— Знаю, знаю, — перебил ее доктор и пригласил сесть. «Надеюсь, что у меня все нормально», — подумала Римма, заметив, что доктор перестал улыбаться, надолго остановив свой взгляд на развернутой карточке пациентки.

У Риммы от волнения закружилась голова, зашумело, зазвенело в ушах, и она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не потерять сознание прямо здесь, в присутствии врача. Смутное предчувствие надвигающейся беды парализовало ее сознание, и она дрогнувшим, упавшим голосом выдавила из себя:

— У меня… все нормально?

— Не совсем, Римма, — произнес Валерий. — Должен сказать, что тебе надо было обратиться к врачам раньше, гораздо раньше…

— Надеюсь, что… что-то не очень серьезное? — спросила она, чувствуя, что шум в голове усилился и запульсировало в висках.

То, что говорил ей доктор, Римма полностью не осознавала. Сознание воспринимало лишь отрывки его фраз:

— Онкология… Поздно обратилась… Опоздала с лечением… Саркома… Сделаем все возможное… Мы не боги…

— Я все поняла! — Римма резко поднялась, и ее шатнуло. Она устояла на ногах, схватила сумочку. — Спасибо… Мне пора!

— Женщина, куда вы?! — услышала она голос медсестры уже у двери.

— Римма, не делай глупостей! — Голос Валерия прозвучал как из-под воды.

Она побежала по коридору, словно спасаясь от внезапно нагрянувшей беды, в раздевалке схватила пальто, выскочила на улицу, вдохнула полную грудь свежего воздуха. Услышанное казалось ей страшным сном. Вот-вот она проснется в своей спальне и вздохнет с облегчением, поняв, что ей приснился кошмар. Римма поспешила уйти подальше от больничных корпусов, как от чего-то страшного, несущего беду, вышла на широкий проспект. Здесь были люди, отзывались звуками клаксонов автомобили, громыхали грузовые машины, пролетавшие по дороге.

— Бред! Этого не может быть! Не может быть — и точка! — шептали губы женщины, которая растерянно смотрела вокруг себя невидящими глазами. — Он ошибся! Не может быть!

Сколько времени и куда Римма шла, она не помнила. Когда осмотрелась вокруг, то поняла, что зашла довольно далеко от того места, где ей вынесли страшный приговор.

«Может быть, я перепугалась и не так все поняла? — размышляла она, направляясь к остановке трамвая. — Нет, я четко услышала: онкология, саркома».

Римма вспомнила разговоры всезнающих старушек у подъезда, которые говорили, что рак лечится, а саркома — нет. Она не знала, правда это или нет, но слово «саркома» пугало ее, приводило в ужас, а сознание не могло принять то, что это заболевание зацепило ее, никогда не жалующуюся на здоровье. Чем она болела? Только простудными заболеваниями, как и все. И вдруг такое!

— Нет, не может быть! — произнесла она вслух, заходя в салон трамвая.

— Вы что-то сказали? — спросил парень впереди нее.

— Нет… Да… Простите, — рассеянно пролепетала Римма.

Парень удивленно посмотрел на странную женщину и отошел в сторону. Римма вернулась домой, бросила пальто на тумбочку в коридоре, не заметив, как оно медленно сползло с нее, распласталось бесформенным пятном на полу. Женщина тяжело опустилась на диван и замерла. Ей нужно было успокоиться и понять, что же все-таки происходит. Откинув голову, она уставилась в потолок.

«Нужно сегодняшний день прокрутить с самого начала, — решила она. — Я позавтракала, помыла посуду и принялась за работу. Вышивала эти крестики до тех пор, пока они не начали сливаться в одно пятно. Потом я смотрела в окно, наблюдала за детворой. Далее — позвонила Люба, напомнила о визите к врачу. Я поехала. Там был Валера. Он сказал, что я слишком поздно обратилась к врачам и у меня саркома».

Она смотрела в потолок невидящими глазами, мысленно повторяя, словно мантру, много-много раз: «У меня саркома. У меня саркома».

— Почему?! Почему именно у меня?! — закричала Римма, словно проснувшись от страшного сна. — Почему именно я?! Ну почему?!

Она упала на диван лицом вниз и долго плакала навзрыд, все еще не до конца воспринимая страшную новость. Женщина билась в истерике, заламывала руки, до боли вцепившись в диванную подушку, не слыша голоса мобильного телефона. Римма потеряла счет времени, а когда слезы иссякли, наступило полное отупение. Она ходила из комнаты в комнату, бесцельно, не осознавая, где она и кто она, затем зашла на кухню, открыла кран, набрала чашку воды, залпом выпила, потом другую, третью… Ее стошнило, и она вырвала. Римма умылась холодной водой, устало опустилась на стул.

— Это конец, — выдохнула она. — Мне только сорок лет, и я умру.

Страх снова сковал все ее тело, и она замерла в одной позе. Без устали трезвонил телефон, но Римма не хотела никого слышать.

«Мне надо побыть одной», — подумала она и отключила мобильник.

До самого утра женщина, убитая горем, не сомкнула глаз. Когда забрезжил рассвет, она чувствовала себя полностью разбитой и опустошенной. Ей казалось, что по всему телу расползаются страшные метастазы в виде щупалец кальмара. Римма чувствовала их на физическом уровне. Вот они шевелятся внутри нее, добираются до горла, сдавливают, начинают душить, ей уже нечем дышать… Римма подбежала к окну, распахнула его, жадно ловя ртом свежий прохладный воздух. Стало немного легче дышать. Она закрыла окно, заварила себе кофе. Горячий, крепкий и сладкий напиток с каждым глотком возвращал ее в реальность. Отставив чашку в сторону, Римма поняла, что ей надо с кем-то поговорить, иначе она сойдет с ума. Женщина долго искала мобильник. Он упал на пол со столика и там лежал отключенный. Римма включила его, было двадцать два пропущенных звонка от Любы.

— Приходи ко мне, — незнакомым хриплым голосом произнесла она в трубку и, не дожидаясь ответа подруги, нажала красную кнопку.

***

Люба зашла в квартиру, в коридоре бросила на тумбочку шубку, сапожки — в угол, сумочку и какие-то газеты — на стол в комнате. В этом была вся ее подруга. Она уделяла внимание только главному, упуская из виду второстепенное. Сейчас для нее было важно узнать, что с Риммой, а где разбросаны ее вещи — это просто мелочь. Люба плюхнулась на диван, попросила пить. Римма принесла ей чашку с водой, и подруга залпом ее выпила.

— Фух! — выдохнула она. — Наконец-то добралась! Только вышла из офиса купить свежие газетки, а тут ты звонишь. Взяла газетки с объявлениями, может, попадется путевая работа… Римма, да что с тобой?! На тебе лица нет! Ты была в больнице? И зачем отключила телефон? — посыпались вопросы.

Римма с нетерпением ждала, когда подруга умолкнет, а дождавшись, поняла, что даже ей тяжело сознаться в случившемся. Она села рядом на диван, поджала ноги и обхватила их руками.

— Я была у врача, — тихо произнесла Римма. — У меня онкология.

— Что-о-о?! — выпучила глаза подруга.

— Ты не ослышалась. У меня рак.

— Какой рак? Что ты несешь? Я в стране Непонимания. Этого не может быть… Это, наверное, ошибка, врачебная ошибка. Такое часто бывает, — встревоженно говорила Люба.