Адепта прервали крайне непрезентабельным образом. Хотя способность к осязанию и была утрачена, однако Мезенцев неожиданно ощутил, как его… энергетически пнули. Довольно… хм… болезненно.

– Ты жалкое отвратительное ничтожество, мерзкий червяк ползающий в пыли чужой фальшивой мудрости. Ты не знаешь и не понимаешь ничего. Где твое человеческое тело? Ну, покажи мне его!

Ничего, кроме тьмы. Какое уж тут тело, показывать совершенно нечего. Нет ощущения рук-ног и всего прочего, несмотря на вполне чувствительное наличие территории для виртуальных пинков. Мезенцев несколько даже испугался. Молчал, естественно, как комар, крови насосавшись… Желание подискутировать совершенно пропало.

– А теперь объясни мне с помощью своего человеческого разума, как, чем, где я с тобой разговариваю?

Адепт хотел было ответить, что беседа ведется в медитативном трансе, но не решился, поскольку не сумел прийти к окончательному заключению: если он скажет «в медитативном трансе», – это будет ответ на вопрос «как?», на вопрос «когда?» или на вопрос «где?».

– Молчишь! – с нечеловеческим торжеством констатировал Левая рука.

«Ну да», – уныло подтвердил адепт, не зная, сказал он это или подумал, какой тут вообще механизм…

– Механизм простой, – загрохотал Левая рука, – ты всего лишь фрагмент самосознающей энергии. Ты вечно, с начал времен существовал на уровне, где нет самосознания, но затем нечто включило тебя… Я не знаю, что это такое, еще не знаю… Случаи подобного рода происходят раз в десять тысяч лет, если не реже. Обретя самосознание, ты навыдумывал невесть что, пытаясь украсить, задрапировать абсолютную тьму. Место, где ты жил, живешь и будешь жить. Откуда никогда и никуда не уходил. Тебя никто не рождал, виртуальных существ, названных тобой «отец» и «мать», придумал ты сам, так же как и язык, в котором отыскались эти слова. У тебя нет детства, юности и зрелости. Фантазия твоя довольно прихотлива: внушить себе, будто прожил период под названием год в некоем сообществе под названием «Седьмой Б» и получил ближе к концу периода гибкую плоскость под названием «Почетная грамота»… Мы не в медитативном трансе. Просто я снял со стен твоего сознания обои и ты вновь оказался в материнской утробе собственного я! Пойми, истина проста: тебе не внушали виртуальных представлений о здесь и сейчас, ты сам создал существ, и сам внушил себе все это их устами.

Начитанный Мезенцев в сущности был готов к подобному повороту событий. Вот хотя бы Беркли… Что-то он тоже такое писал, да. Но чертовски обидно, когда с таким трудом заработанную медаль в командных соревнованиях по шахматам почему-то назвали «Почетной грамотой». Впрочем, эта мелкая несообразность скоро померкла и потерялась в потоках новых лучистых истин.

– Прости, а вот скажем колдуны и ведьмы в средние века, они были другими фрагментами энергии, которые кое-что узнали об этом мире и могли на него влиять необычным образом, или они… хм… тоже плод моей фантазии?

– Все люди, мысли и предметы в твоей жизни – ты сам. Твой бред. Планета Земля и понятие «книга» – фикции твоего производства. Первый подлинный диалог в твоей вечности идет сейчас.

– Кто ты?

– Вот первый вопрос, из которого видно: ты способен к движению, к приключениям духа, страх перед абсолютной тьмой еще не подавил тебя окончательно. Хотя бы на ментальном плане. Я Лекарь. Я пришел излечить тебя. Ты болен самоизоляцией. К сожалению, лишь одно энергетическое существо из пяти способно выздороветь и выйти в подлинный мир. И почти никогда этого не случается без посторонней помощи. Я вынужден был войти в мир твоих фантазий и предстать перед тобой в образе человека. На самом деле, я то же, что и ты, – энергия. Мне необходимо обратить тебя в воина. Путь воина лежит от самосознания к самопознанию. Самопознание – безупречное разрушение собственных иллюзий и возвращение во тьму. А оттуда начинается другой маршрут: Движение. То есть принятие мира, каков он есть на самом деле.

«Явственный Кастанеда», – рассудил умница-студент, но сей же час прикусил себе… хм… мозги? да, мозги, – и скромно осведомился:

– Значит, нечто существует за пределами темницы?

– Вселенная. Взгляни на нее…

За краткий миг адепт совершил путешествие по многослойному миру, где фрагменты живущих энергий создавали причудливые радужные миры; такие как он творили целые галактики, по которым адепт мог путешествовать… Сколь замысловаты и сколь жалки оказались эти творения! Считанные единицы умели выходить за их пределы, обретя способность перемещения и познания. Левая рука вновь бросил его во тьму.

А! Больно. Только что ты летал, теперь вновь неподвижен.

– Мы бессмертны?

– Да.

– Я готов встать на путь воина. Я хочу излечиться. Что мне делать?

– Ты решил возвысить себя. Хорошо. Это укрепляет мои надежды на добрый исход. Вместе со мной ты будешь путешествовать по слоям нашего мира-луковицы. Пока что только со мной. Но я научу тебя. Путь воина долог и требует огромной самоотдачи. Ты превратишься в глину для моих пальцев. Но я научу тебя…

Две недели болела несчастная мезенцевская голова после сеанса. Адепт четко усвоил: на его жалком уровне соприкосновение с истиной и свободой влечет за собой дичайшее похмелье.

…Книга помоложе, дешевая брошюренка на двадцать страниц, отпечатанная, как гласили выходные данные, в тульской типографии «Коммунар», на рыхлой серой бумаге, носила конспиративно-успокоительное название «Мантры на каждый день». Мезенцеву предстояло воспроизвести вслух четыре абзаца бессмысленных на непосвященный взгляд буквосочетаний, набранных привычной кириллицей. Кали-Сун сообщил ему тайный смысл двадцати восьми строк: если прочитать их, внутренне обращаясь к Старой Книге, при соблюдении определенного ритуала, исключительно в пятницу 10 июня, с полудня и до полуночи, то из астрального плана появится сгусток тонкой энергии. Разумеется, прежде необходимо очиститься постом, воздержанием и специальными пассами… Коли все сделать правильно, сгусток подарит физическому телу адепта невидимость. Легчайшим усилием воли Мезенцев сможет переключать видимое состояние на невидимое. И это первый шаг к истине и свободе! Поначалу, как он понял, следует стать невидимым для собственной вселенной, затем и она утратит навязчивую материальность. Только не следует ошибаться – даже в мелочах. И уж тем более не стоит экспериментировать с книгами, терять их и так далее. Иначе «не сносить головы» окажется легким выходом; не исключено, что придется носить две головы… или четыре… или целый их выводок, как букет опят, растущих из одной точки на старом пеньке… или еще что-нибудь запредельно неприятное, но с головами не связанное. И, конечно, путь воина закроется навсегда.

…Молодую книгу изготовили в один день со старой, там же, в провинции Техно Воздушного королевства, присвоив серийный номер ГА-006767-бб-К. Славянские буквы передавали фрагмент магрибской поваренной книги XII столетия. Все двадцать страниц. Кроме одной фразы. «Я хочу, чтобы здесь появились четыре пехотные роты Воздушного королевства», – на одном из языков, официально принятых для общения между иерархией Главного оппонента и Творцовыми инстанциями. Эта фраза располагалась точно в середине отмеченного Кали-Суном фрагмента.