Нет, пожалуй, это в тысячу раз хуже. Если человек в здравом уме женился, то разве что приворот или сглаз побудили его к этому. В подобном случае его надо немедленно спасать. Но не таким человеком был Иван, чтобы позволить спасать себя против собственной воли. Мой план относительно рыбалки он выслушал без восторга. Но аргументы были настолько железными, что, поморщившись, он согласился.

Согласились и наши партнёры. Юхани Виртанен, финн, был одним из основных акционеров. Вторым был швед Ларс Ольсон. Когда они были на комбинате, всё решали они. В остальное же время командовал Тапани — генеральный директор. Юхани с Ларсом были так богаты, что могли без труда содержать целый парк частных бизнес-джетов. Но оба были настолько рациональны и скупы, что второго шанса поучаствовать в подобном мероприятии им могло больше и не представиться.

В пять утра морозной мартовской пятницы мы встретились в маленьком специализированном терминале в Пулково и уже через два часа наш самолёт нырнул из залитого ослепительным солнцем неба в густую облачность скандинавского нагорья и начал снижение. На борту было двенадцать пассажиров: мы с Иваном, Костя — его водитель-телохранитель, а по совместительству помощник на все случаи жизни, Юхани, Ларс и Тапани, а также шесть великолепных длинноногих спутниц, говорящих на русском, английском и родных языках наших гостей.

Стюардесса щедро подавала шампанское и закуски, и время полёта прошло незаметно. И вот мы уже катимся по лётному полю авиабазы НАТО вдоль полуоткрытых арочных бетонных укрытий со стоящими в них истребителями F-16. Сейчас трудно поверить, что такое возможно. Но ведь и тогда в 2017-м было невозможно поверить в то, что произойдёт потом. Остановились недалеко от командного пункта. К борту подъехал белый лэнд крузер с крупной надписью «НАТО» на борту и автобус. В салон зашёл офицер ВВС Норвегии и попросил предъявить наши паспорта. Получив стопку «краснокожих», он только пересчитал их, не удосужившись открыть хотя бы один, вернул и пригласил пройти в автобус.

В сопровождении джипа мы проехали КПП и направились через город на север. По дороге на рыболовную базу Иван попросил водителя остановиться возле супермаркета. Здесь он сделал то, последствий чего никто из нас тогда не предполагал. И даже я, человек знающий его сорок лет, не осознал в том момент всей глубины его коварного замысла. А на первый взгляд всё выглядело вполне безобидно.

Иван не взял для нас французский коньяк или наш любимый сорт виски. Он купил два ящика национального норвежского напитка «Аквавит» в литровых бутылках. Я никогда раньше не сталкивался с ним в неравной борьбе и мне только предстояло узнать, что эта желтоватого цвета жидкость является подобием водки, настоянной на горных травах, отвратительной на вкус и вызывающей непоправимое похмелье.

Вроде бы — что здесь такого? На зимней рыбалке за Полярным кругом без этого просто нельзя. И я не сразу догадался, что у этого хода есть двойное дно. И заключается оно в том, что Иван, не желая изменять жене, собирается этот запас алкоголя использовать как шанцевый инструмент. Ведь истинный джентльмен, который мог овладеть красивой женщиной и не воспользовался этим, найдёт понимание и извинение в глазах друзей только в том случае, если он был при этом в бессознательном состоянии.

На базе мы были только в одиннадцатом часу, а персонал, состоящий всего лишь из нескольких человек, ещё только прибывал на работу. Машины у всех были одинаковые и дорогие. При этом у повара и администратора — той же марки, что и у хозяина заведения. Мы бросили вещи в уютных номерах и пошли в марину. Нам выдали три лодки — три восьмиметровые открытые алюминиевые посудины. Каждая оснащена двумя мощными подвесными моторами, постом управления со штурвалом и огромным карт-плоттером и эхолотом. Рации и все необходимые снасти также были в наличии.

Мы с Иваном и нашими временными подругами разместились на одной лодке, финские коллеги со своими спутницами, говорящими на их языке на второй. А на третьей — Ларс и Костя, оба рослые, светловолосые и с одинаковым нордическим темпераментом. Само собой, их девушки при них.

Никто из персонала базы не обратил внимания на нашу неуверенную походку. Никто не спросил, есть ли у нас удостоверения на право управления маломерным судном. И даже не задал вопроса, знаем ли мы как пользоваться приборами и имеем ли представление о технике безопасности на воде. Видимо у них про море с детства знают все и всё, и они привыкли судить о других по себе любимым. А мы постеснялись задавать глупые вопросы. Дружно завели двигатели и нестройными рядами двинулись в открытый Северный Ледовитый океан.

Мы были одеты в тёплые комбинезоны. Было не холодно. А вскоре стало по-настоящему жарко. По эхолоту мы выбрали место, где глубина была около семидесяти метров. Остановились. На каждой удочке было по две блесны с крупными крючками. Мы отчетливо ощущали момент удара нижней о каменное дно. В ту же секунду леска натягивалась и начиналась борьба. Неизменно каждый вытаскивал по две огромных рыбины. Даже одну достать из воды в одиночку было бы нелегко, а сразу две — почти невозможно. Приходилось поочерёдно помогать друг другу. Наши скандинавские друзья пришли в такой азарт, что на время забыли, что на свете есть и более мужское занятие, чем рыбалка. Даже стройные девушки в комбезах не могли своим видом вернуть их к этой мысли.

Основным инструментом для извлечения добычи были метровые деревянные дубинки квадратного сечения. У каждой на конце был острый железный штырь, торчащий в сторону. Не крюк, а именно штырь, острый как заточка. Подтянув рыбину к борту, надо было ударить её палкой и воткнуть стальной пруток в тело сантиметров на десять. После этого можно было вытягивать её в лодку, не боясь, что порвется леска или она соскочит с крючка. Мы называем этот инструмент багром, хотя на классический багор он похож мало. Больше напоминает кочергу. Пока вся лодка вибрирует от немыслимых прыжков и ударов пленницы, нужно несколько раз ударить её со всей силы этой палкой по голове. И тогда она затихает. По крайней мере, на некоторое время. Занятие не для слабонервных. Это так. Но мы, лесорубы, все охотники и рыбаки. Мы и не такое умеем…

Наловили столько, что непонятно было куда всё это деть. В основном треска. Реже — красный морской окунь или пикша. Усталые, мы направились к берегу. После обеда быстро стемнело. В