за которым машину уже не было видно. Отец девочки смотрел на это, то с округлёнными, то с прищуренными глазами, а потом он вовсе упал на колени и опустил голову к земле. В то время мачеха смотрела и улыбалась во весь рот так, что эта улыбка могла достать до ушей. Её зубы отражали оранжево — синее пламя, а глаза были зверскими, особенно зрачки, они расширились настолько, что даже белого яблока почти не было видно.

Когда Сохи пришла в себя, по её щекам уже почти текли слёзы, она пыталась их скрыть. Сохи распахнула дверь, за которой никого не было и побежала по коридору, на полу которого лежал серый ковер с размытыми пятнами красной краски и разводами каких-то растворов.

Резкий щелчок из глубин стен заставил Сохи остановиться. Она оглядывалась то вперёд, то назад. Девушка уже не могла остановить солёные слёзы, она стала подходить к стене, всё ближе и ближе, ближе и ближе… Пока её ухо не коснулось стены, она не прекращала приближаться. После Сохи приложила руки к каменным стенам. Трески и щелчки не прекращали продолжаться, они будто пытались напомнить о том дне и о том, что тогда произошло, и почему Сохи всё еще жива, а главное, кто помог ей пережить взрыв? Кто помог это сделать, когда отец отвернулся от неё, а мать Сохи уже давным-давно была забыта ею.

К трескам и щелчкам добавился шёпот. Он нашёптывал что-то невнятное и неразборчивое. Это могло продолжаться очень долго, пока Сохи с криками не отпрыгнула от стены, она посмотрела на свои руки, которые дрожали сами по себе, а ещё сверху на них капали слёзы. Всё затихло, была слышна только тишина и её непрекратимые отблески звуков затишья. Сохи ещё пару раз обернулась налево и направо, а потом вперед и назад. Ничего и никого нигде не было, была лишь только она и мрачный коридор, окутанный каким-то черным туманом, который нельзя было увидеть, а можно было его только ощутить и почувствовать его всем телом.

Сохи сделала глубокий вдох и рванулась к двери, которая ведёт на улицу. У неё было такое ощущение, что за ней будто кто-то гонится, поэтому ей не хотелось оборачиваться. Сохи с силой упёрлась в дверь, чтобы та быстрее открылась. Снаружи светило солнце, лучи которого слепили глаза Сохи. С небольшой отдышкой девушка выпрыгнула из того коридора, а дверь с хлопотом закрылась.

На улице никого не было. Сохи сделала ещё один глубокий вдох и выдох, чтобы хоть немножко прийти в себя.

Глава 2

Учителя собрали всех детей приюта в большой столовой, где как правило дети должны были принимать пищу, но сейчас она предназначалась для другого.

— Здравствуйте всем! Я собрала вас всех здесь не просто так. Сегодня утром я и другие учителя почувствовали запах дыма от сигарет и огня. Половину из вас я уже допросила, и оказывается одна ученица проносит в приют сигареты, спички и зажигалки. Давайте сейчас по-честному, если та, которая всё это сделала признается, то я смягчу наказание в двое, а если нет… То ей придется всю ночь драить туалеты и раковины, а в добавок сидеть под арестом, не выходя из комнаты в течение двух дней.

— Учительница Ким! Я могу вам сдать этого человека, наверное, вы просто могли ошибиться в слухах, но я… Я лично это видела! Как она курила сигареты! — сказал женский голос с последнего столика. Девушка, которая это сказала, встала со стула, с опущенной головой, она начала медленно её поднимать. Когда из-за тени стали показываться глаза и широкая улыбка, можно было понять, что это Джи ю.

— Джи ю! Так скажи же нам! Кто это был! Все учителя и, наверное, ученики тоже ждут твоего ответа.

— Это была Сохи! Я видела, как она выбежала из спальни в коридор, а потом я слышала щелчки от зажигалки, а потом мы с Наён почувствовали запах дыма!

Учительница Ким встала со стула и прикрыла рот рукой, она будто была шокирована от слов Джи ю.

— Сохи… Это правда…? — с немного дрожащим голосом спросила Ким.

Сохи тоже встала из-за стола и с немного приоткрытым ртом, начала смотреть на Учительницу Ким.

— Нет! Это неправда! Как вы можете им верить, посмотрите на них, они же мне всю жизнь в этом приюте испортили! — крикнула вдаль девушка.

— Сохи… не надо отрицать очевидного! У нас же есть два свидетеля я и Наён, правда же?

— Да, Джи ю! Она просто отрицает очевидное, — сказала Наён.

Ким Ёхи вышла из-за стола, она быстрым шагом стала идти к Сохи, а после встала напротив неё и схватила руку девушки.

— Сохи!!! Да как ты могла, делать это в моём приюте! — произнесла Ким, а потом замахнувшись рукой, она приближалась к лицу девушки, для удара.

— Женщина, успокойтесь! — сказал мужской голос в конце помещения. Рука Ёхи остановилась буквально в миллиметрах от лица Сохи, а затем учительница подняла голову и посмотрела вдаль столовой, там уперевшись на проёме двери стоял высокий мужчина с черными, слегка неряшливыми волосами, одетый в черный деловой костюм.

— Вы знали, что насилие над детьми запрещается в этой стране? — добавил он.

— Кто вы такой, чтобы перечить мне? Вы адвокат или что? Это мой приют и тут мои правила! Да и вдобавок она курила сигар…

— Курила сигареты? Никаких сигарет нету и не было. Это я издавал щёлкающие звуки, ходя по коридорам вашего заведения. Таким образом я проверял датчики дыма. И как видите они в неисправном состоянии, либо просто сели батарейки.

— Так вы проверка? Почему же вы не сообщили, что приедете? И тем более, как вы попали на территорию приюта?

— Для начала отпустите эту девочку, — Ким Ёхи разжала свою руку. Сохи обернулась назад и увидела этого незнакомца, он смотрел чуть выше неё, а точнее в глаза учительницы. Потом мужчина стал подходить к ним, глаза всех учеников и учениц закрепились лишь на нём, они все не могли отвести взгляда, а мужчина, не обращая на их удивленные лица стремился вперед. Он подошел и посмотрел на Сохи, а потом взял её за запястье.

— Я её заберу ненадолго, вы не против? — спросил он.

— Да… Как скажете! — ответила Ёхи.

— Ах да… Меня сюда охранник впустил, — с этими словами мужчина повёл Сохи за собой, вскоре они покинули столовую, а после того, как дверь закрылась, в столовой стали слышны шёпоты.

Мужчина не отпускал руку Сохи, они уже почти подошли к