место в которое легко заехать, а еще оно должно быть таким, чтобы я была уверена, что никого не задену и не подопру. Но, как назло, сзади меня подъехал черный Логан и неистово начал сигналить. Я дернулась. А он тут же посигналил еще раз.

— Че встала? Проезжай! — завопил мерзкий мужской голос.

— Не загораживай путь!

Я снова запаниковала, попыталась тронуться, но заглохла.

— Кто тебе права дал, дура? Проезжай! — не унимался парень на Логане.

Тем временем за ним остановилось еще две машины, и я занервничала еще больше. Судорожно пытаясь тронуться с места, я суетилась, мои движения были дергаными и неуклюжими. Теперь мне сигналили уже несколько машин и меня била дрожь. Лили переживала не меньше меня, поэтому после моей очередной попытки тронуться, она резко рванула с места с пробуксовкой и свистом. И в этот момент я заметила, как немного впереди, сбоку, из одного из дальних рядов, довольно быстро выезжает еще одна машина. Между нами оставалось метров тридцать. Я собиралась нажать на тормоз, правда собиралась, но вместо этого, от стресса я перепутала педали, вдавив газ до конца. И на всей скорости, на которую была способна моя малышка, я въехала в ярко-желтую машину, которая к тому моменту успела повернуть в мою сторону.

Первые тридцать секунд была только темнота, которую переодически разбавляли искры из моих глаз, затем появилась острая боль в голове и грудине. А после, со всех сторон стали доноситься гулкие, неразборчивые голоса, как из банки. Один голос звучал намного ярче и яростнее других, я пока не могла разобрать ни одного слова, но он был таким громким и грозным, что сознание потихоньку стало ко мне возвращаться.

Я попыталась подняться, но меня так сильно скрючило от боли, что мне хватило сил только на то, чтобы немного приподнять голову и приоткрыть глаза. Передо мной была белая пелена и серая рябь, голова жутко гудела, давило виски и я слышала противный писк, где-то внутри. Я щурилась и не могла сфокусироваться, пыталась сделать глубокий вдох, но ничего не выходило, кажется я не могла дышать.

Кто-то открыл мою дверь и наклонился ко мне:

— Ты живая? Скорую вызвать?

Эти слова я расслышала довольно отчетливо, но только отрицательно покачала головой. Пытаясь проморгаться, я хлопала глазами и заметила, что «картинка» тоже стала возвращаться. Я вывалилась из машины, но к своему удивлению поняла, что довольно неплохо стою на ногах, а значит ничего серьезного со мной не произошло. Вокруг стояла толпа народа, все они внимательно смотрели куда-то вперед, но из-за их спин и моего неясного сознания я плохо видела, что происходит. Я сделала несколько шагов вперед, протиснулась сквозь людей и тут же полностью прозрела. Прямо передо мной стоял блестящий отполированный желтый спортивный порш, вернее его половина. У машины практически отсутствовала передняя часть, она была смята в гармошку, капот задран к лобовому стеклу и весь покорежен, вокруг валялись куски стекла и металла. Рядом с поршем, на корточках, сидел светловолосый парень и держался за голову.

Я обернулась на свою Лили, с ней дела обстояли еще хуже. Было ощущение, что ее вывернуло наизнанку. Моей маленькой девочки больше нет. Господи, как хорошо, что я вообще осталась цела. Я только собралась выдохнуть и поблагодарить судьбу за то, что все остались живы, как очень быстро, буквально в два прыжка, блондин вскочил со своего места и оказался прямо передо мной, нависая сверху тяжелым, свинцовым грузом. По сравнению со мной он был просто огромным и я, задрав голову вверх, испуганно смотрела на него, как раненая косуля смотрит на льва.

— Что дура, очнулась?

Его глаза были полны ярости и злости, он с такой силой стискивал кулаки и зубы, что мне казалось, еще мгновенье, и он меня ударит.

— Тупое ты создание, — он гневно чеканил каждое слово, — Ты хоть понимаешь, что ты натворила?

Блондин дышал мне прямо в лицо, я видела, как бешено раздувались его ноздри, а зрачки стали просто огромными. Он плотно сжал губы, закрыл глаза, немного повернул голову набок, и спустя пару секунд, сделал глубокий выдох и снова открыл глаза. Все это время я стояла не моргая и не дыша, словно меня приклеили на этом месте.

— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть богатый любовник, который за это заплатит, — его тон поменялся на более спокойный, но максимально язвительный.

— Бл**ь, ты ездишь на Калине, какой у тебя может быть любовник?!

Он снова вспыхнул, сделал шаг назад, повернулся в сторону и вновь взялся за голову, а потом резко вернулся ко мне и схватил меня за лицо, приподнимая его как можно выше к своему.

— Ты просто не представляешь в какую задницу ты вляпалась, коротышка!

Я видела только его глаза: ненормальные, нечеловеческие, агрессивные и жестокие. Он был похож на маньяка, загнавшего свою жертву в угол. Неужели человек может настолько сильно слететь с катушек из за автомобиля? Я была готова к скандалу, но то с какой злостью он смотрел на меня, буквально парализовало и ввело в ступор.

— У меня есть страховка! — выпалила я, хотя была уверена, что от страха потеряла дар речи.

— Что? — он брезгливо сморщился, — твоя страховка не покроет даже стоимость одного зеркала. Как ты собираешь отдавать остальные бабки?

— Это же просто машина, — я хотела его успокоить, но он взбесился еще сильнее.

— Просто машина- это твоя несчастная колымага, идиотка! Глупая ты дура! Ты за одну секунду из за своей тупости превратила мой новенький порш в груду металла! Бесполезная ты обезьяна!

— Не надо на меня так орать, — я набралась смелости, чтобы вставить пару слов в его поток ругательств, — во- первых, я не специально, а во вторых, ты можешь подать на меня в суд, и я буду отдавать эти деньги частями.

Сначала он ошалел от моей наглости, но тут же дослушав то, что я пыталась сказать выстегнулся злобным смехом.

— Какими частями? По пять рублей, пятьдесят копеек в месяц? Ты хоть понимаешь сколько стоит эта машина?

Он приблизился ко мне вплотную, схватил меня за предплечье и сжал его с такой силой, что у меня вырвался непроизвольный жалобный стон, хотя я пыталась строить из себя бесстрашную девчонку.

— Я не знаю где ты найдешь деньги, но ты отдашь мне всю сумму целиком и в кратчайшие сроки.

Блондин стискивал мою руку все сильней и сильней, и от боли меня наклонило вниз. А он все так же нависал надо мной и буравил своими черными от ярости глазами.