litbaza книги онлайнНаучная фантастикаЧас Орды - Гордон Диксон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 43
Перейти на страницу:

Непослушными пальцами он, снова протер глаза. Но цвет вокруг не изменился. Он беспомощно огляделся, отыскивая глазами телефонную будку.

Может быть, подумал он, глазам не стало хуже, надо немедленно снять с них нагрузку. Он должен позвонить своему врачу…

Но поскольку сегодня было воскресенье, книжный магазин, в одном из длинных коридоров которого находился единственный телефон, в длинном проходе, оказался закрытым. Может быть, он найдет кого-нибудь, кто ему поможет…

В воскресный день переход оставался пустынным. Но, присмотревшись, Майлз разглядел вдалеке три фигуры. Ближайшая оказалась высокой, худой, темноволосой девушкой, прижимавшей к своей почти плоской груди стопку книг. За девушкой шел плотный пожилой человек в голубом костюме, наверное, преподаватель, и коренастый парень в свитере и с прикрепленном к поясу кожаным футляром. Майлз направился к ним, волоча краски и холст.

Внутри затеплилась надежда, потому что эти трое тоже изумленно осматривались вокруг. Пока Майлз наблюдал за ними, они, поддавшись инстинкту толпы, начали сближаться, как и свойственно людям в момент опасности. К тому времени, когда он добрался до них, они уже обсуждали случившееся.

— Но это должно что-то означать! — с дрожью в голосе воскликнула девица, прижимая к себе книги, будто они были спасательным жилетом, а она плыла в штормовом море.

— Говорю вам, это финал! — уверял пожилой. Он походил на труп, посерев лицом, держась неестественно прямо и говоря едва шевелящимися серыми губами. Отсвет красного оттенка ярко выделялся на фоне его обескровленного лица. — Конец мира. Солнце умирает…

— Умирает? Вы с ума сошли?! — закричал парень в свитере. — Это пыль в атмосфере. Наверное, пылевая буря с юга или запада. Неужели вы не видели заход Солнца…

— Если это пыль, то почему и цвет предметов изменился? — спросила девушка. — Все ясно различимо, как и раньше, даже тени. Только все красное, все красное…

— Пыль! Пыль, я вам говорю! — закричал парень. — Все очистится в любую минуту. Внимательно смотрите…

Майлз ничего не сказал. Но первая надежда переросла в чувство облегчения, вызвавшее слабость в коленях. Не только он. Появление внезапного кровавого света явилось результатом не ухудшения зрения или деятельности его мозга, а некоего природного явления в атмосфере или под действием погоды. Вместе с чувством облегчения в нем проснулась обычная неприязнь к потерянному в пустых разговорах времени. Он тихо повернулся и оставил спорящую троицу.

— Говорю вам, — услышал он, как настаивал парень, — что скоро все исчезнет. Это не может продолжаться…

Пока Майлз пересекал восточный кампус, направляясь к своему дому в городе, это не исчезло. По дороге он видел многочисленные группки людей, всматривающихся время от времени в красное Солнце и перебрасывающихся друг с другом пустыми словами. Сейчас, когда утихомирилось первоначальное удивление, он почувствовал слабое раздражение на то, как все они реагировали на случившееся.

Понятно, что изменение в цвете дневного светила могло оказаться важным для художника. Но каким образом это касалось их, этих бормочущих, тревожно всматривающихся в небо людей? В любом случае, как сказал этот парень, скоро все встанет на свои места.

Выбросив это из головы, Майлз брел к дому, чувствуя навалившуюся усталость, сменившую рабочее возбуждение. Здоровая рука, несмотря на всю свою необычную развитость, за полмили до цели начала дрожать под грузом ящика с красками и холста.

Но тема изменившего Солнца поджидала его и здесь. Наконец-то войдя в двери дома, он ясно услышал из гостиной на первом этаже телевизор хозяйки.

— Объяснений от нашего местного метеоцентра и метеорологических служб США не поступало… — услышал Майлз, открыв дверь в комнату, окинув взглядом миссис Эндол, владелицу, сидящую и тихо слушающую передачу вместе с несколькими другими постояльцами. — Необычных явлений на Солнце или в нашей атмосфере замечено не было, и, по мнению наших экспертов, такое изменение не могло появиться без…

Оцепенелость, витающая над смотрящими телевизор, чувство тревоги пробудили в Майлзе раздражение. Казалось, что всех вокруг заинтересовало это совершенно естественное явление. Он быстро, но тихо прошел по коричневому паласу, лежащему перед открытой дверью, и поднялся по поношенному ковру, постеленному на ступеньки, к тишине и спокойствию своей большой комнаты на втором этаже.

Он с облегчением поставил холст и ящик на свои места. Затем, не раздеваясь, он тяжело плюхнулся спиной на свою узкую кровать. Белые прозрачные занавески колыхались от ветра, долетавшего из полуоткрытого окна. Усталость растекалась по его телу.

Несмотря на неудачу сегодняшнего дня, усталость была приятной: не обычное глубокое истощение телесных и умственных сил, а воображение и желание, отражающие усилия, приложенные им к рисованию. Но все же… в нем снова зашевелилась ярость. Эти усилия были доступны каждому нормальному человеку. Он не мог добиться созидательного взрыва, к которому стремился.

Ради этого эмоционального всплеска, характеризующего его собственную строгую теорию творчества, ради самой этой теории, созданной им, он и жил с того самого дня, когда четыре года назад впервые начал рисовать у подножия западного берега. В соответствии с теорией каждому художнику доступно нечто гораздо большее, чем то, чего достигал когда-либо любой живописец. Живопись, прежде являвшаяся результатом обычных созидательных усилий, много раз усиленная, превращалась… в озарение.

Для себя он называл это более прозаично — «переход в перегрузку», и это представлялось ему не более невероятным, чем те достоверные случаи особых физических возможностей, проявленных человеком во время эмоциональных стрессов.

Феномен, известный как сверхсила.

Майлз знал, что эта сила существует. И не только из-за того, что собирал в течение четырех последних лет, складывая в толстый коричневый конверт, заметки ив газет. Заметки типа той, где рассказывалось, как обезумевшая мать подняла перевернувшуюся машину весом около тысячи фунтов, чтобы вытащить своего ребенка. Или о том, как прикованный к кровати восьмидесятилетний старик, спасаясь, буквально перебежал, как канатоходец, по телефонному проводу до столба с третьего этажа горящего здания.

Но он не нуждался в доказательствах, чтобы поверить в существование скрытых резервов организма человека, потому что испытал подобное. Сам.

И снова, лежа на кровати и окутанный усталостью, он повторил себе: то, что смогло совершить тело, также мог повторить и дух созидания.

Когда-нибудь он войдет в это состояние, чтобы создать полотно. И когда Майлз сделает это, то наконец-то освободится от внутренней ожесточенности, животной злобы и ярости, всех варварских проявлении в человеке, отражавшихся во всем, что он наносил на холст.

Когда этот миг наступит, тупо, но с удовольствием подумал он, погружаясь в дремоту, картина, подобная той, что он нарисовал сегодня, вместо старого, кровавого инстинкта и злобы времен каменного века, попирающих все, что создал человек, покажет будущее и цель человечества.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?