитель и убийца в форме посмотрел на бедную старушку, оценивающим взглядом, как потребитель смотрит на приобретенный товар, пожал плечами и продолжил свою считалку. Мальчишки в страхе спрятались за нами, мы стояли прижимаясь спинами к холодильникам пряча за собой мальчишек и сами дрожали от страха. Пистолет указал на меня мент улыбаясь уже стал жать на спусковой крючок, как вдруг остановился и куда-то в сторону крикнул:

– Иду мам!

После этих слов полицейский закрыл глаза и мирно уснул. Мальчишки пулей выскочили мимо него из магазина. Я не спешил уходить, творилось что-то странное, жуткое, пугающее, но несмотря на это очень интересное. Толя вышел из ступора чуть пораньше меня, подобрал пистолет мертвого копа и кинул мне, подойдя к спящему менту он выхватил из его руки пистолет и со всего размаху приложил им полицейского по лицу. Тот упал и сразу проснулся.

– Какого? Что тут… – мент не смог закончить, так как увидел своего мертвого напарника – Паша? – он перевел взгляд полный злобы на нас с Толиком и холодным голосом спросил:

– Кто из вас подонки сделал это?

– Ты это сделал, Олень! – сказал Толя не опуская оружие.

– Что вы помните последнее? – спросил я.

Странно, как в такой жуткой ситуации у меня получилось удержать сознание и содержимое желудка. Как ни странно мент решил ответить

– Мы со старшим сержантом патрулировали, сидели в машине подбивали пробелы в протоколах и тд. Потом он вдруг запрокинул голову и изменился, будто и не он вообще был. А потом, потом я уже не помню. Это правда я сделал? – тихо, как бы сам себя спросил полицейский.

По лицу мента было понятно, что он совершенно запутан. Немного собрав мысли в кучу он жестом потребовал своё оружие.

– Ну уж нет, приятель! Ты сперва деда охранника завалил, потом своего напарника пришил, потом того бедолагу, – Толя указал пистолетом на мужика у кассы, – потом старушку, прямо в грудь, без всяких сожалений. А прямо перед тем, как очнуться, ты собирался в моем друге дырок наделать. Нет уж, шиш. Оружие побудет у меня.

Толя смотрел на него так, что у полицейского внутри что-то сжалось и он поверил, что сам мог всё это сделать в каком-то бреду.

– Нам нужно понять, что тут происходит, – тихо, пытаясь поверить, что всё это не сон, произнес я

– А что он сказал перед тем как отключиться? – повернувшись ко мне спросил Толя.

– Иду мам

Мент расширил глаза от поражающего его мистического ужаса и сказал:

– Что за? Я это сказал? Моя матушка умерла в прошлом году, старенькая уж была. И это значит, я к ней иду. А может, это кто-то из того света в меня вселился!? Господи Боже мой. Отче наш…

– Отставить мракобесие! – Толян не терпел молитв, мантр, песнопений, заговором, предсказаний и всего в этом духе. При этом сказать, что он был жил без Бога нельзя было. Он считал, и не раз заявлял об этом вслух, что не правильно жить грешником, а как помощь нужна так молить Боженьку. Еще он говорил "раз Бог всё знает и вездесущ, то на кой лад ему на старорусском, иврите или хинди петь? Что нормально по-русски сказать нельзя?"

Мент оборвал молитву, взялся за нательный крест и посмотрел на Толю, будто он вампир или еще какая нечисть.

– А тот у гаражей, – напомнил я

– Да, тот также уснул стоя и потом не помнил как туда попал.

– Вы не одурачите меня! – закричал мент в приступе православного гнева.

Но новоиспечённого воина небесного войска отвлек громкий скрип и визг тормозов. Все посмотрели на стеклянную дверь магазина. Полицейская лада с включенной сиреной влетела в магазин снеся половину стеллажей и остановившись в нескольких сантиметрах от наших ног. Всюду валялся мусор. В воздухе летали частицы муки сахарной педры и других сыпучих продуктов. От туда вышли два полицейских. Фуражек на них не было, зато на обоих были идиотские очки авиаторы. А у одного в зубах даже была зубочистка. Руки второго были по локоть в крови и это вовсе не метафора.

– У вас тормоза отказали? Что с вами? Боже… – начал наш знакомый мент,

но один из прибывших выстрелил ему прямо в лицо. Мы с Толей сразу нырнули за стеллаж с напитками.

– Вот что-что, а реалистичность тут точно на высоте. Ты видел, как от выстрела у него лицо ромашкой раскрылось. Рейтинг 18+ это тебе не Call of duty какой-нибудь.

– Точно, а повреждение авто, никакому NFS не сравниться.

Копы продолжали свой трёп, периодически выбирая бутылку и стреляли в неё как в тире. Наконец-то я стал подозревать, что тут творится, но понять, как такое вообще возможно у меня не получалось.

– Сраная A-city, – тоже сообразив в чём дело, прошипел Толя сквозь зубы.

Я подумал, что самое разумное действие сейчас – это выйти и