class="p1">– Да встаю я… встаю… - зевнув и хорошенько потянувшись, я скинул одеяло, встал. Подняв взгляд на любящегося друга, я фыркнул. И без того узкие глаза пухляша сейчас напоминали собой две узкие щелочки, сквозь которые на мир взирают два карих омута. – И сам ты котак, понял?

Наш детский спор мог продолжаться еще очень долго, если бы не одно обстоятельство – через тридцать минут нужно быть на рабочем месте. Так что еще немного по пререкавшись для вида, мы закинул в рот по парочке бутербродов, да рванули в путь.

Если чем мне и нравиться Лисаковск так это своими размерами. Город насчитывал около сорока тысяч человек, привлекал аккуратными улочками и поразительной чистотой. Мне кажется, поговорка о маленьком да удаленьком была создана как раз для того, чтобы описать его. О пробках здесь даже не слышали, так что, дав старенькой ниве немного прогреться мы с противным грохотом явно расслабленного ремня ГРМ направились в сторону дачного корпоратива. На самом его краю располагалась внушительных размеров фермерская база, вмещающая под крышей не менее сотни голов крупного скота, и больше полутысячи вечно блеющих барашков. Уход за скотиной обеспечивал целый ряд рабочих. Раньше всех, примерно к шести утра приходили красавицы доярки, затем пастух, пара чернорабочих в обязанности которых входила уборка навоза, да, собственно, и я с Диасом. Мой друг имел свою конкретную задачу – он являлся главным забойщиком, и мог вполне себе профессионально содрать шкуру с нелюбимой ему животины… возможно именно по этой причине животные его не любят? Я же как тут говориться был на подхвате. Сломался доильный аппарат? Зовите Сашку. Провода замкнуло? Сашку. Протянуть стяжку, и приварить жилы на забор? Сашка-а!

Собственно, последним я и занимался на пару с Володей – молодым, жилистым пацаном в обязанности которого обычно входила уборка навоза.

– У меня и без того дел хватает! – бубнил тот под нос, пока придерживал опалубки. – И на хрена нам этот забор сдался? Скотина все равно ведь не свалит никуда.

– А я почем знаю? Михалыч сказал сделать, значит сделаем. Зачем и почему – уже дело десятое.

Пацан меня порой выбешивал. Начальство в лице того самого деда Михалыча предоставило вполне себе интересные условия работы. Тут тебе и два выходных в неделю, и зарплата в размере ста пятидесяти тысяч тенге, и что самое главное – работа не нервная, бери да копай себе. Надо бы пацана подбить кассиром в супермаркете поработать… вот там – настоящий вынос мозга. Порой люди приходят с таким багажом нахальства и высокомерия что невольно задаешься одним простым вопросом, а какого, собственно, хера?

На нарезку труб, последующем втыкании их в заранее пробуренные ямы, и заливку опалубки ушло долгих четыре часа кропотливой работы. Можно было и продолжить дело, но вставшее во весь свой рост солнце – палило просто невозможно, и мы с Володей договорились продолжить работу уже к пяти-шести часам. Мда уж волшебная это страна – Казахстан. Зимой такие ветра и мороз что уже к двадцати годам думаешь о том, как бы почки не простудить, летом же – жара нещадная. И куда спрашивается в это время убегают все ветра? Ума не приложу.

В общем на базе остались лишь мы с Володей. Диас уже закончивший со своей частью работы, направился сдавать свежесрубленное мясо по магазинам, мы же с пацаном соизволили отобедать, да зарубиться в карты. Собственно, за этим занятием нас и застал Михалыч.

– Ага! Филоните молодежь?!

– Да мы только закончили! – насупился Володя, хотя я прекрасно понимал, что начальник просто стебется. – Мы забор вообще-то залили почти! Там всего пару опалубок осталось…

– Да видал я, видал – отмахнулся старик, с едва слышным кряхтением усаживаясь за стол. – Ну и мне налейте чтоль, тоже горло смочу.

– Здравствуй начальник, давай я подолью.

Наполнив пиалу терпким, зеленым чаем, я пододвинул ее старику. И дело было не в том, что он – начальник, а я – подчиненный. Нет… слал я тех уродов что злоупотребляют своей властью. Все куда проще. Во-первых, Михалыч – многим старше, а у нас принято уважать возраст. Ну а второе, и собственно самое главное – хороший он мужик, через многое прошел. Помниться в начале, когда почти вся животина переболела какой-то заразой, и больше половины скота пришлось заколоть, да закопать где – чтоб не мучилась, он продал машину только лишь для того, чтобы расплатиться с рабочими. Весьма трогательный жест в наше время… но мы с Диасом сговорившись в этот и последующие пару месяцев брали с рук старика лишь самую необходимую сумму денег, отказываясь во всякого рода излишках, и можно сказать, всей командой вытянули практически гиблый бизнес.

– Ну так чегось там твоя Надя ответила-то, замуж выйдет? – закинув в рот печеньку и запив чаем, Михалыч обратил взор своих бледно-серых глаз на молодого паренька. Володя же разом сник, обиженно ответив:

– Отказала… говорит мол сначала надо квартиру купить, работу нормальную найти, не в обиду, конечно, Михалыч.

– Да чегось уж там! – махнул тот рукой, откинувшись на спинку стула. – Вот вам молодежь лишь-бы все просчитать, да на готовенькое уместиться – чтоб без рисков. Но не бывает так – не бывает! Вот найдешь ты себе халупу, а завтра батц – и она к другому уйдет, у кого дом значит по больше, богаче. Отговорки все это… – продолжил он, наставительно покачав пальцем – настоящей любви ни дома, ни работа не нужны. Главное, чтоб рядышком были, а с родненьким человеком под бочком ты из дворника и в акимы можешь подняться! Вот так и знай.

– Да ну? – скептически скривил лицо Володька – Нормальная она, уже три года встречаемся.

– Ну, мое дело предупредить – пожал плечами старик, после чего обратил свой взгляд куда-то в сторону. – Вот в мое время… в СССР только по любви и выходили! И на ферме работать не зазорно было, на все денег хватало. А коль квартиру надобно – бери! Только работай значит, о будущем не надо переживать.

– Так уж радужно все было? – не смог промолчать паренек – А дефициты вечные? Запреты на выезд из страны? И на квартиры ваши очереди были! Свободы слова нет!

– Тьфу ты! Вот чем моложе хрен, тем ему сложнее жилось в советском союзе! – Михалыч подался вперед, вперившись взглядом в стушевавшегося Володю – Ты вокруг