Отбросив кочергу, Джошуа повернул Лиз лицом к себе:

– Что, черт возьми, ты пыталась сделать?

В устремленных на него больших карих глазах застыло выражение ужаса.

Лиз была до смерти напугана. Она часто дышала, руки ее дрожали. Что, черт возьми, здесь происходит?

– Почему ты не открыла дверь?

Губы Лиз зашевелились, но Джошуа не услышал ни звука. Он легонько встряхнул ее:

– Не молчи, Лиз.

Лиз моргнула, и глаза ее наполнились слезами.

– Проклятие. – Джошуа крепко обнял ее и прижал к себе. Он, видимо, напугал Лиз, когда силой ворвался в квартиру. Взламывая замок, он не думал о ее возможной реакции. А надо было. В конце концов, она приехала в большой город из маленькой техасской деревушки. И пока, видимо, не слишком прижилась на новом месте.

Лиз вся дрожала, и Джошуа чувствовал себя последним мерзавцем.

– Я не хотел напугать тебя, прости.

Лиз изо всех сил вцепилась в рубашку Джошуа и уткнулась лицом ему в грудь. Она словно хотела спрятаться от чего-то.

– Джошуа?! – наконец выдавила Лиз. – Что ты здесь делаешь?

– Ты сказала Белле, что не приедешь в Техас на День благодарения.

Лиз вздрогнула.

– Да, не приеду.

Судя по голосу, никакой простуды нет и в помине. Ее обычно мягкий голос был напряжен, но не так, как если бы у Лиз болело горло.

Джошуа погладил ее по спине. Ему показалось, что так будет лучше.

В ответ Лиз слегка ослабила хватку и отпустила его рубашку. Продолжая поглаживать Лиз по спине, Джошуа начал говорить с ней спокойным голосом, каким увещевал маленького мальчика, спасенного в ходе последней операции. Он использовал те же самые слова, повторяя, что все в порядке, что он не даст ее в обиду, что с ней все будет хорошо.

Потребовалось почти столько же времени, сколько он потратил на уговоры малыша, прежде чем Лиз расслабилась и отстранилась. Она сделала шаг назад, и Джошуа наконец смог как следует ее рассмотреть. Увиденное потрясло его: по сравнению с лицом Лиз даже снег не казался таким белым, и от этого еще ужаснее синели тени под ее глазами. Губы дрожали, на ресницах не просохли слезы.

– Лиз, ты больше не можешь оставаться в Сиэтле.

– Что ты т-такое говоришь? – Лиз моргнула, сделала над собой видимое усилие и кое-как сумела выговорить эти несколько слов.

– Мне, черт возьми, прекрасно видно, что ты не можешь привыкнуть к жизни в большом городе. Стоило к тебе заявиться незваному гостю, как ты смотри что натворила.

Лиз помотала головой и глухо рассмеялась:

– Поверь мне, возвращение в Техас не решит моих проблем.

– Почему?

– Потому что мои страхи путешествуют вместе со мной.

– Что ты хочешь этим сказать?

Лиз не ответила, да Джошуа и не ждал ответа. Он мягко, но уверенно подтолкнул молодую женщину к спальне.

– Расскажешь обо всем в самолете. Давай собирай вещи и едем в аэропорт. Вылет в восемь часов.

– Нет! – Вырвавшись из рук Джошуа, Лиз отскочила в угол комнаты и остановилась, обхватив себя руками. – Я не могу поехать, Джошуа. – В ее близком к истерике голосе особенно сильно ощущался южный выговор.

– Почему?

Лиз сглотнула и отвернулась:

– Я боюсь.

– Чего?

– Я не хочу, чтобы из-за меня пострадала моя семья. – Во взгляде Лиз была смесь мольбы и безумия. – Если я сейчас поеду в Техас, то в опасности окажутся все, даже малышка Женевьева!

Джошуа еле удержался от того, чтобы не выругаться.

– Не понял?

– За мной следят!

Лиз сжала пальцы, чувствуя, как все ее тело напряжено до предела.

Джошуа молчал. Он стоял, заполнив собой весь коридор, и взгляд его карих глаз проникал, казалось, в самую душу молодой женщины. Джошуа молчал и был абсолютно неподвижен, что не могло не раздражать Лиз, но зато он хотя бы не говорил, что она сошла с ума или что она все выдумывает.

– Ты знаешь, кто именно следит за тобой? – наконец спросил он.

– Нет.

– Тогда почему ты так в этом уверена?

– Потому что... – В ее нынешнем состоянии Лиз трудно было формулировать четкие ответы даже на такие, казалось бы, простые вопросы Джошуа. – Я получаю анонимные письма по электронной почте, из которых понятно, что за мной следят.

– Ты пыталась проследить, откуда приходят письма?

– Да. – Лиз замолчала. Казалось, она на время потеряла нить разговора, но вскоре заговорила опять: – Не сработало.

– Письма – это твоя единственная улика?

– По-моему, этого достаточно. – Лиз слегка покривила душой, но сейчас она не хотела посвящать Джошуа во все подробности.

– Ты права, – согласился Джошуа, чем сильно удивил Лиз.

Осознание того, что в отличие от шерифа в техасском городке и полиции в Сиэтле этот человек поверил ей, несколько успокоило Лиз. В этот момент Джошуа заговорил снова:

– Об остальном расскажешь в самолете. Я ни за что не поверю, что ты пришла в такое состояние из-за нескольких дурацких писем.

У Лиз не было времени давать объяснения. Ей надо выставить Джошуа за дверь, а потом убраться из этой квартиры самой. Она не знала, куда идти, но в любом случае не собиралась сидеть и ждать, пока Немезида вот так же возникнет у нее на пороге, как Джошуа.

Схватив его за руку, она потащила Джошуа к двери.

– Спасибо, что навестил меня. Передавай привет Джейку с Беллой. – Лиз тараторила, не отдавая себе отчета в том, что говорит. Главным для нее было – выдворить Джошуа. Но тот остановился перед дверью и наотрез отказывался двигаться дальше.

– Я никуда не уйду.

– Уйдешь, конечно. Тебе же надо в Техас.

– Без тебя я не поеду. – Джошуа взял Лиз за плечи, и от тепла его рук, а также от силы, что исходила от них, Лиз мгновенно почувствовала себя в безопасности. Но она тут же сказала себе, что это иллюзия и поддаваться ей ни в коем случае нельзя.

– Я буду следить за семьей и никому не позволю обидеть ни их, ни тебя, – пообещал Джошуа.

В любых других обстоятельствах Лиз поверила бы ему, но у ее неизвестного врага имелось преимущество. Как только они взойдут на борт самолета, Немезида будет точно знать о ее местонахождении. Он продолжит слежку за ними и в Техасе, так что Джейк, Белла и малышка Женевьева будут в опасности.

– Даже ты не сумеешь защитить от пули, выпущенной из снайперской винтовки...