еще метров двести, и Полина побежала, потому что ее любимцы никогда еще так жалобно не скулили. Раскидывая ногами мокрую пожухлую, смешанную с грязью листву, девочка вбежала на распростертую над городом поляну. Собаки метались рядом с большим, ветвистым деревом, роя лапами землю. Лил дождь. На краю поляны что-то валялось, подойдя ближе, Полина увидела черный штатив, на котором закреплен смартфон. Экран не светился. Псы не прекращали скулить и рычать. Обернувшись на собак, Полина подняла взгляд на дерево, и крик ужаса застрял в ее горле. Вытирая и глотая слезы, она бежала вниз по скользкой тропинке, доставая, непослушными, трясущимися пальцами из кармана телефон. Вслед за девочкой, не переставая лаять, вниз с горы неслись ее сибирские хаски: Том и Джерри.

2

Еще утром, собираясь на службу, Сергей знал, что день будет непростым, он чувствовал, что циклон, накрывший город, принес с собой не только порывистый ветер с дождем, но и очередные неприятности. А интуиция его подводила редко. В том числе благодаря ей он и стал к двадцати восьми годам старшим опером «убойного отдела», а в данный момент являлся еще и временно исполняющим обязанности начальника отделения по раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений против личности уголовного розыска УВД Северской области. Будучи на хорошем счету у руководства и имея неплохие заслуги в своей не такой уж длинной карьере, капитан Норвежский все чаще задумывался о смене рода деятельности. Своими мыслями он ни с кем не делился, потому что знал, что его будут отговаривать, говоря о скорой минимальной пенсии по выслуге, о соцпакете и о том, как нелегко сейчас найти нормальную работу с хорошей зарплатой. Также в голове явственно звучал голос Петра Валерьевича: «Давай, давай, в церберы пойдешь, шлагбаум поднимать».

Отца у Сергея никогда не было, он и не знал о нем ничего. Когда был маленьким, конечно, спрашивал у матери, но всегда получал ответ, что так бывает и не все, кто родился мужчинами, могут оправдывать это звание в течение жизни. Главным мужчиной в жизни мальчика Сережи был его дядя, брат матери. Он с самого рождения племянника относился к нему как к сыну и помогал сестре чем только мог. Дядя учил давать сдачи во дворе, обращаться с молотком и отверткой. Он учил пятилетнего мальчишку играть в шахматы, думать за себя и за соперника, что в будущем привело к победе в первенстве города и первому юношескому разряду.

Петр Валерьевич Устинов был лучшим дядиным другом, он служил в милиции и носил на боку кобуру, которая при встрече крала внимание мальчишки. Когда маленький Сережа бегал по дачному участку с пластмассовым пистолетом и гонялся за вымышленными бандитами, он всегда представлял себя старшим лейтенантом Устиновым, который в одиночку борется со всей преступностью мира. Весенне-осенняя охота, рыбалка на горных перекатах, походы в лес на несколько дней – во всех этих занятиях их всегда было трое. Но весной, в год, когда будущему капитану полиции исполнялось четырнадцать лет, он не поехал с ними в горы. В планы на майские праздники вмешалась ангина, и Серега лежал дома, ел малиновое варенье вперемешку с антибиотиками и смотрел по видику старые боевики. С той рыбалки Петр Валерьевич вернулся один. Тело Сережиного дяди через одиннадцать дней нашли в нескольких километрах ниже по течению от того места, где он зашел в реку, чтобы отцепить застрявшую в камнях блесну, и не удержал равновесие. Сильный горный поток не простил ему такой оплошности.

После гибели дяди именно Петр Валерьевич стал для подростка авторитетом и примером для подражания. После одиннадцатого класса Сергей хотел идти в армию, а потом в милицию, но Устинов настоял, что надо поступить в вуз, а уж если так хочется защищать людей от несправедливости, то вуз должен быть юридическим. Когда, уже с придя с дипломом домой, Сергей заявил матери о том, что через несколько дней он все же идет в армию, Петр Валерьевич помог утешить Маргариту Львовну, которая не понимала, зачем выпускнику-юристу нужно год терять в казармах, если можно его пристроить сразу в УВД. Он же, через связи в военкомате, отправил Сергея, как он хотел, в погранвойска, в часть на Курильских островах. Сейчас полковник внутренней службы в отставке Петр Валерьевич Устинов был для Сергея лучшим собеседником, достойным соперником в шахматах и человеком, к мнению которого он прислушивался и часто с ним соглашался.

Как раз его мнения по поводу возможной смены работы Сергей и опасался. И если мать, наверно, будет рада, что ее сын больше не будет ночевать в кабинетах и искать по подвалам бомжей, перебивших друг друга по пьянке, то Петр Валерьевич расстроится и даже, возможно, обидится на своего протеже.

Обруливая криво припаркованные во дворе машины, Норвежский выехал на залитую дождем улицу и, тихо ненавидя погоду, поехал к зданию УВД. На очередном светофоре телефон завибрировал и начал свой короткий концерт: звонил оперативный дежурный:

– Сергей, ты где?

– Через десять минут буду в управлении.

– Вызов. На Горе тело нашли, группа уже выехала. Езжай на первую смотровую.

– Хорошо, – устало ответил Норвежский и сбросил вызов.

Интуиция его не обманула.

* * *

– Труп находится в висячем положении, лицом на запад, Ваня, не отвлекайся, записывай, – прикрикнул эксперт-криминалист Вадим Прошин на молодого опера, – чем быстрее все сделаем, тем быстрее поедем сохнуть и греться.

Прошин был самым старшим по возрасту среди собравшихся этим утром на сырой лесной поляне. Ему было за сорок, за свои годы он успел повидать многое: и будни скорой помощи, и медицинскую службу во вторую чеченскую войну. Вадим хорошо выглядел в свои годы. У него была подтянутая спортивная фигура, накачанные руки, что при среднем росте делало его похожим на спортивного гимнаста в расцвете карьеры. Его действия всегда были хорошо продуманными и аккуратными. При этом характером Вадим обладал скверным, на его сарказм и иронию иногда обижались даже близкие друзья. Когда Вадим пребывал в задумчивости, его взгляд становился «на две тысячи ярдов». С Норвежским они были хорошими приятелями, годы совместной деятельности помогли стереться тем шероховатостям, которые мешали нормально работать в первое время. К особенностям характера Прошина Сергей адаптировался и узнал много такого, за что криминалиста можно было уважать.

– Пишу, пишу, – отозвался Иван, стараясь не смотреть на тело.

Когда Сергей поднялся на смотровую площадку, там уже работала оперативная группа. Мертвое тело было подвешено за руки на большом суку дерева, могучая крона частично прикрывала его от ливня. Спокойное бледное