Семейный траур не позволил леди Клеодель появиться в высшем свете со всеми остальными восемнадцатилетними дебютантками, которых представили ко двору в апреле, когда в Лондоне начался так называемый Летний сезон. Поэтому девушка оказалась незнакома с большинством гостей.

Герцог знал, что наверняка заметил бы эту золотоволосую голубоглазую фею в толпе, заполнившей Тронный зал во время бала в Букингемском дворце, и, конечно, запомнил бы ее.

Глядя на нее сейчас, в мерцающем свете горящего серебряного канделябра, он думал о том, что эта девушка не просто хороша — она невероятно красива.

Волосы леди Клеодель отливали золотом, а голубые глаза смотрели из-под удивительно темных и длинных ресниц.

Когда герцог выразил восхищение ее ресницами, она объяснила ему, что унаследовала их от одного из своих ирландских предков.

Говорила леди Клеодель тихо, слегка растягивая гласные — этот голос мог бы показаться герцогу на редкость обольстительным, если бы он не знал, сколь чиста и юна эта девушка.

Герцог беседовал с леди Клеодель на протяжении всего ужина, чем привел в настоящее бешенство леди, сидевшую по другую его руку. А после ужина, когда джентльмены, оставшись за столом, выкурили по сигаре и вновь присоединились к дамам, ожидавшим их в гостиной, он сразу же направился к леди Клеодель и спросил, может ли он завтра навестить ее.

Как правило, женщины с восторгом откликались на такое предложение, но юная красавица повела себя по-другому.

Вместо этого она ответила:

— Я должна спросить у мамы, будем ли мы завтра дома. Мы часто выезжаем с визитами, хотя и живем за городом.

Герцог заручился приглашением матушки леди Клеодель, после чего возвратился в Лондон. Начав посещать поместье Седжвик, он, к своему удивлению, обнаружил, что увидеться с леди Клеодель не так легко, как можно было предположить.

Несколько раз случалось так, что ее вовсе не оказывалось в Седжвике, несмотря на то что она знала о предстоящем визите герцога.

Сложности возникали и во время каждого бала — леди Клеодель была, что называется, нарасхват. Однажды герцогу за целый вечер не удалось обмолвиться с ней и парой слов, потому что желающие потанцевать с юной красавицей каждый раз опережали его.

Не прошло и двух недель, как герцог сделал своей неуловимой фее предложение руки и сердца и был счастлив, когда она приняла его.

Поцеловать женщину? О, это никогда не было проблемой для герцога. Они, как правило, сами дарили ему поцелуи, даже когда он не просил их об этом. Но леди Клеодель была не такой. Она не то чтобы отказывала ему, но всячески старалась избегать ситуаций, когда они могли бы остаться наедине.

Герцог же, напротив, искал любую возможность побыть вдвоем с невестой, но даже когда момент выдавался, девушка продолжала держать его на расстоянии вытянутой руки.

— Нет, нет, ты не должен прикасаться ко мне, — вскрикивала она всякий раз, когда герцог пытался обнять ее. — Ты же знаешь, маме очень не понравится, если она узнает об этом.

— Да откуда же она узнает? — спрашивал герцог.

— Узнает, если заметит, что волосы у меня растрепались, а губы припухли от поцелуев. Узнает и рассердится.

— Но я хочу поцеловать тебя, — настаивал он.

— Я тоже этого хочу, — мягко отвечала Клеодель, глядя на герцога снизу вверх и моргая своими чудесными ресницами. — Но мама будет против и не позволит нам впредь видеться наедине.

Все это было для герцога в диковинку, но он терпел свое новое положение, хотя мысленно не раз смеялся над самим собой, когда вместо соблазнительных губ Клеодель целовал скрепя сердце ее тонкие розовые пальчики.

Он утешал себя мыслью о том, что Клеодель еще слишком юна и неопытна. Ему следует набраться терпения.

В то же время грация, с которой она двигалась, слова, которые произносила чарующим тихим голосом, завораживали. Герцог не мог не думать о том, что вскоре он возьмет на себя ответственность за эту девушку, поведает ей о жизни, об искусстве любви, и в предвкушении этого у него кружилась голова.

Родители Клеодель даже не пытались скрыть своей радости от того, что у них будет такой знатный и богатый зять. Хотя граф Седжвик обладал большим поместьем, богатым человеком он не был и, конечно же, давно мечтал о том, чтобы удачно выдать дочь замуж.

Правда, даже в самых смелых мечтах граф и его супруга не думали о том, чтобы заполучить для дочери одного из знатнейших женихов во всем королевстве, уступавшего разве что наследному принцу.

Если Седжвики были потрясены, что же говорить об остальных! Среди них нашелся лишь один — старый друг герцога по имени Гарри Каррингтон, — осмелившийся подвергнуть сомнению решение будущего жениха.

Гарри только что возвратился из Шотландии, где ловил лососей на реке Спрей, и, услышав о предстоящей женитьбе герцога, поначалу принял это за шутку. Он тут же нанес другу визит, отправившись в его фамильный замок.

— Ты всегда говорил мне, что останешься холостяком до конца своих дней! — сказал он герцогу.

— Именно так я и полагал, пока не встретил Клеодель, — ответил ему герцог.

— Я уже слышал о том, что она очень красива, — осторожно начал Гарри, — но ей всего девятнадцать, как она будет с тобой справляться?

— Никому ни с чем не придется справляться, — ответил герцог.

Заметив на лице своего друга скептическую улыбку, он продолжил:

— Да, я не хотел жениться, но не только потому, что отчаялся встретить женщину, которая не надоела бы мне после нескольких свиданий. Еще больше мне не хотелось когда-нибудь застать супругу в объятиях своего лучшего друга.

— Хочешь меня обидеть? — спросил Гарри.

— Нет, просто трезво гляжу на вещи, — ответил герцог. — Жены друзей не раз оказывались в моих объятиях, и я не хочу притворяться, что меня не волнует перспектива оказаться на месте вот таких незадачливых мужей.

Гарри посмотрел на своего друга как на сумасшедшего.

— Мой дорогой Ворон, — медленно произнес он, — я не знал, что ты так смотришь на вещи.

В глазах герцога мелькнул огонек.

— Если честно, это не слишком волновало меня до тех пор, пока я не встретил Клеодель.

— Волновало? — хмыкнул Гарри. — Да если вспомнить всех этих пышечек, с которыми ты…

— Довольно, — вскинул руку герцог. — Ты же знаешь, я никогда не обсуждаю своих любовниц.

— И правильно делаешь, — согласился Гарри. — Но скажи мне, чем отличается от них леди Клеодель?

— Это ты сам поймешь, когда ее увидишь, — уклончиво ответил герцог.

Гарри познакомился с Клеодель в тот же вечер, и он в самом деле понял, о чем говорил герцог.

Девушка оказалась не только ослепительно красивой, в ней чувствовалась удивительная чистота, которая резко отличала ее от искушенных женщин-соблазнительниц, с которыми в прошлом имел дело герцог.