Голос у него всё-таки стал чуть-чуть писклявым.

— Ладно, — вздохнул Пеппо. — Раз уж ему так хочется быть всеобщим посмешищем, пусть встанет разок на ворота.

— Значит, встречаемся сегодня ровно в два в Моцарт-парке, — сказал Томми.

Франц кивнул и побежал в класс.

Там был только Эберхард. Он сидел за столом и что-то черкал на промокашке. Франц подошёл к нему.

— В общем, так, — сказал он. — Я вернулся в команду, и тебя тоже взяли — с испытательной тренировкой! Сегодня в два в Моцарт-парке.

Эберхард пробормотал растроганно:

— Ты самый лучший друг на свете!

И вдруг нахмурился:

— Слушай, но ты ведь теперь поссоришься с Габи!

Франц пожал плечами. Как будто ему всё равно.

Но Эберхард знает Франца очень хорошо — обмануть его невозможно!

— Может, передумаешь? — спросил он.

Франц покачал головой.

— Тогда скажи всё Габи сразу же, — посоветовал Эберхард, — чтоб уж дело было сделано.

— На следующей переменке! — пообещал Франц.

Больше он ничего не сказал, потому что в класс уже входили ребята.

Если Францу надо сделать что-нибудь неприятное, он обычно старается потянуть время и подождать. У него не очень хорошо получается приступить к делу сразу.

На следующей переменке он с Габи не поговорил. «Скажу ей всё по дороге домой», — решил он.

По дороге домой он решил, что сделает это за обедом.

А за обедом подумал: «Скажу ей прямо перед тем, как пойду в парк! Тогда у неё не хватит времени, чтобы поссориться».

После обеда, когда Габи пошла в туалет, Франц спросил Габину маму:

— У вас есть леденцы от кашля?

Габина мама знает Франца даже лучше, чем Эберхард. Она озабоченно спросила:

— Боишься, что снова запищишь?

(Франц считает, что леденцы от кашля помогают от писклявости.)

Франц кивнул:

— Я скоро ухожу, а перед этим мне надо кое-что сказать Габи, и от этого она ужасно разозлится.

Габина мама достала из шкафа пакетик леденцов. Франц сунул в рот сразу четыре штуки — на всякий случай — и принялся их сосать.

Тут Габи вышла из туалета и сказала Францу:

— Между прочим, Сандра и я будем теперь ходить на джаз-танцы! А из ФКД мы ушли. Футбол нас больше не интересует. От него на ногах появляются ужасно некрасивые мускулы!

Франц уставился на Габи с открытым ртом. Потом подошёл к мусорному ведру и выплюнул туда леденцы.

Габина мама изумилась:

— Ты выходишь из ФКД, ни слова не сказав Францу? Это некрасиво!

— Почему? — воскликнула Габи. — Это же моё дело, а не его. Каждый может заниматься чем хочет!

— Точно! — Вид у Франца был довольный. — И поэтому я сейчас иду в Моцарт-парк.

— Ты ведь хотел что-то сказать Габи? — спросила Габина мама.

— Всё и так уладилось! — улыбнулся Франц, надел бутсы и убежал.

У Моцарт-парка его ждал Эберхард.

— Как всё прошло? — спросил он. — Габи с тобой раздружилась?

Франц сказал:

— Почему? Это же моё дело, а не её. Каждый может заниматься чем хочет!

— Ну, Франц, ты молоток! — восхитился Эберхард.

— Ты сейчас тоже будешь «молоток», — сказал Франц и потащил Эберхарда в парк, к Клетке. (Так ребята называют футбольную площадку, потому что она огорожена высоким забором из металлической сетки.)

Томми, Пеппо и Бертль сидели в Клетке на скамейке запасных. Томми держал под мышкой мяч.

— Наконец-то! — приветствовал Пеппо Франца.

— Остальные тоже ведь ещё не пришли, — сказал Эберхард.

— Сегодня больше никто не придёт, — сообщил Томми. — Алекс и Михи под домашним арестом.

— Петер пошёл выписывать очки, — добавил Пеппо. — А Ники куда-то в гости пригласили.

Франц был разочарован. Он предвкушал интересный матч. А с пятью игроками интересного матча не получится.

— Зато у нас достаточно времени, чтобы устроить Эберхарду хорошую проверку, — ухмыльнулся Пеппо.

— Как они будут меня проверять? — тихо спросил Эберхард у Франца.

— Пенальти, — прошептал Франц.

Томми положил мяч на одиннадцатиметровую отметку.

— Кто бьёт первым? — спросил он.

— Я! — крикнул Франц. Он хотел ударить так, чтобы Эберхард смог мяч поймать.

«Если я забью первый же пенальти, он скиснет», — подумал Франц.

Франц встал в пяти шагах за мячом, разбежался и ударил.

Мяч приземлился Эберхарду точно на грудь.

Эберхард схватил его, крепко прижал к себе и заулыбался.

— Не считается! — крикнул Пеппо. — Ты нарочно так ударил, чтобы он мяч поймал!

— Точно, — поддакнул Томми и велел Францу: — Лучше отойди в сторонку и считай голы!

Протестовать Франц не решился.

Томми, Пеппо и Бертль били пенальти по очереди. Удар следовал за ударом!

Франц считал забитые и незабитые мячи.

Супервратарём Эберхард себя не показал, но держался молодцом!

Через час он плюхнулся на траву, стянул с себя футболку, вытер пот с лица и живота и выдохнул:

— Всё, с меня хватит!

Довольный Франц объявил:

— Двадцать пенальти забито, тридцать вратарь взял, десять ударов в штангу и в перекладину.

Бертль одобрительно присвистнул:

— Арно бы так не смог!

Томми кивнул Пеппо, Пеппо кивнул Томми, и Томми сказал:

— Добро пожаловать в команду, Эберхард!